Поэтому уже через несколько минут я осторожно открыл дверь и протиснулся в квартиру Багрова. Мой нос тут же учуял просто отвратительный запах гнили. Соседка не шутила: так пахнет, что хоть полицию вызывай.

Прямо посреди прихожей лежала пара кроссовок, явно скинутых второпях. Как будто Багров никуда и не выходил.

Я прошёл дальше: маленькая кухонька, на которой было удручающе пусто, не показала мне ничего интересного. Зато в гостиной…

Что ж, пытался убедить себя, что Багрова просто нет дома, я совершенно зря. И, судя по всему, вломись я вчера, это никому бы не помогло. Тело с разорванным горлом так и кричало о том, что перед смертью парень в красках увидел объект своих исследований. Неприятная ситуация; подходить к телу мне не очень-то и хотелось, но я решил снять браслет Багрова.

Но оказалось, что ни браслета, ни телефона при нём не было. Очень странно: первый иногда даже в ванной не снимают, не то что просто так. Да и второй всегда таскают с собой. Люди в наше время именно такие — так привязанные к своей технике, что кажется, что без неё они просто умрут.

Следующей целью был компьютер, который оказался разбитым и разобранным. Не выжило совершенно ничего — и как эта вездесущая соседка Багрова только не услышала такой грохот? Да и вообще, никакой подходящей техники в доме больше не нашлось. Всё подчистили; я сунулся разбирать записи, сделанные по старинке, но и в них уже кто-то знатно покопался, оставив только совершенно неважные вещи вроде конспектов.

Я глянул на застывшее в ужасе лицо Багрова. Что же такого он узнал, что с ним так расправились, прежде чем забрать всё, что могло выдать убийц?

На ум пришла угроза той молодой певички. Не лезть не в своё дело, да? Вот и Багров полез, прежде чем с ним случилось… это. Кажется, то, что я пытаюсь во всём разобраться, рисует на мне жирный, просто огромный красный крест. Будто я так и кричу: «Идите и убейте меня, пока не поздно!»

Наверное, знание, что я всегда буду иметь вторую попытку, меня немного успокаивает. Но мне нельзя глупо надеться, что какая-то суперсила всё «разрулит» — жизнь не может быть настолько простой. И учитывая то, что я даже не знаю пределов силы, кто знает, окажется ли десятая или сотая смерть последней? Вся эта уверенность в том, что в случае чего можно просто «вернуться» кажется… довольно тревожной.

Нет, тут надо думать своими мозгами, а не верить, что вот убьют, тогда котелок и заварит.

Я ещё раз прошёлся по дому, но не нашёл совершенно ничего. Какая досада! Только я думал, что немного продвинулся, как меня снова откинули назад. Одно я знаю точно: кто-то использует животное-эспера, чтобы убивать неугодных. Твари почти не поддаются дрессировке, и ни у кого не было долгих лет попыток, так как это получилось? Тот, кто за этим стоит, сам по себе опасный эспер, верно?

Что ж, раз он думает, что может творить в Царьгороде что хочет, я не могу просто закрыть на это глаза. С одной стороны я вижу большой мигающий знак: «НЕ ЛЕЗЬ — УБЬЁТ», но с другой — долго ли животное не будет убивать из-за обыкновенных голода и агрессии? Долго ли моя семья не будет числиться в неугодных? Моя мама работает в «Скорпионе», может, не на самой высокой должности, но определённо в замешанной в убийствах и охоте на эсперов компании. А мой отец отчим чёртов известный журналист, который может оказаться на месте Багрова в любой момент своей жизни.

И в конце концов, я эспер. Сначала тот террорист, затем близнецы Морозовы, которые, на минутку, не только скрывались как могли, но и до сих пор в опасности. Откуда мне знать, что следующей целью не окажусь я?

Иногда лучше проигнорировать предупреждение об опасности, понимая, что ты на мушке и тогда, когда никуда не лезешь. Ну и кто будет винить меня в том, что я хочу хотя бы избавиться об бродящей по городу псины и её хозяина?

Долго побыть смелым и решительным защитником семьи мне не дали. Я закрыл квартиру, тихонько покинул дом и медленно поехал прочь, думая, где бы остановиться, чтобы протестировать новые возможности моего маленького транспорта. Было довольно тихо; время вечернее, повсюду горели уличные фонари. В последнее время стало немного прохладно — довольно удивительно для Царьгорода; лето здесь обещали очень жарким.

Я тихо плыл по освещённым улицам, когда из-за угла метрах в двадцати впереди выскочило то, с чего вся эта история и начиналась. Животное. Какая-то женщина, которая была чуть ближе к нему, закричала и запрыгнула в круглосуточный магазин, дверь которого удачно оказалась рядом с ней. Я то же самое не проделал: всё равно эта тварь спокойно туда заберётся. Пора бы отвыкнуть от мысли, что если ты не на улице — ты в безопасности.

Иногда мне начинает казаться, что я не в безопасности нигде.

Мы встретились взглядами — глаза твари были какими-то пустыми, даже без хищного блеска. Она оскалилась. Я не стал ждал, а пригнулся, хватаясь рукой за часть ховерборда, чтобы меня с него не снесло, быстро развернулся и бросился прочь на огромной скорости.

Легко сказать, по чью душу пришла эта псина — но не застывать же, как олень в свете фар в ожидании своей кончины!

Я промчался мимо пары прохожих. Ветер свистел в ушах; я даже почти не слышал возгласов этих людей. А затем и криков при виде огромной собаки, несущейся за мной по пятам. Одно радовало: то ли ховерборд был быстрым, то ли животное медленным, но оно меня пока не достало.

Но это не значит, что не было близко.

Я пытался петлять, но мне это особо не помогло. А когда вырвался на центральную дорогу, и вовсе стало совсем плохо; это было глупое решение, и попытки никого не сбить и ни во что не врезаться только меня тормозили. А вот тварь нет — в отличие от меня, она была достаточно страшной, чтобы люди с визгами отскакивали и бежали прочь за какие-то доли секунды. Но пара человек всё же оказались неудачливыми жертвами; они выиграли мне немного времени.

Которого оказалось недостаточно.

Крики, громкие сигналы и лай не давали сосредоточиться. Мне казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди; где-то вдалеке послышались свист и сирены. Я выдохнулся, толком не понимая, что происходит, пока не увидел полицию.

А потом почувствовал острую боль в плече, падая с ховерборда. Я проехался по асфальту; ощущения были такими, словно с меня содрали кожу. Но почувствовать его хорошенько я не успел. Собака настигла меня, и всем, что осталось, были огромные зубы, яростно разбирающие мою шею.

И это меня убило.

Было бы странно, окажись всё иначе.

Я открыл глаза на улице, пока ветер слабо трепал мои волосы. Я медленно ехал на ховерборде. Шея была целой, но меня немного тошнило. Хорошо. Могло быть и хуже.

Какого хрена стреляли именно в меня⁈ Ну нельзя же было так просто промазать — я ведь и сам был довольно быстрым, что за случайность такая? Нет, это точно была не случайность. Что-то эта ситуация начинает нравиться мне всё меньше и меньше.

Я понуро потёр шею, думая, что делать дальше, когда приметил тот же самый магазин, возле которого всё началось. Не доезжая до него, я резко развернулся и бросился прочь.

В этот раз я должен придумать что-то получше. Паника — это проблема. Я уже знаю, какого это, когда тебя убивает эта тварь, и всё уже закончилась — так чего теперь бояться?

Тьфу ты! Пора отвыкать от всего этого. До добра точно не доведёт.

Только подрагивающие руки выдавали нервозность, от которой я старательно себя ограждал. Хорошо думать, что в критической ситуации у тебя должна быть холодная голова, но как добиться этого на самом деле?

Кто-то кричал. Сзади раздался топот животного. Одни удары этих тяжёлых лап по асфальту издавали такой громкий звук, что люди на соседних улицах должны заметить, что где-то носится чудовище. Я и без того выкрутил скорость на максимум — оставалось только лавировать между машинами и визжащими от ужаса людьми и надеться, что мой паникующий мозг ухватится хоть за какую-то идею.