Без напряжения двигаясь к противнику, я отмечал его реакцию на полученный удар, заодно вспоминая то, как он реагировал в симуляциях на мои атаки и получение урона, как он атаковал и так далее.

— Знаешь, я тут заметил кое-что… ты как-то странно реагируешь на получаемый урон… нет, не странно… ты реагируешь нормально. Но нормально это будет для обычного человека. Нормальный Практик Предела Жизни на твоём месте уже сам бы вырвал себе промороженый участок плоти, если не может его разогреть, чтобы максимально ускорить свое восстановление и быть способным продолжить бой. А ты не такой — ты реагируешь так же, как отреагировал бы нормальный человек, получи он такой урон, но каким-то чудом не умри на месте. — Вслух говорил я, проводя тщательной анализ противника. — А твои удары и движения? Они безупречны, тут придраться не к чему, но при этом слишком неудобны для тебя. Можно сказать, что твои навыки не соответствуют физиологическим возможностям твоего тела, что очень ненормально. В чём причина такого?

Противник вскочил, когда я подошёл достаточно близко и снова попытался атаковать своим оружием, но вспыхнуло пламя, охватившее мой клинок, когда тот покинул ножны и одним движением отсёк атакующую конечности практика, отчего тот повалился на снег, от боли сжимая челюсти и немного поливая снег своей кровью.

— Вот тоже странность — твоя терпимость к боли. Она просто никакая. Любой нормальный практик, достигший Предела Жизни, успевает пережить столько побоев, переломов, вывихов, ушибов, гематом, порезов и рассечений, что даже отсеки ему руку, это будет пусть и болезненно, но не настолько, чтобы тот валялся на снегу, как ты, и едва ли не кричал от боли. Что с тобой не так? Ты практиковался в совсем уж каких-то тепличных условиях что ли?

Подойдя к отрезной руке, я подобрал конечность и использовал Сокрушение, чтобы извлечь немного крови.

— Хм… четвёртая группа крови, положительный резус-фактор… предположительно, прямо как у похищенных.

И тут же я бросил руку в лежащего практика, чтобы в полёте кровь, что хранилась к конечности, выстрелила наружу, становясь острыми шипами, в попытке ранить меня, но в итоге шипы воткнулись уже в ногу самого практика.

Он не закричал, но через зубы было слышно его слабое болезненное шипение, что рвалось наружу.

— Не, мужик, это же очень предсказуемо! Твоя Техника Защиты представляет из себя кровь, вы похищаете людей с определённой группой крови… только идиот не поймёт, что твои техники как-то связаны с кровью и использовать такой трюк… как же… глупо!

Практик же, видимо уже пережив самый пик боли, смог сосредоточиться и покинувшая его тело кровь взорвалась Кровавым Туманом, что накрыл территорию в десяток метров неожиданно густым туманом, в котором даже свою руку было бы и то сложно заметить, но вновь извлеченный из ножен артефакт вспыхнул яростным огнём и спустил огненную волну, сжатую в плотную линию, которая прошла точно туда, куда двинулся противник, прикрываясь техникой, да сбила с ног практика, что попытался защититься Техникой Защиты, которая не дала ему эти ноги просто отсечь.

— Нет, мужик, не сработает. От меня ты сегодня не сбежишь, — усмехнувшись, сказал я, подходя через рассеивающийся кровавый туман к встающему противнику и тут же ударами ноги ломая практику коленные суставы. Первый удар прошёл чисто, а второй наткнулся на Технику Защиты, но повторный удар по явно не привыкшему к такой боли, которую он испытывал, практику сломил броню. Пытаюсь использовать Замораживающее Касание, но на практике снова возникает Техника Защиты, но тут же я бью по ней изо всех сил, покрывая уже свою руку этой техникой и просто ломаю защиту противника, после чего обхватываю ногу и снова использую Замораживающее Касание, чтобы заморозить его ноги, за секунду до того, как он успевает использовать ещё одну технику контроля крови, чтобы задеть меня.

Как показала практика, замороженной кровью он управлять не может.

Заморозив его ноги и оставшуюся руку, я посмотрел на странного практика.

— И всё же, ты какой-то странный. Вроде и практик Предела Жизни, но какой-то не такой. Ну, ничего, я ещё узнаю, в чем дело.

Используя Технику Защиты, я схватил мужика за шею и потащил его к себе в дом, где временно проживаю вместе с Ха Нин, который нам предоставил градоправитель. Дом большой, места на всех хватит!

Первый реальный бой с враждебным мне практиком, если не считать Ха Нин, вышел… даже не знаю, несколько разочаровывающим. Я понимаю, что уже заранее изучил противника, вступив с ним в бой в настоящем, будучи уже знакомым с его характером, с его техниками и способностями, с известными ему боевыми навыками и так далее. Ввиду этого, а так же возможности предвидеть будущее, не составляло никакого труда одолеть его. Напротив, это было очень даже просто, оставляя мне кучу места для того, чтобы ещё и повеселиться в процессе, вновь испытывая азарт от боя, пусть и не из-за силы противника, но хотя бы от самого процесса.

Но всё же, я рассчитывал на что-то большее, а не вот это вот всё.

— Ну, не такое я ожидала увидеть, когда проснусь. — Первым делом сказала Ха Нин, спустившись со второго этажа, где была её комната, в которой она мирно спала, отдыхая после активных дней ничегонеделания, когда она ходила за мной и никак не помогала. — Обязательно заставлять его так кричать?

— С пробуждение, Ха Нин. А я тут подозреваемого допрашиваю. Прости, если разбудил. Не хочешь понаблюдать? — спросил я, с улыбкой встретив Ха Нин.

— Эм… знаешь, не так нужно приветствовать девушку с утра. Ну… по крайней, не улыбаясь в такой ситуации и обстановке. — Слегка затормозив, сказала она. — И кто он такой?

— Предположительно, практик, состоящий в группе, что занимается похищениями.

— Правда? — аж загорелась энтузиазмом Ха Нин и на её поднятой руке тут же загорелось синее пламя. — Тут я всегда готова поучаствовать! Что мне делать? Может поджечь ему пятки? Или зажарить ему яйца с членом и заставить сожрать по кусочкам?

— Эм… — теперь уже я посмотрел на неё, не зная, как реагировать на такое. — Знаешь, Ха Нин, я ведь тоже парень. Пытая его таким образом, ты и меня будешь заставлять испытывать боль! Нет-нет-нет, как минимум из мужской солидарности я такого не допущу! — категорично ответил я, после чего задумался и взглянул на практика. — Хотя, если у меня ничего не выйдет, то ладно, дам тебе добро, только оставлю вас одних.

— Хорошо! Не против, если я понаблюдаю? — спросила она, усаживаясь на один из стульев в широкой гостиной.

— Нет, пожалуйста, сколько угодно. Главное не убей его случайно в порыве эмоций — мне из него ещё нужно извлечь информацию.

— Я его и пальцем не тронут, пока ты с ним работаешь! — с улыбкой заявила она, замирая и позволяя мне продолжать работать.

— Ладно… — медленно сказал я и повернулся к пленному, что стоял сейчас на коленях, а на его спине, чётко на позвоночнике, и на лбу, были приклеены небольшие талисманы: один для парализации противника, второй для пыток. — Итак, на чем мы остановились? Прости, я запамятовал. Сколько там было?

— Д… девятьсот… двадцать… три… — тяжело выдохнул он.

— Точно! Девятьсот двадцать три! — «Вспомнил» я, — Итак, с какой целью вы мигрируете с острова на остров и даже между государствами?

— Я… я не… знаю… — сказал он и замолчал на не сколько секунд.

— Ай-ай-ай, очень плохо, — покачал я головой и поднял руку.

— Нет! Стой! Я помню!

Щелчок пальцами ознаменовал начало новых криков боли, от которых нормальный человек давно бы сорвал себе голос, но практику такое не угрожает, так что кричал он очень энергично и изо всех сил.

Повторный щелчок пальцев прекратил пытку позволил пленник замолкнуть.

— Что ты сделал? — спросила в возникшей тишине Ха Нин у меня, выглядят несколько некомфортно от услышанных истошных криков. — Даже когда люди горят заживо они так не кричат…

— Ну да, ты об этом знаешь наверняка, — признал я.