Он бьет в стену кулаком и стоит, схватившись за ушибленную руку, потом качает головой и садится.

— Келли, ты здесь? — шепчет он.

«Я здесь, Кай».

— Оставь меня. Найди Шэй; помоги ей выбраться. И скажи ей: пусть идет дальше. Пусть бережет себя и делает, что нужно. Со мной все будет нормально.

«Мы не можем бросить тебя, Кай. Даже если бы я смогла, Шэй не согласится».

— Не спорь, просто сделай так.

Я потрясена. Неужели он слышит меня? Нет, просто догадывается, что я могла ответить.

Он снова начинает ходить по камере. Кто-то идет по коридору, на этот раз останавливается у нашей двери. Открывается окошко.

Это полицейский, который привез Кая и вызывал «Скорую помощь» для Шэй.

— У нее тяжелое сотрясение мозга, но все должно быть хорошо. Врачи сказали, что им придется оставить ее в больнице по крайней мере до послезавтра, возможно, дольше. Понятно? Так что давай поспи. Я сделал все, что мог.

— Спасибо, что дали знать.

— Понимаю, что ты чувствуешь, хотя с девушкой ты ошибся.

Кай ощетинивается.

— Я в том смысле, что она убийца, или так про нее говорят, а ты был с ней и пособничал.

— Это неправда. Она невиновна.

— Я такое много раз слышал, — говорит полицейский, но от двери не уходит. Интересно почему?

Кай об этом тоже задумывается.

— Что там происходит?

— Будь я проклят, если знаю. Военные приказали составить тебе компанию, так что я тяну вторую смену. Они едут забрать вас обоих.

— Разве этим не полиция должна заниматься? Не отдавайте нас им.

— Расследовать должна была полиция. Но мне приказано подчиняться им и выполнять все, что они скажут. — Похоже, ему самому это не нравится.

— Послушайте, если вы передадите им Шэй, они убьют ее. Они уже пытались; это военные застрелили того парня. Он бросился под пулю, когда они стреляли в Шэй.

— И зачем им это надо?

Кай медлит.

— Это и для нас самих загадка. Но она выжила после абердинского гриппа, и это как-то связано с происходящим вокруг нее.

У полицейского глаза лезут на лоб.

— До меня доходили слухи о выживших, но… — Он пожимает плечами.

— Какие, например?

— Так, всякие. Не хочу повторять.

— Я могу поговорить с адвокатом?

— Извини. Похоже, мы теперь и гражданские права нарушаем. — В его голосе слышен сарказм. Закрыв окошечко в двери, полицейский поворачивается и уходит. — Постарайся поспать, парень, — еще раз говорит он напоследок.

Я в нерешительности. «Найди Шэй», — сказал мне Кай. Проскальзываю под дверь и следую за полицейским.

В конце коридора он отпирает дверь и заходит в кабинет. Бросает ключ на стол, выдвигает нижний ящик и достает бутылочку виски. Смотрит на нее, открывает и делает глоток.

Кривится, кладет бутылку на место, в нижний ящик.

Звонит телефон; он вздрагивает и смотрит на часы. Уже почти полночь.

Он берет трубку.

— Что? Погодите минуточку… Но… Понял.

Полицейский кладет трубку, трет глаза. Рука его тянется к телефону и зависает в нерешительности над аппаратом. В конце концов он снимает трубку, набирает номер.

Он ждет и ждет, потом сбрасывает вызов и набирает другой номер.

— Алло? Пожалуйста, соедините меня с редактором… Да, мне известно, который час; мне также известно, что он у вас, потому что его нет дома. Скажите, это его племянник, Юэн. И это срочно.

Барабаня пальцами по столешнице, он некоторое время ждет. Пальцы то и дело подбираются к телефону, словно он раздумывает, не прервать ли вызов.

Когда на том конце берут трубку, раздается такой рык, что я слышу через весь кабинет.

— Какого черта нужно? Уже поздно.

— Да, извини за поздний звонок. Только выслушай, ладно? Ты слышал, что я арестовал ту девчонку из Киллина с ее дружком?.. Не надо меня поздравлять, выслушай. Мне велели делать все, что прикажет какой-то мерзавец из военных. В участке пусто, я здесь один. Они сказали, что намерены забрать девушку из больницы. Она несовершеннолетняя, и у нее тяжелое сотрясение мозга. И ее парень рассказал мне кое-что еще: она выжила после абердинского гриппа. В общем, такая история. Что-то здесь не так. Социальные службы не привлекают, телефонные звонки запрещены, ни сообщений семье, ни адвокатов… Имя мерзавца? Киркланд-Смит. Звания я не знаю… Угу. Ага. Так и сделай, только не заставляй меня долго ждать. Они сказали, что приедут сюда через час, и мне нужно принять решение.

Положив трубку, он открывает ящик с бутылкой виски. Медлит, потом захлопывает его.

Скоро здесь будут военные. Кай заперт, ключи на столе.

В одиночку мне ничего не сделать.

«Нужно найти Шэй».

ШЭЙ

Холодно, начинается дождь. Кажется, мои босые ноги не пропускают ни одного острого камешка на тропинке, и я морщусь. Лоб зудит; поднимаю руку, чтобы почесать, и обнаруживаю повязку. Приподнимаю ее пальцами и сдергиваю.

Повязка покрыта кровью, но когда я касаюсь лба, то обнаруживаю, что рана зажила, кожа гладкая.

Вот это действительно здорово! Если бы я еще могла наколдовать себе обувь и зонтик, а заодно смену одежды.

Где теперь может быть Кай?

Мысли смутные, бессвязные, мне трудно сосредоточиться, я не помню, как попала в больницу. Ударилась обо что-то головой, но вот обо что?

Мы обедали. Я морщусь, пытаясь собраться. И там был полицейский. Он меня узнал, и мы от него убегали — так ведь? Бежали к велосипедной дорожке, а потом… не знаю, что случилось.

И меня забрали в больницу. А Кай убежал? Если нет, то что с ним стало? Арестовали? Возможно, он сейчас в полицейском участке.

Мимо меня идут под зонтиком мужчина и женщина.

— Извините, где тут полицейский участок?

Даже не слушают, только прибавляют шаг.

Меня бьет озноб, я дрожу, прижимаюсь к дереву в стороне от дорожки, чтобы ноги стояли не на камнях, а на траве. Прижимаюсь лбом к стволу.

«Келли, ты где?»

Зову ее снова и снова, но она не отвечает. Она где-то, но не здесь.

Что дальше? У меня нет ответа. Я промокла, замерзла, хочу есть; голова кружится. Волна дрожи пронизывает меня насквозь, и в уголках глаз скапливаются слезы.

Что-то быстро, очень быстро несется по дороге, и мужчина, выгуливающий собаку, отскакивает в сторону, ругается и грозит кулаком вслед. Они проносятся мимо меня прежде, чем я успеваю понять: это два армейских джипа, и мчатся они в сторону больницы.

КЕЛЛИ

Чтобы попробовать определить, где мы находимся, я устремляюсь в небо. Огни подо мною разбросаны во всех направлениях; судя по всему, мы в достаточно крупном городе. Как же мне найти Шэй?

Больница. Она в больнице.

Снижаюсь до уровня улиц, обследую главные проспекты вдоль и поперек, пока, наконец, не замечаю то, что ищу: «Б» на указателе. Следую в указанном направлении и вижу еще один такой же знак. Мимо меня несется машина «Скорой помощи»; должно быть, я лечу куда нужно. Лечу быстрее, чтобы догнать ее, и машина приводит меня к цели: табличка на фронтоне гласит, что это больница Рэгмора.

А что это припарковано у входа? Два армейских джипа.

«Шэй, где ты!» — зову я, но ответа нет.

Проникаю в больницу и сную туда-сюда, высматривая Шэй и людей в мундирах.

Нахожу только военных. Они возле дежурного поста; с ними разговаривают испуганного вида медсестра и полицейский.

— Мне дела нет, кто вас уполномочил; звонил мой сержант и велел не отдавать вам ее, и так будет, пока он не изменит свой приказ. — Полицейский держится уверенно и смотрит одному из трех военных, похоже, командиру, прямо в глаза.

Медсестра расправляет плечи.

— Прежде чем она куда-нибудь отправится, ее должен выписать доктор, — заявляет она.

«Шэй, ты здесь?» Она не отвечает.

У командира заканчивается терпение. Наконец он щелкает пальцами, кивает двум подчиненным, и те, не обращая внимания на медсестру и полицейского, идут по коридору, заглядывая в каждую палату.