Вскоре в руках противника окажутся важные города и районы Северо-Восточного Китая. А Северо-Восточный Китай — это богатейший край, составляющий десятую часть территории страны и дающий пятую часть ее промышленной продукции. Расширяя агрессию, японцы атакуют Шанхай. Китайская армия успешно сражается на Шанхайском фронте, но Чан Кай-ши отдает приказ об отступлении, сдаче оружия, подписании перемирия. Его действия понятны: он стремился подавить революционное движение. В те дни Чан Кай-ши заявлял: «Наш враг — не японские захватчики, а бандиты», «Пока бандиты не будут ликвидированы, ни в коем случае нельзя объявлять войну Японии. Те, кто нарушит этот приказ, будут сурово наказаны». Становилось все яснее: в Китае нарастал глубокий национальный кризис. В те решающие дни Коммунистическая партия Китая выступила с призывом к организации вооруженного отпора. По рекомендации Коминтерна КПК выдвинула лозунг развертывания национально-освободительной борьбы, объявления войны Японии, активного участия коммунистов в партизанском движении. А позднее коммунисты становятся инициаторами создания единого национального антияпонского фронта. Коммунистическая партия Китая была единственной силой, которая могла сплотить народные массы, увлечь их своим собственным примером и поднять на борьбу, вселить в них веру в победу. II Всекитайский съезд рабочих, крестьянских и солдатских депутатов был проведен именно под лозунгом мобилизации всех сил, решительного отпора очередным походам гоминьдана и подготовки к новым решительным сражениям.

А «решительные сражения» уже шли.

Опорные базы Красной армии в Центральном и Южном Китае оказались в руках гоминьдана, в кольцо военной и экономической блокады попадает весь Центральный советский район. Чанкайшистские армии, сконцентрировав силы, медленно продвигаются на всех фронтах, кольцо блокады сжимается, положение становится критическим. В этой обстановке Постоянный комитет Политбюро ЦК принимает решение о перегруппировке революционных сил, выходе из окружения, перемещении центра борьбы с юго-востока на северо-запад.

Начинается большая подготовка и большое отступление. Отступление войдет в историю Китая как Великий поход, как «поход 25 тысяч ли». Нужно преодолеть свыше десяти тысяч километров, пересечь территорию одиннадцати провинций, преодолеть горы, полноводные реки и пустыни, прорывать укрепленные линии, вести тяжелые бои. 16 октября 1934 г. 300 тысяч бойцов Красной армии выступили из Центрального советского района. В новый Центральный советский район на севере прибыло менее 30 тысяч. Во время этого похода примерно в середине пути произошли события, ставшие роковыми для Китая, Коммунистической партии Китая и китайской революции.

Январь 1935 года. Преодолено уже четыре тысячи километров. На календаре отсчитано четыре месяца. Красная армия достигла городка Цзуньи в провинции Гуйчжоу. Возле него развернулось ожесточенное сражение. Враг был разбит. Армии предоставлен отдых. Здесь, в Цзуньи, по настоянию Мао Цзэ-дуна было проведено расширенное совещание Политбюро ЦК КПК, большинство участников которого не являлись ни членами, ни кандидатами в члены ЦК и не имели права голоса. В официальной истории Коммунистической партии Китая о совещании в Цзуньи сказано: «Совещание в Цзуньи покончило с господством в ЦК «левого уклона» и особенно с ошибками «левых» оппортунистов по военным вопросам, оно избрало руководителем партии и Центрального Комитета товарища Мао Цзэ-дуна».

Это официальная история. А неофициальная? Неофициальная квалифицирует десятилетие после совещания в Цзуньи как один из тяжелейших периодов в жизни Коммунистической партии Китая. Борьба внутри партии будет продолжена, но острие борьбы теперь будет направлено против Коминтерна и коммунистов-интернационалистов.

А события развивались с головокружительной быстротой. Призыв Коммунистической партии Китая к созданию единого национального антияпонского фронта уже брошен и нашел широкий отклик в стране. По всей стране проходят антияпонские демонстрации и стачки. Не откликается лишь Чан Кай-ши, и не только не откликается, а ведет активную подготовку к походу против нового Пограничного советского района с центром Яньань. Обстановка в стране накаляется. Все яснее вырисовываются два фронта: патриотический во главе с компартией и антинародный, возглавляемый гоминьданом и Чан Кай-ши. А на дворе уже осень, напряженная, тревожная осень 1936 года. Чан Кай-ши отдал приказ командующему северо-восточными силами маршалу Чжан Сюэ-ляну направить свои армии против революционных баз в Яньани. Начинаются новые ожесточенные бои, в которых часть дивизий маршала Чжан Сюэ-ляна разбита, две дивизии перешли на сторону Красной армии, а Чан Кай-ши, приехавший в Сиань для переговоров, был арестован.

Страна все больше втягивалась в гражданскую войну.

Чтобы не допустить этого, компартия посылает в Сиань своего представителя — Чжоу Энь-лая. «Сианьский инцидент» урегулирован мирным путем. Чан Кай-ши освобожден. Он торжественно обещает не развязывать гражданскую войну и содействовать созданию единого национального антияпонского фронта.

Торжественно обещает… Но уже на второй день после своего освобождения Чан Кай-ши нарушает это обещание. А японские войска захватили уже весь Восточный Китай. По стране прокатывается волна недовольства. Над ней нависла смертельная опасность. В этих условиях Чан Кай-ши наконец вынужден был принять предложение компартии о сотрудничестве. Коммунистическая партия Китая легализована, ее представители вошли в состав Политического совета на контролируемых гоминьданом территориях, при чан-кайшистском правительстве открывается постоянное представительство Центрального советского района, который переименовывается в Пограничный район, а Красная армия, уже реорганизованная в 8-ю армию, и вновь созданная 4-я армия включаются в общую борьбу против японских агрессоров.

На политическом горизонте уже второй раз появляются контуры единого национального фронта.

Новый пограничный район Шэньси — Ганьсу — Нинся занимает небольшую территорию, примерно равную территории Болгарии, а численность его населения в четыре-пять раз меньше, чем в Болгарии. В подавляющем большинстве это крайне бедные, отсталые крестьяне. Но этот район становится главной базой революционного движения в Китае, а Яньань — главной резиденцией Коммунистической партии Китая и местом пребывания Главного штаба Народно-освободительной армии Китая. С перпых же дней предпринимаются шаги с целью демократизации жизни в этом районе, укрепления его экономики, подъема революционного духа трудящихся. Английский корреспондент, неизвестно как и какими путями попавший сюда, в своей корреспонденции на родину писал: «По обеим сторонам дорог, на скалах пестреют лозунги, здесь и горы полны жизни…»

Проводимые преобразования действительно активизируют жизнь, приводят в движение народные массы; введено всеобщее равное право на участие в выборах; избираются Ассамблея народных представителей и законное правительство; при решительной поддержке Коминтерна отменены ошибочные, несвоевременные указания Мао Цзэ-дуна о развертывании «движения» против помещиков и конфискации их земель, об установлении диктатуры рабочих, крестьян и мелкой буржуазии, ибо их выполнение означало бы обострение классовой борьбы, открытие еще одного, внутреннего фронта в момент, когда главной задачей было создание единого национального антияпонского фронта. И единый фронт начал создаваться. Яньань стал центром, кузницей политических и военных кадров; военные кадры обучаются во вновь открытой Военно-политической академии, а Народно-освободительная 8-я армия становится примером, образцом для других вооруженных отрядов. Первый приказ командования 8-й армии возвестил: «Выгоним японцев с нашей земли. Защитим свою страну. Возвратим захваченные территории. Лозунг создания «единого фронта» — это лозунг спасения нации. В нашей армии — строжайшая дисциплина, мы не позволим притеснять население, все будем покупать по установленным ценам. 8-я армия охраняет китайский народ. Шпионов и предателей ждет беспощадная расправа. Мы призываем весь народ бороться за спасение нации.