Но тиражи тиражами. Важнее другое: как их читать и изучать?
И я снова возвращаюсь к тому прохладному солнечному утру 1967 года, когда состоялся национальный праздник Китайской Народной Республики и мы, заняв места на дипломатической трибуне на площади Тяньаньмэнь, услышали призыв Линь Бяо: «Вся страна должна стать великой школой изучения идей Мао Цзэдуна…»
«Вся страна — великая школа». Что все это значило? Ведь и до этого изучение «идей» было главным и, кто знает, быть может, единственным содержанием идеологической работы.
Но вскоре нам стало ясно. От каждого китайца требовали «ежедневно, всегда и везде, во время работы и отдыха, во время кормления грудного ребенка и приготовления обеда, в поезде и трамвае, днем и ночью, если нет света, под уличным фонарем или при свете домашнего очага» изучать произведения вождя!
И развернулась еще одна кампания.
Газета «Хэйлунцзян жибао» (г. Харбин) поместила большую статью под заглавием «Пусть великие идеи Мао Цзэ-дуна проникнут во все области», подписанную Хэйлунцзянским ревкомом. В статье рассказывалось о «передовом опыте» по превращению производственных бригад в школы изучения «идей Мао Цзэ-дуна»: «Широкие народные массы в знак своего уважения к председателю перед трапезой произносят здравицу с пожеланием председателю «счастья», декламируют выученные наизусть его указания». «Если люди какое-то время не читают книг председателя, у них такое ощущение, будто они чего-то не сделали, а если изучали идеи и не применили их, чувствуют вину перед председателем».
Через несколько месяцев ревком провинции Чжэцзян примет решение о том, чтобы не только выражать председателю «пожелания бесконечных лет жизни», петь песни «Алеет Восток» и «В море нельзя обойтись без кормчего, а в революции — без идей Мао Цзэдуна», изучать его мысли и «последние» указания, до работы «перечитывать его указания, а после работы рапортовать ему», но… и «выделять по два раза в неделю по полдня в учреждениях, школах и в армии, а рабочим и крестьянам — два вечера в неделю для изучения его идей».
В те дни я записал:
«20. Х.67 г.
…Я прочитал где-то, кажется в «Хэнань жибао», что «для революционного народа произведения председателя Мао — это пища, воздух, компас. Когда он изучает их, он словно наедается досыта, у него появляется самое высокое сознание, самая высокая активность, самая твердая решительность». А это слова из выступления Линь Бяо: «Есть ли у европейцев и был ли у древних людей такой великий человек, как председатель Мао? У кого еще есть такие зрелые идеи? Такие гении, как председатель Мао, появляются на свете один раз в несколько сот лет, а в Китае — один раз в несколько тысяч лет. Председатель Мао — величайший гений в мире… Председатель Мао тысячи раз мудр, десять тысяч раз мудр. Идеи Мао Цзэ-дуна тысячу раз правильны, десять тысяч раз правильны»».
Еще раз перечитываю эти высказывания и думаю, что это не просто культ. Это какое-то идолопоклонство, сотворение нового бога и новой религии.
Новая религия…
И возникает встречный вопрос: А старая религия? Что она собой представляет? Да и кто сейчас объяснит это… Ученых нет. Их как цыплят разметал «тайфун». Библиотеки для нас уже давно закрыты… И лишь кое-где сохранившиеся полупустые конфуцианские и буддийские храмы, фигура смеющегося Будды, сидящего на чашечке лотоса и погрузившегося в блаженство, да «мудрые» изречения Конфуция напоминают о религии. Нет, о религиях… Потому что в Китае три основных религии, но какая из них самая главная — даосизм, буддизм или конфуцианство, — известно лишь самому богу. Но мы знаем, что они зародились в древности, примерно в VI веке до нашей эры. И что каждая по-своему использовалась для увековечения существующего порядка. Древние художники рисовали Лао-цзы — «мудреца Лао», основателя даосизма, — лежащим на зеленой траве, под ласковыми лучами солнца, на вершинах зеленых гор, чтобы показать, что он выше земных забот и сует. Потому что «только настоящие мудрецы наделены высокой моралью и только горы являются сокровищницами природы». Его изображали с обнаженной грудью, шепчущим в блаженстве: «Мне не хочется работать на хозяина», «Все это сон, суета», «и этот порядок не существует». «Великое Дао — начало и конец света», «истину истин», можно постичь лишь через самопознание, самоуглубление. Со временем «мудрец Лао» превратится в святого, а его учение — в философию, которая окажет влияние на литературу, поможет недовольным обрести смелость, поощрит крестьянские восстания. Но постепенно философия Лао-цзы превращается в религию, а религия даосизма — в утопию, в абстракцию, в несбыточную мечту, основным ее принципом станет проповедь: «Не ропщи, плыви по течению».
Примерно в это же время в древнем царстве Лу, в городе Цюй-фу провинции Шаньдун, появился другой мудрец — «мудрец Кун», Кун Фу-цзы, Конфуций. Содержащиеся в древних книгах сведения о «мудреце Куне» довольно скудны. Он происходил из разорившейся аристократической семьи, скитался по селам и городам, проповедовал свои идеи, писал книги. Сколько книг он написал, едва ли кто знает. Но почти точно известно, что лучшие из них — «Книга песен», «Книга исторических преданий», «Книга обрядов» — написаны лично им. Многие книги, автором которых считается Конфуций, написаны его учениками. А самая мудрая из них — «Беседы и суждения» — написана мудрейшим из его учеников Цзы Лу. О характере учения Конфуция идет спор по сей день. Когда спросили Го Мо-жо, как относятся к Конфуцию и конфуцианству современные китайские ученые, последний ответил: конфуцианское учение, безусловно, было прогрессивным для своего времени. И в подтверждение привел высказывания Конфуция и его учеников. «Все явления природы, — учил Конфуций, — происходят независимо от неба, от божества, сами по себе, естественным путем. А это означает, что развитие жизни, развитие природы — это процесс самостоятельный». Отсюда вывод: «мудрец Кун» отрицает божество, атеистически относится к явлениям природы и жизни. Далее. Ученик Конфуция, известный древний философ Цзы Лу спросил своего учителя: как следует относиться к богам и демонам? Учитель ответил: «Мы никак не можем относиться к ним, потому что сами не умеем относиться друг к другу», а на его вопрос о загробной жизни ответил: «Если мы сами не знаем, что ожидает человека, пока он жив, то почему мы должны думать о том, что ожидает нас в загробной жизни?» Эти ответы также служили доказательством его атеизма. Далее: «По своей природе люди равны. Но когда они приобщаются к знаниям, учатся, их ум становится другим и они сами становятся другими». И Конфуций восклицает: «Учись и снова повторяй то, что ты уже изучал». А Го Мо-жо объясняет: «Именно это — главное в учении Конфуция, воспитание, обучение человека». Но так считал Го Мо-жо, у других мнение иное: Конфуций говорил «тянь» — «небо» — и имел в виду божество. Конфуций говорил «ли» — «этикет» — и в своем учении исходил из необходимости соблюдать в отношениях между людьми установленный ритуал, возводя его в культ, что означало примирение, покорность и подчинение. Подчинение младших старшим, нижестоящих — вышестоящим, народа — власти. Конфуций говорил «жэнь» — «человечность» и понимал… В данном случае неважно, что он понимал. Ученые спорят, а бесспорно одно: в Китае нет города, деревни или селения, где бы не было храма или хотя бы алтаря Конфуция. Феодалы и императоры превратили Кун-цзы в божество, а его учение — в религию, в свою официальную религию. Религия конфуцианства проповедует: «Знай свое место. Будь послушным и умеренным».
«Будь послушным и умеренным». В несколько иных словах, но то же самое проповедует третья религия. Она учит: «Страдания нет… Страдание — это иллюзия. Немного терпения. Еще немного. Еще немного. И ты спасешься». В отличие от двух первых третья религия — буддизм — родилась в других странах, на чужой почве, где-то за Гималаями, в Непале и Индии. «Основатель» нового учения Сиддхартхи Гаутама Шакья Муни — Шакья Муни — Будда — не китаец, но это неважно. Китай велик, в нем есть две религии, пусть будет и третья, лишь бы она укрепляла устои феодалов, императоров и династий. Будда не опасен. Вот он, полный, округлый, погрузившийся в блаженство, сидит, скрестив ноги, на чашечке лотоса, и словно слышно, как он призывает: очищай свою душу, перерождайся и перевоплощайся, перевоплощайся и созерцай себя, и ты переступишь порог этого света — сна, шагнешь на тот свет — иллюзию и окажешься в мире вечного блаженства, в мире будд. А сейчас — презирай земные страдания. Терпение… Еще немного терпения…
