– Одна минута. Капитан, пожалуйста! Пятьдесят пять – все двигатели на полную! Машинное отделение, самый полный ход! «Мельбурн» – орбитальной станции, Адмиралтейству: я не могу позволить… эти приказы, черт возьми, бессмысленны; он не представляет собой опасности для кого-либо, кроме самого себя. Я не стану подвергать риску мой корабль только для того, чтобы остановить… я уйду в отставку, если это – то, что вы хотите. Я не намерен делать этого!

Медленно, тяжело огромный корабль начал перемещаться. Наш катер спокойно продолжил двигаться вперед.

Я стонал.

– Успокойся, Ф.Т. Это уже близко. – Отец не сделал и движения, чтобы повернуть наш катер в сторону.

Я положил голову на его плечо:

– Прости меня. Я не мог ждать на корме.

– Я понимаю.

Подобно листу в небесном потоке, мы плыли вперед. Левый борт «Мельбурна» прошел мимо. Он начал поворачиваться, освобождая нам путь.

Мы не задели его носа, оказавшись рядом с ним на расстоянии всего 20 футов. Я снял шлем, пытаясь сдержать рвоту.

Впереди ярко светились оранжевые предупреждающие огни.

– Отец! – Осталось восемнадцать минут, согласно часам на пульте.

– Я вижу. Попробуй позвонить Халберу снова.

Трясясь, я осторожно опустился на свое место. Телефон звонил и звонил.

– Ты думаешь, они остановят огонь?

– Полагаю, что да, – ответил он. Затем, спустя мгновение:

– Честно?

– Да, сэр. Я достаточно взрослый.

– Это маловероятно. Я – необычное явление, которое длится в течение двух часов. Половина мира бездействует, другая половина находится в напряжении. Когда я умру, будет заупокойная служба, сожаления и извинения, слушания и разборы дела, которые ни к чему не приведут. Кан знает это. Он переждет. Тем не менее, возможно, что-то хорошее станет результатом нашего противостояния.

– Ты знал это с самого начала?

– Я допускал такое развитие событий.

– Тогда почему…

Он долгое время молчал, наконец произнес:

– В некоторых обстоятельствах, сын, ты не достигаешь цели, ты всего лишь пытаешься это сделать.

– Ты отдал бы свою жизнь ради попытки?

– Для этого, да, – Филип, у меня есть только несколько минут, позволь мне сделать это быстро. Каким-то образом мы сделали ужасно не правильный ход. Я не могу сказать, когда это произошло, но мы разделились на верхних и нижних, и это по своей сути неверно. Если мы победим, есть шанс для исцеления. Мы отчаянно нуждаемся в этом.

– Ради нижних.

– Ради верхних. Наши самые лучшие, талантливейшие люди изолируют себя в облаках, забывая мир, откуда они появились, забывая о точно таких же на переполненных улицах внизу. Оба эти мира умирают, Филип. Верхние и точно так же нижние.

– Ло?

Я едва не соскочил с кресла. Отец схватил телефон.

– Халбер?

Восемнадцать минут. Я не видел никакого другого цвета, кроме оранжевого.

– Сейчас. Этот быть Пуук.

– Кто? Соедините с Халбером.

Пауза.

– Рыболов? Чего ты хотеть?

– Я хочу говорить с Халбером, черт возьми! Сейчас же!

Голос говорившего стал сердитым.

– Проклятые верхние думать, что владеют мира!

– Позволь мне, отец.

– Ш-ш. Он…

Я схватил отца за руку.

– Я знаю его! – И взял телефон.

– Мальчик Пуук, это – Ф.Т. Где Халбер?

– Фиты? На сам деле?

– Пожалуйста, ты должен помочь нам. Нет времени!

– Халб убит. Лазеры настигать его.

– Господь наш Христос. – Отец закрыл лицо руками. – Не теперь. Это несправедливо. – Он сказал в трубку телефона:

– Ты можешь приказать сабам, чтобы они прекратили сопротивляться войскам?

– Могу найти несколько. Но зачем волноваться? Фити, Халб был стойко, сопротивляясь. Здорово, но почти до конца. Последнюю секунду он пытаться бежать.

В отчаянии я попытался говорить как они:

– Скажи им, чтобы больше не устраивать разборок. Рыболов объявлять перемирие.

– Ха.

Отец добавил:

– Я достану воду, заставляю оонитов отступить. Сиди тихо, жди известия. Сообщи всем.

– Большинство сабов уже убито, и это все быть лишь ради воды и отступления?

– Это – начало. Будет больше.

– Сабы решать, не я. Раули, скорее всего, собираться принять себя босс сабов… Не знаю.

– Кого они послушают? Чанга?

– Чанга, может быть. Он хорошо уметь говорить. Будь что будет.

– Я свяжусь с тобой снова. Филип, штаб-квартиру Рубена!

Осталось шестнадцать минут. Успеть бы помочиться… Я вышел на связь.

– Что теперь, Сифорт?

– Дайте мне поговорить с Чангом! – Он колотил по пульту. – Господин Чанг, Халбер мертв, вы должны взять на себя руководство племенами. Скажите Рубену, чтобы он записал ваш голо… кто же еще, кроме вас, тот паренек Пуук? Объясните ситуацию; заставьте племена выслушать. Скажите Рубену… Генерал, подключитесь!

– Да. – Голос Рубена был холоден.

– Господин Чанг согласен на запись. Пусть его немедленно услышат племена. Транслируйте его речь на улицы…

– Я говорил вам, у нас нет никакой договоренности по этому поводу.

– Сделайте проклятую запись – на тот случай, если найдутся трезвые головы! Лично вы, наверное, хотите больше крови?

Пауза.

– Хорошо, но мне потребуется персональное одобрение Генерального секретаря прежде, чем я предприму какие-то шаги.

– Будьте готовы.

– И, Сифорт, переключите канал телефона. Капитан Вилкес с орбитальной станции безумно хочет связаться с вами. Разве вы не проверяете ваши каналы?

– Правильно. – Щелчок. – Да?

– Вилкес здесь. Генеральный секретарь Кан готов выйти на связь. Мы используем ультранадежный шифр. Я хочу, чтобы вы изменили коды…

– Нет времени. Используйте обычный.

– Если он согласится на уничтожение, начиная с Девяносто шестого южного квартала, и на частичное переселение только тех нижних, лишенных…

– Нет, – сказал отец.

– Они прекратили бы использовать пушку. Но амнистия не обсуждается; виновные будут наказаны. Военное положение в течение первых шести месяцев, затем…

– Нет! – Отец нажал на кнопку переключения каналов.

– «Голографический мир» не может выйти на связь с командованием войск ООН, установлен запрет. Но вот это мы только что получили: у «Мельбурна» есть…

– …огромные костры в Гонконге…

– …говорит, что на него не будет иметь влияния кратковременное общественное безумие. Господин Кан встретился с…

– …где вы увидите передачу непосредственно финального…

– Сифорт, это – Рубен! Ответьте!

– …священники Церкви собрались для молитвы снаружи собора…

– Граждане Лунаполиса воспользовались широкополосной передачей данных по сети; петиция подписана практически каждым…

– …схваченный нижний мятежник сказал, что его банда будет бороться до конца, или его словами: «Продолжать, пока мы не уничтожать вас все…»

– Сифорт!

– Да, генерал? Что там с нашими цистернами с водой?

– К черту цистерны с водой! Кан согласится остановить лазеры, я сказал ему, нам не нужны были… но вот условие: сначала он хочет заполучить хакеров. Полный список имен, кодов, пароли.

– Вы продолжаете выставлять заставы! – Голос отца повысился до крика. – Чанг может положить конец военным действиям, но вы не собираетесь передавать по радио запись его обращения к племенам. Нижние согласятся на воду и отступление, но вы отказываетесь подготовить цистерны. Теперь вы хотите, чтобы я остановил хакеров? Как, черт возьми, я справлюсь с этим в течение двенадцати минут?

– Это не моя…

– Вы – ублюдки! – Отец соскочил с кресла и бросился в заднюю часть рубки. Я прервал связь. Позади меня отец колотил по шлюзовому люку покрасневшим кулаком.

– …кажется, какая-то суматоха началась на борту…

– …электромобили перекрыли Елисейские поля, рев их гудков…

– Генеральный секретарь не будет публично комментировать до окончания…

– …проходя дальше для того, чтобы как следует рассмотреть…

– Филип. – Это был шепот.

– Да, отец. – Я оставил кресло и, передвигаясь с помощью поручня, приблизился к нему.