Намерения римских властей понятны. Они стремились усилить контроль над возможными действиями вестготов. Однако в 415 г. вестготы, вынужденные морской блокадой Констанция уйти из Галлии в Испанию, спокойно перешли Пиренеи именно через те территории, которые контролировали аланы. Не исключено, что это произошло не только с согласия, но и по приказанию Констанция. В 418 г. вестготы, во главе которых стоял уже не Атаульф, а Валлия, покинули Испанию и возвратились в Галлию, где получили землю для поселения в качестве федератов и образовали свое королевство (Тулузское королевство). Таким образом, вестготы снова оказались соседями аланов. Но каковы были их взаимоотношения, неизвестно. Сохранили ли аланы все земли, которые они получили по соглашению с Паулином и Констанцием, мы не знаем. Но они явно оставались жить в этом регионе. В своем стихотворном комментарии к Книге Бытия массилийский ритор Клавдий Марий Виктор (или Викторин) говорит о примитивной религии аланов. Следовательно, массилиец знал некоторые подробности жизни аланов, а это может косвенно свидетельствовать о проживании этого народа недалеко от Массилии.
Некоторые изменения в жизни аланов происходят в 40-е гг. V в. Аэций, в это время фактически правивший Западной Римской империей, счел необходимым консолидировать положение в Галлии. С этой целью он активно привлекал варваров. До этого гунны помогли ему подавить восстание в Арморике. С другой стороны, опасаясь возросшей силы Бургундского королевства, он сначала сам воевал с бургундами, а затем направил на них гуннов, которые уничтожили это королевство. Одновременно римляне активно воевали с вестготами, которые упорно стремились расширить подчиненную им территорию и пробиться к Средиземному морю. Территория. через которую стремились прорваться вестготы, была частично населена аланами. Об их участии в военных действиях ничего неизвестно, но можно предполагать, что они действовали в составе римских частей. В 439 г. Литорий, только что с помощью гуннов подавивший восстание в Арморике, двинулся против вестготов, но потерпел поражение, был взят в плен и там погиб.
В этих условиях Аэций обратил внимание и на аланов. Группу аланов, возглавляемую Самбидой, он поселил на пустующих землях на левом берегу среднего течения Родана (Рона) в районе города Валенции. Вероятнее всего, это были именно те аланы, которые до этого занимали земли между Гарумной и Средиземным морем[112]. Причины этого акта Аэция определить трудно. Вероятно, в условиях обострения ситуации на юге Галлии после поражения Литория он решил более не доверять аланам, опасаясь их союза с вестготами. Ни о каком сопротивлении аланов этому поселению неизвестно, и его явно и не было. Возможно, за прошедшее время аланы, не очень-то еще привычные к земледелию, истощили полученную ими землю и с удовлетворением приняли решение Аэция дать им новую территорию. Хронист, сообщая об акте Аэция, говорит о deserta… rurа. Исходя из термина rus, можно говорить, что аланам были представлены пахотные земли и поселения, оставленные прежними владельцами. Этим Аэций, как кажется, достигал нескольких целей. Он отвлекал аланов от возможного союза с вестготами, заново заселял оставленные прежним населением земли и создавал из аланов заслон против возможных вторжений в Юго-Восточную Галлию. Что касается аланов, то занятие ими rurа говорит о состоявшемся уже полностью переходе к оседлости и земледелию.
Хронист, говоря о поселении Аэцием аланов, не упоминает титула Самбиды. Он просто говорит, что Самбида возглавлял (praeerat) аланов. Для сравнения можно сказать, что Гоар в это же время считался королем (rех) аланов. Самбида, вероятно, такое положение не занимал. Можно, по-видимому, говорить, что аланы Самбиды не образовывали какого-либо вида автономного государства в рамках Римской империи. Сам Самбида. может быть, являлся командиром аланских auxiliarii, какими они оставались со времени Паулина и Констанция. В то же время совершенно ясно, что аланы были не просто воинами, а, скорее, военными колонистами, ибо землю около Валенции они получили для раздела между собой (partienda).
Через некоторое время Аэций обратил свое внимание на аланов Гоара. Возможно, по-прежнему их базой было побережье среднего Рейна, и в таком случае они должны были принимать участие в войне Аэция с бургундами[113]. Теперь Аэций принял решение переселить их в район среднего течения Лигера (Луары) и севернее его. После разгрома бургундов и уничтожения их королевства имперское правительство восстановило свой контроль над этой частью рейнской границы. В этих условиях воинственные и, с точки зрения римлян, дикие аланы[114] (которые к тому же были еще язычниками) могли стать новой угрозой для столь опасной и чрезвычайно важной для Империи границы. Переводя их во внутренние районы Галлии, Аэций ослаблял эту угрозу. Не менее важным для Аэция было использование аланов против армориканцев, восстания которых с все большим трудом подавлялись имперской властью. В отличие от южных аланов эти аланы получили не пустующие земли, а территории, уже занятые жителями, с которыми они должны были эти земли разделить (cum incolis dividendae). Однако местные жители не горели желанием уступать аланам ни земли, ни имущество. Они с оружием в руках выступили против аланов. Власти в эту ситуацию не вмешивались, а силы были неравными. Аланы сломили сопротивление землевладельцев и отняли у них все их имущество, включая и землю. Только посредничество автессиодурского епископа Германа остановило войну и привело к заключению соглашения между сторонами. Неизвестно, было ли это соглашение ратифицировано центральной властью[115], но оно явно смогло установить какой-то вид сосуществования между двумя группами населения.
Аланы поселились на территории между средними течениями Лигера и Секваны (Сена), а также частично и южнее Лигера. Их центром был Аврелиан (совр. Орлеан). Тот факт, что аланы должны были разделить земли, а затем они захватили и не принадлежавшие им земли, ясно говорит о том, что в это время их главным занятием было уже не скотоводство, а земледелие. Гоар, как уже упоминалось, считался королем аланов. Тот же титул (rex Alanorum) носил и Сангибан, возглавлявший эту группу аланов в 451 г. В отличие от южных аланов, поселенных на берегу Родана, северные аланы явно являлись относительно сплоченным целым, возглавляемым королем. Каков был характер и объем власти короля, мы не знаем. Ясно, что он мог от имени всего объединения заключать договоры и соглашения, а во время войн командовал своими воинами. Поскольку никаких сведений об отношениях между Сангибаном и Гоаром нет, то говорить о наследственной передаче власти или о каком-либо ином способе наследования мы не можем. Мы не можем даже сказать, являлся ли Сангибан непосредственным преемником Гоара или между ними аланов возглавлял какой-либо другой король.
Противоречия между аланами и галло-римлянами вновь обострились в связи с гуннским вторжением 451 г. Стратегической целью Аттилы был Аврелиан, взятие которого открывало бы путь к дальнейшему распространению гуннской экспансии к югу от Лигера. При подходе Аттилы к Аврелиану Сангибан был готов сдать город Аттиле. Однако сами горожане, возглавляемые местным епископом Ангианом, решительно этому воспротивились. В таких условиях Сангибан пойти на сдачу города не решился. Тем временем римские и союзные с ними вестготские войска вошли в Аврелиан. Сангибану пришлось резко изменить свою позицию и включить своих воинов в армию Аэция. Осада Аврелиана оказалась для гуннов неудачной, и Аттила отошел на восток. В битве на Каталаунских полях аланы стояли в центре, занимая положение между собственно римскими войсками и вестготами, действуя непосредственно против гуннов (а не их союзников и подчиненных, как это было на флангах). В этой битве, как известно, Аттила потерпел поражение и был вынужден уйти из Галлии. Есть сведения, что на следующий год Аттила снова вторгся в Галлию, направив свой удар на аланов, но был отбит с помощью вестготов. Однако в настоящее время в науке преобладает мнение, что в реальности второго похода Аттилы в Галлию не было. Возможно, это сообщение связано с неправильно понятыми событиями, произошедшими вскоре после битвы на Каталаунских полях.
