— Это тоже хорошо! — закивал парень. — У нас ещё есть время стать лучшими друзьями, некуда спешить!

Он человек или собака? У него есть вообще, ну… настоящие друзья?

Миша хотел было меня приобнять. Я к этому был явно не готов и поднял руки:

— Ни за что.

— Ну и ладно, — пожал плечами Морозов. — Мне всё равно как-то сказали, что я рёбра могу сломать…

Тогда тем более не лезь к людям обниматься!

— Я предпочитаю целые рёбра, — пробурчал я. — Ладно, что в твоей жизни стало настолько ужасным, что тебе пришлось ходить за мной с этим полным непонимания лицом? Это даже немного смешно.

— Я сам не знаю. Это первый раз за месяц, когда Снежи и Серёжи больше суток дома не будет. А я всё думаю, вдруг сейчас, пока меня рядом нет, что-нибудь случится? Нас вроде пока не трогали, да и вообще всё спокойно, а у меня такое чувство, что это затишье перед бурей. Ты же понимаешь?

— Конечно, — кивнул я. Мне тоже всё время так кажется.

— Ты извини, что я тебя нагружаю, — Миша отвернулся и уставился на большой рекламный баннер со счастливой семьёй. Что-то неудачно мы сели. — Я же понимаю, что это не твои проблемы. Ты, наверное, вообще хочешь поскорее об этом забыть.

Может, да. А может, и нет. Спорный вопрос: на самом деле я ведь никакой не обычный посторонний человек, а такой же эспер, как и младшие Морозовы. Да и сколько раз я за них умер… Такое так просто из головы не выкинешь.

— Вот что: прекращай киснуть, — заявил я. — Квашня уж точно на роль защитника не годится. А я никуда не денусь: сказал, что если что, помогу, значит, помогу. Какие ещё не мои проблемы? А чьи ещё, если больше никто не хочет их решать? Ты же сам распинался, что я твой друг, вот и не бери свои слова назад. Не от тебя одного так просто не отделаешься.

— Ну что, красавица, сделаем из тебя настоящее произведение искусства, — весело сказал я, надевая перчатки.

Затем я начал медленно снимать голову Новы. Это долгий и скучный процесс — все части тела скреплены между собой намертво, потому что легко ломающийся робот от бесполезной жестянки ничем не отличается. Затем дело было за малым: вскрыть саму голову и прикинуть, с чего стоит начать.

Работы у меня много, и управиться я планирую как можно скорее. Сегодня начну с головы, которая содержит в себе всё самое важное. Затем начну разбирать корпус. Местами сделать крепче, местами устойчивее, поработать над подвижностью… И, конечно, аккумулятор. Как я мог забыть о моей самой большой проблеме?

На это ушло несколько часов. И всё это время я стоял, сгорбившись над столом и с осторожностью орудуя инструментами, чтобы ничего не испортить. Голова была готова не раньше часа ночи; ещё немного времени ушло на то, чтобы сделать давно задуманную возможность прятать полоски-светодиоды. Сначала я немного полюбовался результатом: без всех этих светящихся частей Нова начинала выглядеть как человек.

Ещё раз, по какой причине мой настоящий подростковый разум решил, что вечное сияние светодиодов, глаза без проработанных зрачков и яркие цветные волосы это верх дизайна?

Не делая перерыв, я отложил голову и принялся за тело. Самым неприятным было то, что чтобы вскрыть части, которые обычно не открываются, нужно немного разрезать кожу. Конечно, потом испорченное место будет скрыто, как будто ничего и не было, но сам процесс малость неудобный. Как будто человека ножом тыкаешь, ну в самом деле.

Я вошёл в свой рабочий режим: полная сосредоточенность и нежелание отвлекаться. Конечно, выйдет не идеал, но к утру Нова должна не уступать некоторым андроидам, которых делают на заказ; а ещё немного без моего главного, молча одобряющего что угодно союзника, и я свихнусь!

Краткое описание главы: уничтожение социальной жизни Ивана

Я и не заметил, как наступило утро. Точнее, утро для тех, чья обычная рутина — вставать в четыре часа утра. Я вот не назвал бы себя жаворонком, так что встречать рассвет летом для меня необычно. Я позволил себе полюбоваться на светлеющее небо, видневшееся через крыши высоких городских зданий, прежде чем отвернулся от окна и улыбнулося Нове. Тяжелейший труд по прикручиванию всех частей тела был позади; я ещё рах проверил, всё ли хорошенько закрепил, прежде чем запустил андроида.

Нова мигнула светодиодами, прежде чем… удручающе погаснуть. Хлопнув себя по лбу, я подключил её к зарядке, прежде чем попробовать ещё раз.

Наконец Нова запустилась. Спустя несколько секунд она вяло моргнула и уставилась на меня своими обновлёнными глазами с приятными на вид зеленовато-голубыми радужками. Больше никаких жутких светящихся шаров, которые раз сто чуть не довели меня до сердечного приступа в темноте!

— Прошло несколько недель, — сухо заметила Нова, явно успев проверить дату.

— Нужно было время, чтобы над тобой поработать… тот пеегрев сильно на тебя повлиял, — пожал плечами я. — Но не скажу, что без тебя было легко. Много чего случилось… Как видишь, я даже подключил тебя к домашней сигнализации. Время настало неспокойное.

Нова кивнула. Подробностей она не требовала; у неё не было присущего людям любопытства.

Теперь, когда ко мне вернулся мой андроид, пришло время сосредоточиться на следующем по важности вопросе — вступительном экзамене в Императорскую академию. Я уже чувствовал себя нелохо подготовившимся, но когда речь идёт о лучшем учебном заведении, достаточно никогда не бывает. А я не какой-то гений. Легко сказать, что среди поступающих будет множество превосходящих меня подростков.

Настоящих подростков.

Ничего, до экзамена ещё несколько дней. Как-нибудь прорвёмся.

Я решил, что будет полезно выгулять Нову, а заодно и самому голову проветрить. Зубрёжка всё равно мне уже не поможет, да и нет смысла нервничать. Как известно, чем больше ты думаешь о разных возможностях провала, тем быстрее, собственно, провалишься. Мне же, напротив, нужно заиметь немного душевного спокойствия и уверенности в себе.

Имперская академия ведь не съест меня, в конце-то концов.

Не помогал и Миша. Хороший человек, даже вызвался записатьтся на вступительные, чтобы побывать там со мной из «солидарности лучших друзей» или чего-то подобного. Я-то толком не понимаю, зачем ему это надо, но почему-то всё чаще думаю о том, что по-настоящему близких людей у него можно пересчитать по пальцам одной руки, каким открытым бы он ни был. Или просто парень чересчур компанейский. А раз уж такое дело, пусть делает, что хочет. Не запрещу же я ему сдавать экзамен, ну в самом деле.

Авось и пройдёт, мне что ли будет плохо?. У некоторых в его возрасте самомнение размером с гору, а этот себя дураком возомнил!

С другой стороны, у него и так полно забот; только этим утром Миша прислал несколько (совершенно безграмотных, стоит заметить, так должен писать подросток?) сообщений, общая суть которых была в том, что близнецы и отец малость опаздывают, а сам Миша сидит, как на иголках, хоть и знает, что сам себя накручивает.

Я бы на его месте тоже всегда во всём сомневался, а может и нацепил бы на детишек трекеры, чтобы всегда знать, где они. Когда речь идёт о похищениях эсперов для неизвестных целей, трудно не стать параноиком.

Хорошо что моя бесполезная и совершенно обыкновенная сестра никому из этих похитителей даром не сдалась.

Воздух в Царьгороде подозрительно чистый, небо уж очень голубое, и в целом атмосфера такая, что хоть не голове стой, а размышлениям о преступниках не предавайся. Ещё и так жарко, что чувствуешь себя блином на раскалённой сковороде. Лишь с той разницей, что обжаривают тебя со всех сторон одновременно.

Хотелось бы мне быть роботом? Ну нет. Нова, конечено, устойчива к температурам, но лучше не недооценивать внутреннюю борьбу её корпуса за то, чтобы не перегреться и не отключиться прямо посреди улицы.

А некоторые модели так и делают. Общий недостаток ширпотреба.