В е д у щ а я. Как, сразу после работы — тригонометрию?

К а т е л у ц а. Почему сразу? Сначала заморим червячка, потом опрокинем по чашечке растворимого…

Н у ц и к а. Немного расслабимся… ча-ча-ча. Вы умеете танцевать ча-ча-ча?.. (Приглашает ее танцевать.)

В е д у щ а я. Не умею, не умею, но постараюсь научиться…

К а т е л у ц а. Нуцике очень нравится Адриано Челентано{148}… Знаете, я еще, как говорится, в переходном возрасте, а она на три года старше, хотя вечернюю мы кончали вместе, потому что, когда надо было поступать, она не могла. Папуля тогда как раз только на пенсию вышел… Мамуля работала в кооперативе… А я…

В е д у щ а я. Вы знаете, зачем я к вам пришла?

К а т е л у ц а. Да, нас предупредили в бюро…

В е д у щ а я. Я вас разыскала через бюро. Я просила секретаря по пропаганде назвать мне молодую работницу, интеллигентную и способную. Вы, конечно, знаете, что нужно нам, репортерам?.. Мне хотелось бы узнать, как вы представляете себе положение женщины в нашей стране?

Н у ц и к а. Мы-ы?

В е д у щ а я. Как вы считаете, девчата, женщиной быть труднее, нежели мужчиной?

К а т е л у ц а. Труднее? Не знаю… не думаю…

Н у ц и к а. Я думаю, что легче. Вот, скажем, Челентано поет сейчас со своей женой Клаудиу Мори. Разве раньше кто-нибудь знал Клаудиу Мори? Челентано-то уже был Челентано, а вот…

В е д у щ а я. Значит, легче!

К а т е л у ц а. Да, наверно. Наверно, легче…

В е д у щ а я. Давайте-ка разберемся. Вы… ты… я могу с вами говорить на «ты»?

К а т е л у ц а. Можете, конечно, можете, только, надеюсь, вы не для «Фитиля» сюжет готовите?

В е д у щ а я. Ну как же можно тебя в «Фитиле» показывать, если ты победила в конкурсе «А ну-ка, девушки!»…

Н у ц и к а. Да ладно уж! У нас одной девчонке сказали, что она будет участвовать в конкурсе «Шире круг!». А ее засунули в передачу «Не проходите мимо!».

К а т е л у ц а. «А ну-ка, девушки» в Тимишоаре снимали. Было очень здорово. Собрали двести девчонок со всех концов. Были и прядильщицы, и мотальщицы, и с шелкоткацкой…

Н у ц и к а. И с драпировочной!..

К а т е л у ц а. После устного экзамена нас осталось только двенадцать. Мы сидели на сцене. И один товарищ, такой серьезный, умный такой, ну прямо как из симфонического оркестра, задавал нам вопросы, а мы…

Н у ц и к а. А они… они только — та-ра-ра, ту-ру-ру — «Пароле… пароле… пароле…»{149}.

К а т е л у ц а. Мне попался билет: «Правила эксплуатации ткацкого станка»… Это…

В е д у щ а я. Все понятно! Понятно! А на этой фотографии с кем вы сняты?

Н у ц и к а. Разве вы не знакомы? Это наш начальник цеха.

К а т е л у ц а. О! Ее у нас на фабрике каждый знает. Если она замечает в цехе, что на полу валяется челнок, она сама лично порядок наведет. Когда я победила в этом конкурсе, мне повысили разряд. А значит, и ежедневный заработок. Прибавка вроде бы небольшая, но если собрать все дни плюс воскресенье…

В е д у щ а я. Кстати, вчера было воскресенье. Ну-ка расскажите, чем вы вчера занимались?

К а т е л у ц а. Наша смена вчера работала.

Н у ц и к а. А я была на море с малышкой. С моей младшей сестрой. Мамуля меня предупреждала, чтобы я была осторожна, когда большие волны. Я думала, что волны будут с дом, что они накроют нас с головой и мы потонем. Помните, в песенке поется: «Э си ту н’экзистэ па…»{150}

К а т е л у ц а. Это Жо Дассен.

Н у ц и к а. Дассен очень грустный.

К а т е л у ц а. Демис Русис{151} еще грустнее.

Н у ц и к а. Все эти звезды, которые сейчас в моде, — все почему-то грустные… Даже Челентано. Помните его последнюю песню… Сейчас. Она у меня в голове вертится! Подождите… Такая длинная песня. Он там говорит и поет… поет и говорит. Сейчас вспомню… там-там-там-там! Там-там-там-там! Вообще-то он не такой уж грустный. Он даже ритмичный. Но все равно почему-то все эти звезды очень грустные.

К а т е л у ц а. Они грустные потому, что люди веселятся только во время отпуска…

В е д у щ а я. Девчата, мы говорили о море…

Н у ц и к а. Мне оно, честное слово, не показалось таким уж огромным. Разве это волны! Фу ты, ну ты! Волны по колено. Кто в таких волнах утонет?

К а т е л у ц а. Просто наша мамуля — трусиха!

Н у ц и к а. Мамуля ездила на море, еще когда была председательницей женсовета нашей деревни. Тогда их возили на экскурсию, но, видно, она все позабыла, потому, как это давно было.

В е д у щ а я. Как — давно?

Н у ц и к а. Да очень давно! Целых два года назад!

К а т е л у ц а. Теперь мамуля уже не работает в женсовете. Она на заводе «Электроника» в потенциометрии! Мы ее прозвали «челночница»…

Н у ц и к а. Она мотается в Бухарест и обратно каждый день.

В е д у щ а я. Это, наверно, тяжело?

Н у ц и к а. Чего тут тяжелого. Прямо скажем, всего-навсего каких-то тридцать три километра.

К а т е л у ц а. Тридцать три — туда!

Н у ц и к а. Тридцать три — обратно!

К а т е л у ц а. Прямо скажем, мы живем у вокзала, поезда подходят к самому крыльцу.

В е д у щ а я. Девчата, а когда же мама из дома выезжает?

Н у ц и к а. Кто?

В е д у щ а я. Мамуля.

Н у ц и к а. Выезжает… Думаю, что в пять, потому что на фабрике она должна быть к шести.

В е д у щ а я. Когда же она встает?

Н у ц и к а. Кто?

В е д у щ а я. Мамуля!

К а т е л у ц а. Встает она в четыре, ведь утром, прямо скажем, много всяких дел.

Н у ц и к а. Надо дать аш-два-о Жаклин — нашей буренке.

К а т е л у ц а. Обслужить семейство куриных…

Н у ц и к а. Кроме того, мы в Бухаресте комнату снимаем. Домой приезжаем только по субботам, так что с готовкой не поспеваем…

В е д у щ а я. А кто же готовит?

К а т е л у ц а. Как — кто?! Мамуля. Готовит дома и привозит нам в судках.

В е д у щ а я. А это не тяжело?

Н у ц и к а. А что тут тяжелого?! Мамуля любит готовить… Из Бухареста она возвращается часов в пять вечера. Летом в это время просто замечательно. (Мечтательно.) Ну, сперва пообедает… потом сходит за травой…

К а т е л у ц а. Прямо скажем, у нас без травы не проживешь.

Н у ц и к а. Ну, трава-то у нас рядом, рукой подать. Надо только железную дорогу перейти.

К а т е л у ц а. Ну, потом, конечно, надо немного поокучивать… У нас небольшой виноградничек.

Н у ц и к а. И кормовая свекла.

В е д у щ а я. И все это не тяжело?

Н у ц и к а. Нет, конечно. Кормовая свекла особой заботы не требует.

К а т е л у ц а. Еще утки…

Н у ц и к а. А уж утки-то — совсем простое дело.

К а т е л у ц а. Утки утром уходят, вечером приходят.

Н у ц и к а. И потом, за утками, прямо скажем, бабуся немного присматривает.

К а т е л у ц а. Присматривать-то присматривает, да в прошлом году из-за этого присмотра шесть уток и одного селезня скорый раздавил, прямо как в песне. Ей-богу, прямо как в песне…

Н у ц и к а. Правда, бабуся не совсем хорошо видит.

К а т е л у ц а. Еще у нее ревматизм. Она сама причесаться не может.

В е д у щ а я. А отец?

К а т е л у ц а. А! Папуля?! Папулю мы жалеем. Он у нас болезненный, он все больше по дому.

В е д у щ а я. Отец, значит, занимается домашними делами?

Н у ц и к а. Папуля? Домашними?!

В е д у щ а я. А почему бы нет?!

К а т е л у ц а. Чтобы папуля занимался бабскими делами?

В е д у щ а я. Если мама, мамуля окучивает виноград, папуля может посуду помыть!

Н у ц и к а. Папуля — посуду! (Смеется.) Ну уж нет! Это дело женское, не мужское.

В е д у щ а я. Почему же не мужское?

Н у ц и к а. Да он не умеет!

В е д у щ а я. Пусть научится!

Н у ц и к а. Чтобы папуля научился?! Мыть посуду?!