Я сидел на стуле, обхватив себя руками, тупо уставившись в экран.

Чагмену нравится выражать недовольство, когда он старается научить меня терпению. Всегда я этим пренебрегаю. Сейчас следую за Халбом через туннели сабвея, с сабской девушкой Элли тащусь сзади, я должен научиться этому для себя. Халбер продолжает менять решение, чего он хочет. Сначала он говорить нападаем на оонитов, неважно где, до тех пор, пока нижние не отомстят за газовую атаку.

Но после того, как солдаты хорошенько отделали нижних около ООН, он говорить о побеге племен через реку Гудзон. Затем он звонит Джареду Вашинтону Верхнему, и теперь он хочет остаться в сабвее, чтобы устроить потасовку.

В конце концов, поев немного тушеного мяса в убежище, он протереть глаза, будто удивляться.

– Пуук, – он говорит. – Как я могу думать, если я не могу бодрствовать? Сколько времени прошло, как я отдыхать?

– Не знаю, Халб. – Я осторожен постоянно, с тех пор как он швырнул меня через комнату, пронзительно крича на Раули, чтобы та взорвал дамбу, – Пара дней?

Мир сходить с ума, этот взрыв быть здорово; верхние бегают туда-сюда как бешеные муравьи. Но теперь туннели сабвея южнее Двадцатого быть затоплены. Меньше и меньше остается нашей земли.

– Я собираюсь ложиться.

– Чайны ждут. А истеры Фарона говорят, некуда идти, туннели заполнены. Лексы не будут двигаться, потому что…

– Христос! – Он швырять металлическую миску, пересекать комнату, Миска катиться и грохочет. – Дай мне покой.

Я говорю стараюсь очень осторожно:

– Хочешь, мне следует поговорить с ними, Халб?

– Те? – Он плюет с презрением. – Ребенок мидов будет разговаривать с племенами за сабов. Фа! – Тем не менее минуту спустя он добавляет:

– Взорвать дамба была твоя идея… не обещай ничего, не будешь?

– Сейчас.

Он вздыхать, видеть пустой матрац, скольжит вниз со стены.

– Хорошо.

Много времени я наблюдать, как старый Чанг торговаться с мидами и бродами. Так что я знаю, что я должен наблюдать и не позволять им запугать себя. Еще одну вещь я заметил: чем громче нижние стараться торговаться, тем тише говорить Чанг, пока им не приходится замолчать, чтобы услышать его. Это срабатывать каждый раз.

Итак, я нахожу чайнов, поговорю от лица сабов. Парни в ярости начинать кричать, брызгать слюной. Солдаты-оониты прогнали их с территории, улицы в грязи, куда им идти? Сабвей затоплен на милю севернее Чайны. Что случилось: Халбер обещать сабвей быть открытым для всех, ха?

Я посылаю Элли спросить, есть ли место в туннелях дальше севера. Тем временем южный харл входит, требовать, чтобы остальные нижние помогли вернуть Амстадам* <Amsterdam avenue – рядом с High Bridge Park.>; патрули оонитов захватили целый квартал.

Он быть прерванным бешеным Лексом. Его парни не могут проползти в темный туннель два квартала, в то время как проклятые истеры, которые и пальцем не пошевелить, чтобы помочь, получили территорию прямо около станции.

– Хорошо, хорошо, – тихо говорю я. Жаль, что у меня нет чая предложить, как у Чанга. – Мы все устроим, и вы будете счастливы.

– Как? Ты даже не саб. Как ты собирае.

– Мы позаботимся. Будь как будет. – Наверно, это сказал бы Чанг.

Но южный харл хмуриться.

– Хотим помощи сейчас, завтра, может быть, оониты вернутся с…

– Пуук, лексы не собираются позволять долбан…

Телефон зазвонить. Раздраженный, я включаю и выключаю его быстро, так он перестает.

– Нет пробле, Лекс. Мы послали кое-кого поговорить с истерами так скоро, как…

Черт возьми, телефон звонить опять!

Я бросаю его далеко об стену, но каким-то образом он не разбиваться. Он продолжать упорно звонить. Ругаясь, я иду его забрать.

– Да?

– Халб?

– Нет. Пуук. Кто быть?

– Раули, на Два шестом около Брод. Нужен Халб быстро.

– Он спит. Чего ты хочешь?

– Дай мне Халба СЕЙЧАС, та долбана мид, или я сдеру с тебя кожу начинать с пальца ноги!

Я начинаю дрожать, потому что нет ничего хуже, чем саб в бешенстве Они схватят тебя ночью, затащат в туннель, выбросят назад ободранное тело утром. Никто не ссориться с сабами. Однако жаль, что я не могу вползти в телефон. Раули говорить со мной так, будто я никогда не помогаю сабам, когда я даю им Джареда, и я придумываю взорвать дамбу.

Я оскалился, но перед тем, как говорить, я чувствую, Чанг смотреть откуда на меня, и я говорить тихо:

– Халбер сказал мне дать ему поспать. Я направляю звонки и говорю с племенами.

Вместо гнева голос Раули начинать просить:

– Пууки, я никогда не видел ничего подобного. Скажи ему, я говорю прыгай в андекар, встретимся в Два шестом через несколька минут. Торопись!

Тот Раули, который взорвать плотину, Раули, который врываться в башни. Если он испуган… Я проталкиваюсь сквозь истеров, и мидов, и чайнов туда, где Халб лежать свернувшись. Я дотягиваюсь, чтобы растолкать его, но передумываю. Я встаю на колени, говорю близ уха, пока он не стонать, переворачиваться. Элли говорить:

– Давай я, Пуук, – Она наклониться, толкать его, он просыпаться. Он внезапно приподниматься. Я отскакиваю, он будто пьяный пес, готовый укусить.

– Раули хочет видеть тебя быстро, Халб.

Халбер рычать из-за потери сна. Он ругать меня за то, что я оставил ему кучу нижних, которые все время чего-то хотят. Затем он идти к андекару, делать мне знак сопровождать его. Элли подходит тоже, как бы приглашенная.

Едем на юг, тихо мчимся сквозь станции. Я смотрю вдаль, боюсь увидеть тела, лежащие кучами с кровью вокруг рта. Но сабы махают руками, пока мы проезжаем, в то время как мелкие других племен бегут к лестнице, шумя выходят из темноты.

Машина замедлять ход. Я бегу к водительскому сиденью.

– Что случилось? – Я гляжу на путь.

– Нет станции на Два шесть. Только спасательная дыра.

Он открывать дверь, спрыгивать.

– Ждите здесь.

– Хочешь пойти?

Махнув рукой, он следует во тьму. Бегу за ним, чтобы знать, падаю плашмя и бьюсь лицом. Я ругаюсь, вскакиваю за уходящим сабом. Сзади хихикает Элли. Я думаю о том, чтобы вырезать ей красивую отметину мида. Раули ждать поперек пути, около стороны входа.

– Халб!

Я натыкаюсь на рельс, но Элли хватать меня за руку, чтобы удержать. Гордо, я отталкиваю ее, но спустя минуту беру за руку, чтобы вести.

Раули указывает на решетку над головой.

Мы поднимаемся на лестницу к выступу. Халбер говорить:

– Ну? Что случилось такое важное, из-за чего я не смог поспать?

– Слушай!

Трескающий звук. Грохот.

Отталкивая решетку, Халбер рычит:

– Что теперь? Проклятые оониты не могут решиться преследовать нас… – Он высовывает голову на улицу. – О Иисус Господь!

Сосулька течь вниз по моей спине. Должен посмотреть. Протискиваясь за руки Халбера, оглядываюсь кругом.

Треск от огня. Целый район гореть, насколько южнее я могу видеть. Обваливаются кирпичные стены, заполняют пути. На другой стороне здание медленно сползать на улицу. Я быстро наклоняюсь от грохота, запутываюсь в руках Халбера. Он отталкивает меня.

– Как это начинаться? – Голос Халбера хрипеть.

– Они сделали это! – говорить Раули.

– Оониты бегали повсюду, поджигая? Поспешите к телефону, пошлите всех нижних на юг. Мы защищаем улицы, все, что мы можем, заставлять их заплатить…

– Нет! Сделаем это с верха.

– Чта?

Раули дернул за руку Халбера.

– Оонитов нет. Пошли. Идем к Два три. – Он спрыгнуть в туннель сабов.

Халбер вопить, но Раули бежать вперед к андекару. Главарь сабов следовать за ним.

Как только мы пришли, Раули прыгать в кабину водителя, вести машину на юг. На Два три станции Раули мчится, через слабо освещенный туннель к лестнице, осторожно заглядывает за угол.

– Оонитов нет. Идем. – Он не ждать, чтобы мы пошли за ним.

Чувствуя, что он сошел с ума, Халбер и я идем еле к дома. Элли отставать.