— Я инопланетянин, захвативший его тело. Ты всё равно ничего никому не докажешь. А Нову я починю… Когда обзаведусь деньгами на некоторые компоненты. Ну не поиграешь с ней немного, как будто она вообще была интересной.

— Нова — семья, — Алиса показала мне язык, прежде чем убежать в гостиную. Напоследок она бросила: — Дурной брат-инопланетянин!

Подумать только, каких-то восемь лет назад я страшно не любил эту смешную маленькую девочку. Что имеем — не храним…

Дополз до дома я… Убитый, за неимением лучшего слова, чтобы описать своё состояние. Мышцы вспомнили вчерашнюю нагрузку — провести пару часов с весом не меньше человеческого на своей спине не так-то просто, если последние шестнадцать лет жизни твоё тело едва ли слышало слово «спорт». А тут ещё и пробежка по району; даже стыдно быть таким слабым, вознамерившись кого-то защитить.

Наскоро смыв пот, я уселся за стол и принялся… Считать, а не строить какие-то великие планы. Счёт, счёт, счёт — только и оставалось сверять цены в сети, потому что память меня уж очень сильно подводит. Да и с ростом преступности и возрастающим числом эсперов, через восемь лет значительно повысятся цены. Глупо думать, что сверхсилы не повлияют на экономику.

Они влияют вообще на всё.

Результат… Удручающий. Даже самые дешевые из предпочтительных материалов обойдутся, ни много ни мало, в шестьдесят-семьдесят рублей. Где подростку достать такую сумму в сжатые сроки? Для сравнения, моя мама, будучи узким специалистом в «Скорпионе», получает двести ежемесячно, а не самая лучшая модель андроида четвертого поколения стоит от ста девяноста до двухсот пятидесяти. Даже с подработкой на всё лето ремонт затянется — и это не считая того, что я хотел бы видеть Нову таким качественным роботом, насколько это возможно. Нет смысла сравнивать её с конвейерными дешевками для работы по дому — хотел бы такой, прокачивал бы робот-пылесос.

Раздался стук в дверь. Это был мистер Уинтер — мама на работе, Алиса даже слова «такт» не знает. Когда смены у американца, сказать сложно: работает он по какому-то странному графику, да и лишние восемь лет в голове не дают как следует об этом подумать. Я встал из-за стола и вышел в коридор — «молодой я» не любил, когда отчим оказывался в моём личном пространстве, да и сейчас нет причин изменять этой привычке.

Мужчина явно куда-то собирался. В своём привычном костюме в мелкую полоску, высокотехнологичных очках «на выход», он неизменно улыбался, как будто ему действительно нравилась моя компания.

Кто вообще будет любит своего пасынка-подростка? Мистер Уинтер всегда казался мне каким-то странным. Слишком доброжелательным, чтобы быть правдой. Но я уже не ребёнок, чтобы закрывать дверь у него перед носом, просто потому что мне что-то не нравится.

— Энни ещё долго не верн’отся, — заговорил мистер Уинтер. — У них презентация н’ового робота, но она хот’ела, чтобы ты кое-что получил.

Он протянул мне глянцевую брошюру, на первой же странице которой красовался какой-то простенький, неузнаваемый логотип. На проверку это был лого колледжа: довольно хорошего, но не слишком известного. Похоже, через пару дней там будет день открытых дверей…

Мои размышления прервал отчим.

— Возьми Элис. Вам точно будет в’есело, — почти убедительно сказал он. — Недавно Элис мне кое-что сказала. Если нужно что-то купить, ты всегда можешь просто сказ’ать.

— Не нужно, — оборвал его я. Я и так чувствую себя должником. Этот человек всегда был слишком щедрым. Иногда даже казалось, будто он хвастается или подкупает всех вокруг. После того как оказалось, что он даже указал в завещании пасынка, с которым и отношения-то были натянутые, всё стало ещё страннее. Но тогда Алан Уинтер уже был мёртв. Некого было спрашивать, нечего было выяснять — оставался только факт. Зато теперь отчим стоял передо мной, живой и здоровый. И это — всё это, — ужасно сбивало с толку.

Что я должен делать, согласиться? Он и так даёт мне слишком много. Или он думает, что сам я не справлюсь? Или покрасуется этим перед мамой, как будто она и так не вышла за него замуж?

Ехидный голосок внутри меня нашёптывал, что я вырос, но не повзрослел. Как надумывал, пытаясь приписать человеку мотивы, которых нет, так и продолжаю это делать. Голосок я затолкал подальше, чтобы лишний раз не слышать — не хватало мне ещё грузы размышлений о моих отношениях с покойными членами семьи. Которые, вообще-то, не покойные.

— Я схожу на этот день открытых дверей, — пообещал я, немного смягчившись. — Вы на работу? Счастливого пути.

Я снова заперся в своей комнате. Судя по звуку, мистер Уинтер вздохнул и спустился по лестнице. Ладно уж — видеть, как я пытаюсь от него отвязаться, ему явно не в первой. Я бы и сам прекратил вести себя так по-детски… но что-то в голову ударило.

Покрутив брошюру в руках, я пролистал её, бегая глазами по тексту. Колледж… В прошлый раз я об этом и не думал: реабилитация, больницы, инвалидность да наследство… Всё навалилось разом, да и выбрать новую стезю я так и не смог. Шутка ли — всю жизнь собирался пойти по стопам матери, а в итоге рядом с роботами не мог даже находиться.

По крайней мере, терапия помогла. Копаться в собственном андроиде оказалось в какой-то степени привычно. Я даже скучал — ведь это Нова, а не какая-нибудь посторонняя железяка, собранная заводскими механизмами без кропотливой работы и долгих усилий. Руки иногда трясутся — ну и что? Уж с этим я могу совладать. Восемь лет прошло, не страдать же мне следующую вечность.

В этом году я закончил десять классов школы. Это значит, что теперь есть небольшой выбор: колледж, техникум, академия. Последних в нашей стране не так уж много, и одна из них есть прямо здесь, в Царьгороде. Императорская академия при Императорском университете: поступить сложно, удержаться на плаву ещё сложнее, да и учёба там, поговаривают, своеобразная. Зато выпускники получают прямой путь в Императорский университет — а это, ни много ни мало, лучшее учебное заведение в стране. Одно из лучших в мире, стоит заметить.

И когда я был молод, имел мечты и амбиции и хотел вывести не только разработку, но и дизайн андроидов, такую недооценённую область, на новый уровень… Случилось то, что случилось.

Смогу ли я теперь туда поступить?

Я снова посмотрел на брошюру. Колледж хороший, но обычный. Даже мама в своё время закончила место получше — уж она-то прекрасно понимает, что тот её сын, которого она знает, не выбрал бы такое место. Тогда зачем было отправлять меня на день открытых дверей?

О.

Не могу поверить.

Это попытка социализировать глупого, нелюдимого мальчишку, коим и являлся тот я, которого она знает!

Знала бы она, что её сыну двадцать четыре, и теперь водить дружбу с подростками ему хочется ещё меньше!

Мало того, теперь я буду нервничать из-за предстоящих экзаменов в Императорскую академию. С тех пор, как я был настоящим подростком, прошло восемь совершенно ужасных лет — в августе мне сдавать вступительную, а моя память об учебной программе держится на честном слове!

Тьфу ты. И как тут радоваться чудесному возвращению в прошлое, если к этому самому прошлому нужно как-то адаптироваться?

Автор не одобряет суицид и саморазрушительные действия. Если упоминания подобных вещей могут повлиять на вашу психику, настоятельно рекомендую закрыть книгу.

Никогда не соглашайтесь что-то сделать, если потом будете об этом жалеть.

Я вот, глядя на новенькие ворота, над которыми красовалась вывеска колледжа, очень жалел. Шумно, столпотворение, конечно, не слишком большое, но придётся потолкаться. И что это за недоделанная ярмарка? Не день открытых дверей, а черт-те что устроили.

Зато энтузиазма Алисы хватало за двоих. Она нетерпеливо подёргала меня за рукав.

— Долго мы ещё стоять перед входом будем? Пойдём, надо всё посмотреть, — деловито сказала она, шагая вперёд меня.