К слову, понять возраст морфана по внешности, оказалось попросту невозможно. Он выглядел так, что ему можно было дать хоть пятнадцать, хоть девяносто два. Слишком странное лицо и слишком странные повадки…

— Обойдёшься, — усмехнулся я. Прогибаться нельзя. Стоит один раз уступить, и мне тут же сядут на шею.

Кроме того, никакой тяги к безвозмездному разбазариванию имущества я в себе не ощущал. Нездоровая благотворительность — это не про меня. Если отдавать осколок, то только в качестве платы за услугу.

Тем более, мне было что попросить взамен…

— Дарить ничего не буду, — я на всякий случай спрятал осколок за пояс сзади, чтобы не провоцировать у собеседника ненужные порывы. — Мой порядок этого не разрешает.

Аргумент был встречен морфаном с пониманием. Он не стал упрашивать — только коротко кивнул.

— Но, — продолжил я, — никакой порядок не помешает мне передать тебе кусочек истиной синевы в качестве благодарности…

Я замолчал, ожидая, пока морфан проявит себя. В сделке должны быть заинтересованы обе стороны, иначе это не сделка, а профанация.

— Благоударноусть? — спросил мой собеседник через пару секунд. — За чтоу?

— За помощь. Мне нужно выбраться на поверхность, и я хочу, чтобы ты показал мне путь.

Морфан поднял взгляд к потолку, обдумывая предложение, а потом покачал головой и коротко ответил:

— Нет.

— Тогда ты ничего не получишь, — на всякий случай пояснил я.

— Поулучу, — возразил морфан. — Поутоум. Тебе не выбраться оутсюда самоуму… Я проустоу поудоужду, поука ты оуслабнешь и умрёшь, а поутом заберу кусоучек…

Он поведал мне о своём гениальном плане с такой непрошибаемой искренностью, что у меня появились серьёзные сомнения в его умственных способностях.

— Не думаешь, — я прищурился, — что я сейчас просто убью тебя?

— Зачем? — удивился морфан. — Разве этоу поумоужет тебе выбраться оутсюда?

Весьма разумный довод для существа, которое, как говорится, не умеет «фильтровать базар». Зато мой обнажённый собеседник умел удивлять. Что есть, то есть.

— Нет, конечно, — оскалился я.- Это просто доставит мне удовольствие.

— Оучень поу-челоувечекски… — фыркнул морфан.

— Не тебе меня стыдить. К тому же ты ведь тут такой не один, не так ли? Убью тебя, а потом найду кого-нибудь другого… И ты не только не получишь кусочек истиной синевы, но ещё и потеряешь самое ценное из того, что имеешь — свою жизнь.

Хотя, судя по виду, кроме жизни, терять морфану было больше и нечего.

— Мои роудичи не станут с тоубой гоувоурить. Для них ты всегоу лишь доубыча…

— Посмотрим. Ты тоже поначалу называл меня так.

— Тебе их не напугать, — заявил морфан. — Их оучень мноугоу… Они соужрут тебя прежде, чем успеют учуять кроувь поувелителей. Да и не найдёшь ты никоугоу… Будешь блуждать туда-сюда, поука не поумрёшь.

Что же, мой странный собеседник был вовсе не так глуп, как могло показаться на первый взгляд. Он весьма умело набивал себе цену, но не учёл одного. Я находился выше него и поэтому видел то, что ему было недоступно.

— Не найду, говоришь? — усмехнулся я.

— Не найдёшь, — уверенно покачал головой морфан.

— А у меня по этому вопросу другое мнение…

Я уже примерно четверть минуты наблюдал за тремя морфананами, которые вышли из воды на берег — в том же месте, где и мы с Пуллоном. Это не могло быть совпадением — таких совпадений просто не бывает.

Выглядели новоприбывшие куда внушительнее, чем их обнажённый соплеменник. Закованные в шипастую броню и вооружённые длинными блестящими трезубцами, они спрыгнули с крабов, каждый из которых был раза в полтора крупнее Усача, и приступили к осмотру.

Морфаны искали следы, и их поиски не могли окончиться неудачей — Усач, к сожалению, совершенно не заботился о скрытном перемещении.

Найти нас не составит большого труда. Но время в запасе пока было.

— Оу чём ты гоувоуришь, челоувечек? — напрягшись, спросил «мой» морфан.

Я стремительно анализировал информацию, выстраивая варианты дальнейших действий. Как поведёт себя тощий нудист, когда поймёт, что прибыло подкрепление? Нападёт или выдаст наше местоположение?

Точно не знаю, но интуиция подсказывала, что не будет ни того ни другого. Слишком уж встревоженно он выглядел…

Я скользнул назад, чтобы увеличить дистанцию, и указал рукой на то место, где хозяйничали «гости». По мышцам пробежала горячая волна — тело готовилось к рывку. Если «мой» морфан поведёт себя неправильно, то это станет его последней ошибкой.

Однако опасения не подтвердились. «Мой» морфан не спешил делать глупости — он перепрыгнул с панциря на камень, поднялся чуть выше и тоже увидел новоприбывших. И судя по вылезшим из орбит глазам, увиденное его не особо обрадовало.

— Оух-хоу, — испуганно выдохнул морфан.

Он вдруг поднял волосы и коснулся какой-то синей хреновины, обхватывающей затылок. Спустя мгновение тощая фигура растворилась в воздухе, словно её и не было.

Я закрыл глаза, «разгоняя» слух. Морфан, в отличие от Клопа, который выдавал себя биением сердца, не издавал никаких звуков. По крайней мере, пока оставался неподвижным.

Интересная штуковина… Интересная и очень опасная. Если у новоприбывших тоже есть такие «игрушки», то это может здорово осложнить ситуацию. Впрочем, им пока было не до нас — они увлечённо рассматривали вмятину на песке, оставленную Пуллоном.

Фрагменты мозаики складывались в единую картину.

Объяснение получили и многочисленные «шрамы» на панцире Усача, и не самый презентабельный внешний вид морфана, и то, почему он так равнодушно воспринял мою угрозу родне. Похоже, у него с этой самой роднёй сложились натянутые отношения…

Настолько натянутые, что «мой» морфан, судя по неподдельному страху, мог просто не пережить встречу с «любящими» родственниками.

Гипотеза требовала проверки, и я демонстративно потянулся к осколку статуи.

— Не надоу! — из пустоты раздался испуганный голос. — Не свети! Заметят!

Что же, можно считать, что гипотеза полностью подтвердилась. И это радовало — у меня появился такой козырь, который будет очень трудно побить.

— Думаешь, не стоит? — с наигранным сомнением спросил я. — А вдруг к нам твои невидимые родственнички подкрадываются?

— Не поудкрадываются, — пискнул морфан. — Оуни так не умеют — оуни забыли оу синем свете!

А вот, похоже, и причина разногласий… Спор мировоззрений — штука серьёзная.

Однако тот факт, что другие морфаны не обладали возможностью растворяться в воздухе, весьма радовал. Невидимые и хорошо снаряжённые бойцы могли стать большой проблемой. А так их доспехи, скорее, сыграют мне на руку — металл, в отличие от живой плоти, прекрасно поддавался воздействию моего заклинания.

— Нужноу ухоудить! Я не врал тебе, челоувечек! Оуни соужрут тебя без разгоувоуроув!

— И тебя, — уточнил я.

— И меня, — согласился морфан. — Нужноу ухоудить!

— Нет, — я покачал головой.

— Оустоувайся, если хоучешь, а я пойду, — по камню зашлёпали босые ноги.

Всё-таки слабые стороны у этой маскировки тоже имелись.

— Стоять, — рявкнул я. — Никто никуда не пойдёт, пока мы недоговорим. Сделаешь ещё шаг, и я достану кусочек истинной синевы — как думаешь, через сколько твои родичи будут здесь?

— Оуни и так скоуроу придут…

— Придут. Но пока время ещё есть.

— Чегоу ты хоучешь⁇

— Я уже сказал. Я хочу, чтобы отвёл меня на поверхность.

— Давай оубсудим этоу поутоум!

— Нет, — отрезал я.

Потом у меня уже не будет такой сильной позиции.

Время действительно поджимало. У меня не было ни малейшего желания встречаться с серьёзным противником лицом к лицу, однако чутьё подсказывало — мой собеседник уже готов сдаться. Осталось только немного дожать.

— Если не уйти сейчас, тоу оуни нас доугонят! — морфан предпринял ещё одну попытку переубедить меня. — Оуни оучень быстры! Ты не сможешь оубоугнать их!

— А мне не нужно обгонять их, — усмехнулся я, припомнив известную присказку про забеги от медведя. — Мне достаточно обогнать тебя, что сделать не так уж сложно… И пока они будут заниматься тобой, я успею уйти.