П е т р е с к у (тихо). Да, это авантюра…

М а н у. Провокация!

С т о я н. Иди ты! Я вижу, ты сегодня в полной боевой готовности! Итак, давайте обсудим все в организованном порядке… Товарищи члены областного бюро… Показались ли вам убедительными аргументы товарища Петреску? Согласны вы отложить начало строительства? Может, подождем, как предлагает товарищ Петреску, пока благоприятные условия поднесут нам на блюдечке с голубой каемочкой!

Смех.

Ну, Петре, что будем делать? Будем верить тебе, или, может, ты поверишь в нас и отдашь нашей величественной стройке все свои знания и творческие силы.

П е т р е с к у (после долгой паузы). Придет день… и вы пожалеете, что не прислушались к моим словам…

С т о я н. Да-а-а, в этом вся штука. Совсем забыл сказать: Петреску не согласен даже с Уставом партии! Его величество не считает для себя обязательным подчиняться большинству, если это большинство составляют неучи, которые квадратный корень извлечь не умеют.

Н и к и ф о р. А как он затесался в ряды нашей партии?

С т о я н (изменил тон). Петре…

П е т р е с к у (поднялся, твердо). Я требую созыва пленума областного комитета партии.

Свет гаснет. Когда он зажжется вновь, в зале только  С т о я н  и  Д у м а.

С т о я н. Почему ты отмолчался сегодня… У тебя неприятности?

Д у м а. Нет. Все в порядке.

С т о я н. Ты не согласен с решением бюро?

Д у м а. Я же голосовал — ты видел.

С т о я н. Действительно, руку ты поднял. Считаешь, что Петреску прав?

Д у м а. Не знаю.

С т о я н. Тогда зачем же ты голосовал?..

Пауза.

Хочешь, объясню, Михай. В тебе сработал классовый инстинкт. А господин Петреску, если он только не возьмется за ум и не займется делом…

Д у м а. Можешь думать обо мне что хочешь, но мне не понравилось…

С т о я н. Что именно?

Д у м а. Твое поведение… Зачем тебе понадобилось предавать гласности ваш спор, который велся с глазу на глаз? Петре был искренен, может, сгоряча он и наговорил какие-то глупости, но ведь он тебе их сказал, тебе, и честно.

С т о я н. Эта стройка, как и социализм вообще, — не частная лавочка, не сделка между двумя людьми.

Д у м а. Может, и мне надо бояться говорить с тобой в открытую?

С т о я н. Если бы ты говорил… В последнее время ты стал молчуном, замкнулся в себе. Почему?

Д у м а. Павел, ну я допускаю: какой-то интеллигент, у которого вчера открылись глаза на революцию, выдвинул подобные возражения… Тут стоит призадуматься… Но когда речь идет о моем товарище по подполью, жизнь которого я знаю как свою и она чиста, как стеклышко… О друге моем, твоем…

С т о я н. Вот что, мальчик, если мы с тобой сию секунду не выпьем пива, я умру от жажды!

Д у м а (уныло, нехотя). Пиво? Если хочешь…

С т о я н (холодно). Иди-ка домой!

В большом зале заседаний уездного комитета партии.

П е т р е с к у. В заключение, товарищи… хочу сказать… Я считаю, что взятые нашей областью обязательства по строительству гидроцентрали — это проявление местного, ложно понятого патриотизма, волюнтаризма…

Г о л о с. А что в этом плохого, товарищ? Мы готовы работать волонтерами, добровольцами, раз надо!

П е т р е с к у. …волюнтаризма, который не учитывает объективных условий… Думаю, что товарищ Стоян был не прав, когда в порыве энтузиазма, который можно понять…

С т о я н (коротко). Товарищ инженер, а что если мы попробуем выражаться яснее? Товарищ Стоян — не оракул… Помоги ему понять свои ошибки. Только в более деловой форме…

П е т р е с к у. …взял на себя обязательства, которые противоречат объективным условиям…

С т о я н. Товарищ инженер, извини за резкость, зачем ты обсасываешь слова, как конфетку?

П е т р е с к у. …и чтобы выполнить эти обязательства, мы должны перескочить через необходимые и последовательные этапы развития. А это невозможно! Вот все, что я хотел сказать. Спасибо за внимание.

С т о я н. И вам спасибо. Кто следующий?

Молчание.

Ну кто-то должен первым сломать лед молчания.

Долгая смущенная тишина.

Стоян делает едва заметный жест в сторону Ману.

М а н у. Товарищи! Два часа (смотрит на часы) тридцать восемь минут мы слушали ученую речь товарища Петреску. В течение последних месяцев на заседаниях бюро мы слышали его по меньшей мере раз десять. Что касается меня — разбудите меня ночью, и я буду шпарить наизусть с любого места эту речь. Думаю, что товарищи, присутствующие в зале, при всем их «невежестве» суть проблемы поняли. А что сказал Петреску по существу вопроса? Ни слова. Так в чем же суть? (Кричит.) Будем строить? Или сложим руки и будем греться на бабкиной печке? Вот в чем суть! И здесь мы обойдемся без советов какого-то там Петреску. Мы будем строить!!!

Аплодисменты.

С т о я н (знак рукой). Короче. Все уже поняли.

М а н у. Я хотел сказать о другом. Если бы рабочий… простой рабочий, который не умеет извлечь квадратный корень, продемонстрировал бы нам, мягко говоря, свою нелояльность, упрямство… упрямство, на мой взгляд отнюдь не случайное… если я не прав, поправьте меня… мы расправились бы с ним в два счета и в другом месте. А с товарищем Петреску носимся как с писаной торбой. Лично я считаю — если я ошибаюсь, поправьте меня, — что бюро и сам товарищ первый секретарь проявили мягкотелость, заняли примиренческую позицию по отношению к откровенно пораженческим настроениям товарища Петреску!

О д и н  и з  п р и с у т с т в у ю щ и х (читает по бумажке). Я хочу задать вопрос: каковы классовые корни враждебного отношения товарища Петреску к строительству социализма?

П е т р е с к у (вскочил). Никакой я не враг!

Т о т  ж е  т о в а р и щ (читает дальше). Пусть объяснит нам товарищ Петреску, почему он получает книги и журналы на иностранных языках, то есть империалистические?

П е т р е с к у (с жалостью и сочувствием). Это же научные и технические книги…

М а н у («поймал» на слове). Ах так… Значит, безобидные?

П е т р е с к у (с усилием). Товарищ Ману, математика и кибернетика не имеют классового характера…

С т о я н (холодно). Доказательство — ваша позиция.

Шум в зале, голоса: «И у меня вопрос»… — и т. д.

О л а р и у (в штатском). У меня четыре вопроса. Первый: считает ли товарищ Петреску, что мы должны построить социализм, или нет? Второй: считает ли товарищ Петреску, что социализм можно построить только с помощью рабов? Третий: считает ли товарищ Петреску, что член партии всегда обязан подчиняться мнению большинства? Четвертый: знает ли товарищ Петреску, что такое космополитизм?

П е т р е с к у (выпрямился). Первое: при тех условиях, которыми мы располагаем, строительство может превратиться в катастрофу. Второе: социализм следует строить, учитывая самые передовые достижения мировой науки, опираясь на героизм, самоотверженность, готовность к самопожертвованию всего народа…

Г о л о с (злобно). Какое еще самопожертвование? Может, вы предлагаете людей плетью стегать?

П е т р е с к у. Третье: член партии обязан подчиняться мнению большинства. Но в научной сфере понятие «мнение большинства» теряет свой смысл! Если бы Галилей подчинился большинству…

Г о л о с. Позор! Тоже мне Галилей нашелся!