Попытка подняться, даже при помощи рук, окончилась неудачей — трясущиеся руки просто не выдержали веса собственного тела и он снова распластался по полу, с трудом переворачивать на спину и смотря на меня глазами через маленькие щелочки отекших век.

— Что… — едва слышно прохрипел он, с трудом вдавливая из себя слова — горло тоже отекло и он вот-вот начнёт задыхаться. —… со… мной…

— Эх, а ведь было так весело, — с улыбкой сказал я, подходя к павшему и физически не способно у даже нормально двигаться противнику, — признаться честно, мужик, ты был самым крутым противником, с которым я сражался за все свои сто с лишним шин(лет), — после небольшого пересчёта, сказал я, вспоминая и прошлую жизнь тоже. — Мне ещё никогда не было так весело во время боя и не было никогда так грустно от того, что мой противник умирает такой жалкой смертью.

— Что… ты… — с трудом сделав вдох, пытался спросить он.

— Ты, сейчас, наверное, чувствуешь себя чертовски отвратительно. Очень высокая температура, озноб, головная боль, ломота в теле и каждой косточке, наверное сильно тошнит, хочется блевать, болит живот и кишки, сильная слабость, из-за которой даже пальцем пошевелить сложно, шея, подмышки, пах, горят от боли, слезы текут, дышать больно, потому что легки горят огнём, — я прервал я, услышав характерный звук и почувствовав такой же запах, когда лежащий передо мной умирающий практик банально обосрался, — Да, ещё диарея, чуть не забыл про неё. Поздравляю тебя, приятель — ты стал первым испытуемым моей версии боевого биологического оружия. Я долго трудился и много работал, вдохновляясь такими болезнями, как чума, чёрная оспа, холера.

Резкий и сильный кашель чуть прервал меня, давая мне полюбоваться тем, как практически парализованного человека начинает тошнить содержимым желудка, а вместе с тем он заходит я в глубоком кровавом кашле, отчего вскоре его лицо и грудь покрылось его же кровью.

Следующие несколько циклов я наблюдал, как у лежащего на каменном полу началась слепота из-за поражения роговицы, началась бессвязная и заторможенная речь, слуховые и зрительный галлюцинации, притом, что его глаза уже не функционирования, судороги тела, мочевое недержание, посинения с последующим почернение кожи, а под ней и всей плоти. Он у меня глазах превращался в сплошной гнойниками, в котором развлекались десятки штампов бактерий и вирусов. Целый комплекс заразы, который я создавал в лабораториях секты, вдохновляясь самыми страшными болезнями Земли, а после улучшая их. Всё эти болезни не могли бы и обычного человека убить за такой короткий период, не то, что практика почти на пике Предела Жизни, но зараза, что была улучшена генетически, с помощью Формаций и так далее… получившийся результат я, собственно, и научился создавать и им же поразил его черёд раны в ноге.

Иронично, но сейчас от тех ран не осталось и следа, вместо этого вся нога уже превратилась в мертвый кусок мяса — некроз поразил уже всю нижнюю часть тела и сейчас стремительно распространяться по остальному телу.

Когда практик уже был на грани смерти, готовый умереть в любую секунду, у него наступил момент просветления… или это отчаянно цепляние за жизнь?

Уже практически заживо сгнивший человек неловко схватил меня за руку (я не сопротивлялся, все же видел, что он не сможет, да и не попытается сейчас мне что-то сделать).

— Про… шу… у… бей… ме… ня… — с долгими перерывами на продолжительный и сиплый вдох, начал шёпотом просить он. — Боль… но… мне… боль… но… у… моляю…

— Не волнуйся, больно будет не долго. Ещё двадцать шесть секунд и твой уже начавший гнить мозг окончательно прекратит все свои процессы и ты отправишь я в сладкие объятия смерти. А пока… насладись с полна тем, что чувствуешь — все же это последнее, что ты почувствуешь в этой жизни, — Улыбнувшись, сказал я ему.

Слегка потянув свою руку, я без труда освободился от его едва заметно хватки, и не потому, что он не пытался меня удержать… просто кожа на его ладонях, как и гниющая плоть, отслоилась и сползла с костей его кисти, прилипнув к моей руке.

Через семнадцать секунд его тело само пытались судорожно сделать вдох, но перекрытые из-за отека пути дыхания не пускали воздух в уже наполняющиеся его же кровью лёгкие, которые были насквозь изрешечены язвами и дырами. С большой скоростью вздымающаяся грудь показывала, как отчаянно его тело хотело жить, но вот, наступила двадцать шестая секунда и после очередного подъёма, грудная клетка практика замерла и стала медленно опускаться.

— Ну, на практике это выглядело куда как более мерзко, чем я себе это представлял. Однако, неожиданные испытания прошли более чем успешно, — сказал я вслух, поднимаясь на ноги и распаляя жар своего тела и интенсивность излучения но огромных значений, просто выжигая постороннюю плоть и заразу со своего тела и обеззараживая труп, окружающий воздух и окружающее пространство — не хотелось бы стать причиной начала эпидемии на этом острове.

За себя я не боялся — меня такая зараза не проймёт — микроорганизмы, которые не прошли в симбиозе с моим телом трансформацию и ассимиляции Урана, а потом Плутония, просто не выживают внутри моей крови и тела — я проводил испытания, пусть и куда более безопасным путём. Так что без опасений контактировал с поражённым моими же болезнями человеком. Любой другой бы, не обладающий тем же уровнем силы, что и только что погибший, просто уже валялся тут рядом и сам бы уже начал показывать симптомы заражения. Ну, за некоторыми исключениями.

— Твою мать! Сука! — не выдержав, закричал я, когда увидел, что изготовлена мной перед приходом сюда ядерная бомба сейчас лежала на полу, разрубленная в нескольких местах — отсутствие на спине бомбы я как-то не заметил до сего момента.

Бросившись к бомбе, я стал скрупулёзно, но быстро восстанавливать механизмы и оболочку — такой аргумент всегда нужно держать готовым к срабатыванию, как и подготовленные методы своей защиты на тот же случай.

Вскоре, я снял барьер и покинул зал, где на меня устроили «засаду», уже в целой одежде (я таки нашёл отрубленную свою ногу, насколько пальцев, ухо, нос, часть нижней челюсти, а так же руку, отрубленную в самом начале сражения в кровавом тумане — как оказалось, меня изрядно порубили во время битвы!), с восстановленными бомбой и ремнями, её удерживающими, направляясь к оставленные и заблокированы мной стенами и формациями проходам.

Хоть я тут и повеселился, даже испытания своего биологического оружия провел (будет потом, с чем работать, когда буду сдавать экзамен по направлению Алхимии Микроорганизмов), миссия есть миссия и её нужно завершить.

Идя по коридорам культа Избранной Крови, ранее бывшие шахтой, я занимался активным восстановлением сил. Для этого в секте существует не сколько способов. Медитация, пилюли, и уникальные способы. Для медитации сейчас просто нет времени, пилюля у меня с собой имеется, но я предпочитаю использовать свой собственный метод, уникальный для меня — неспешно идя к ближайшем барьеру, установленному мной, я закидывал в рот тут же создаваемый мной Плутоний, который, распадаясь внутри меня и перевариваясь организмом, активно ускорял выработку организмом Жизненной Силы, восполняя то, что было мной потрачено.

А потратил я в прошлом бою изрядно — применение Формаций, техник, постоянная регенерация конечностей и других частей тела. Да, хоть регенерация организма и является для меня самой низкой статьёй расходов, она была и никуда от этого не деться, а восстанавливаться мне пришлось много.

Добравшись до барьера, я прислушался к своим чувствам и положил руку на каменную стену, подождал немного и после этого де активировал формации барьера и укрепления, тут же заставляя стену распадаться в пыль Техникой Сокрушения — так хотя бы Жизненных Сил не потрачу, а Духовная Энергия сама возвращается на место после прекращения использования.

В открытом мной коридоре сразу стали слышны стоны, крики, ругательства и так далее, когда с моим глазам открылась картина пары десятков насаженных на каменные пики с металлическим наконечником практиков. Кто был послабее, уже умерли или умирали, кто посильнее, старались аккуратно слезть с неожиданного, не самого приятного, сюрприза. Да только кто же им даст это сделать?