Все закончилось. Мне хотелось только одного – вернуться в отель и смыть с тела смерть. Поиск Ф.Т. и Джареда больше меня не интересовал.

Сабы Халбера захватили 110-ю у северной стены и с ликованием кружили на дороге среди обезображенных трупов парок и своих соплеменников.

В небе над головой вспыхнул свет. Послышался шум лопастей вертолетов. На погруженной во мрак территории Парка послышались пронзительные крики.

Однако за пределами Парка сабы, привыкшие к безобидным патрульным вертолетам, не обратили на шум никакого внимания.

Внезапно по улице пронеслась смерть.

Гул вертолетов заглушил треск лазерных выстрелов, но ряды сабов заметно поредели. Сначала оцепенение. Потом ужас. Трущобники понеслись к лестнице в подземелье, чтобы укрыться. Мало кому удалось добежать.

К горлу вновь подступила тошнота, и я отвернулся.

Послышался звук шагов. Кто-то крепко схватил меня и прижал к стене. Я увидел сверкающие глаза Халбера.

– Чё ты сделал, верхний?

Я попытался говорить спокойным тоном:

– Мы дрались на вашей стороне, не забыл? Понятия не имею, почему полиция…

На залитую кровью улицу опустился вертолет. Лопасти постепенно остановились. На землю начали спрыгивать солдаты войск ООН.

– Это правительство, а не копы! Чё ты сделал?

– Говорю тебе, не знаю…

Он нанес мне сбоку удар по голове, и я зашатался. Одной рукой прижимая меня к стене, кулак второй он отвел назад, замахнувшись для удара.

– Ну!

Я бессвязно заговорил:

– Жена капитана… была готова на все, лишь бы найти сына. Они позвонили в ООН…

– Зачем? – он нещадно тряс меня.

– Расчистить улицы.

В его глазах застыло непонимание. Машинально он продолжал с силой вдавливать меня в стену, и я начал опасаться, что мой позвоночник не выдержит.

– Как расчистить?

Удар.

– Чё выделывает правительство?

Снова удар.

Собрав последние силы, я прохрипел:

– Расчистить улицы – от трущобников. Разрушить город трущобников раз и навсегда.

Меня удерживала только железная рука, а не собственные ноги.

– Не смогут! Нас много. Много укрытий, домов, всяких щелей!

– Войска ООН будут сносить по одному кварталу за раз. Они разрушат в…

Он отпустил меня, и я упал. Кулак взлетел вверх, чтобы добить меня, но тут же опустился.

– Проклятый Рыболов назвал себя сабом! Скажи ему… – Он поднял меня из грязи и говорил почти прямо в губы. – Он не саб. Никогда не был, никогда не станет. Скажи, пусть помнит про это, пока я буду жрать его сопляка из мести!

Он отбросил меня, повернулся и, пригибаясь, чуть ли не на корточках, бросился бежать на юг вдоль стены. Через мгновение он скрылся из виду.

Адам нашел меня несколько минут спустя.

– Господи, Роб, что они с тобой сделали?

На моих руках и лице запеклась кровь.

– Со мной все в порядке. Помоги сесть.

– Нужен врач! – Голос Адама утонул в шуме вхолостую работающих двигателей, – Я позову на помощь. Я ухватил его за ногу:

– Найди капитана.

– Тебе нужна…

– Черт возьми! Адам, немедленно найди его! – Только мое богохульство убедило его.

Думаю, прошло немало времени. Ребра болели. Я старался дышать с большой осторожностью. Возможно, пострадал не настолько серьезно, как мне казалось. Среди кустарника послышались шаги.

Зазвучал знакомый голос:

– Роб, с тобой все в порядке? Кто вызвал полицию?

– Сэр, я… – Голос меня не слушался. – Арлина, скажите ему…

Он опустился рядом со мной на колени:

– Что такое?

Осторожно вдохнув, я с трудом произнес:

– Взгляните на улицу.

– ВНИЗ! – Адам пригнул его к земле, и в следующий миг лазерной пулей срезало ветку в нескольких сантиметрах от его головы. – Боже, они ведь не знают, кто мы!

Капитан осторожно взглянул из-за стены на кровавое побоище.

– Господи Иисусе!

Он снова упал на колени, и лицо его оказалось на одном уровне с моим.

– Роб, почему ты мне не сказал? – В его голосе слышалось невыразимое страдание. Я молчал.

Он повернулся в сторону:

– Арлина? А ты?

Запинаясь, мы с ней признались в том, что наделали.

Долгое время после того, как Рыболов ушел, я сидел в пещере сабов, потирая грудь. Так хотелось горячего чая. Не уверен, прав ли я, приведя Рыболова вниз к сабам. Может, никогда и не узнаю. От усталости сердце в груди готово было остановиться в любой момент. Я сжимал в руке таблетки, чтобы проглотить, если станет хуже.

Может, Халбер победит в войне с парками, может, нет. Будь как будет. Я-то знал, что это неважно, но он не мог понять. Может, позже сумею втолковать ему.

Я печально улыбнулся – вот ирония судьбы… Я привел к сабам самого Рыболова, бывшего генсека, но в результате потерял доверие Халбера. Теперь и он вообще не станет слушать, что бы я ни говорил.

– Сиди тут со стариком! – резкий голос. Я поднял глаза. Саб Раули толкнул к моим ногам мальчика. Сын Рыболова Фити встал и отряхнул брюки. Сердце мое радостно ёкнуло. Жив все-таки.

– Раули, остынь. Он еще маленький.

Я похлопал рядом с собой по скамье:

– Садись, паренек.

Он послушно уселся около меня. Глядя прямо перед собой и обхватив себя руками, он трясся.

– Ты в порядке?

Он медленно поднял глаза и встретился со мной взглядом.

– Нет.

В его глазах было что-то настолько холодное и мрачное, что мне захотелось съежиться. Фити глубоко вздохнул, будто пытался взять себя в руки.

– Вы видели Джареда?

Я покачал головой. Открыл было рот, чтоб сказать про Рыболова и мисис, что они оба явились искать, но закрыл, так ничего и не сказав. Не знаю, что Фити сделал бы, если б узнал. Очень уж он решительно настроен отыскать своего друга.

Я усиленно размышлял. Чтоб помочь племенам с водой, нужно как-то заставить Рыболова почувствовать благодарность. Нет лучшего способа добиться этого, как вернуть ему сына. Значит, оставалось задержать Фити до тех пор, пока Рыболов не вернется.

Я недовольно покачал головой. Рехнулся генсек, что ли, вмешиваться в потасовку племен? Разве он не понял, что это ничего не изменит? Халбер готовит себя в короли муравейника, вот только без воды в трубах весь этот муравейник высохнет и развалится. Вода в реке была соленой, как в океане, и слишком грязной.

Пока удержать Фити рядом не составляло труда. Он тихонько сидел, положив голову на руки. Я спросил:

– Почему ты здесь?

– Меня прислал Халбер. Сказал, что потом отведет к Джареду. Только я не уверен. Они очень рассердились.

– Почему?

– Потому что я… – Он снова задрожал, обхватил себя руками. Закрыв глаза, почти беззвучно бормотал какие-то цифры.

Я спросил у Раули:

– Что случилось в Парке?

– Не знаю. – Саб скорчил гримасу. – Халбер отправился на андекаре к Сто десятой – все, что знаю. Парки долго не продержатся.

Похлопав себя по ноге, он сердито проговорил, обращаясь к Фити:

– Не надо те было пришивать его!

– Кого? – я взволновался.

– Чако, – Фити отвернулся.

Пещера наполнилась криками ненависти и тревоги. От лестницы с 42-й бежала группа сабов. Один резко остановился:

– Где Халбер?

– В Парке, – ответил Раули.

– Вызови его, быстро! На улицах солдаты. Начали выпихивать мидов. Стреляют в каждого, кто сопротивляется. Проклятые верты садятся на территорию бродов, истов, роков – везде!

Я поднялся на ноги. Сердце колотилось так сильно, что все закружилось перед глазами. Я ухватился за плечо Фити.

– Осторожнее, сэр. Садитесь.

Я не обратил внимания на его слова.

– Надо посмотреть.

Неужели всему конец? И даже Рыболов не сможет помочь?

– Пойду на лестницу.

– Те сказано ждать, – сказал Раули.

– Рыболов говорил, я гость, могу идти куда хочу, а Халбер согласился.

Я с трудом двинулся по коридору, ведущему к выходу. Фити шел рядом, подставляя плечо для опоры.

– Что случилось, сэр?