— Чтобы жить в мире, нужно уметь драться? — спросил он, сжав кулачок и посмотрев на него.

— Не обязательно. Мама и папа не умеют драться и хорошо живут по их меркам. Но твоему старшему брату, мне, нравится драться, а если хочешь путешествовать по Простору, нужно уметь себя защищать, а значит и драться в том числе.

— Что такое Простор?

— Весь окружающий мир. Наш остров и все окружающие другие острова, как очень близкие, так и очень далёкие — всё это Простор.

— Что такое мир?

Немного подумав над ответом, так как ранее не задумывался над таким простым вопросом, я ответил.

— Мир, это всё, что есть вокруг. Люди, животные, птицы, рыбы, деревья, трава, камни, земля, воздух, вода и острова — вся материя и энергия, всё, что есть вокруг нас — мир.

— А ты сильный?

— А ты сильный? — спросил я с улыбкой.

— Я первый спросил! — недовольно ответил он.

— А я ответил на все прошлые вопросы, — пожал я плечами.

— Я сильный!

— А мама сильная? Она ведь поднимает тебя на руки, значит она сильная, так?

— Да, — нахмурившись, задумчиво кивнул он.

— А папа сильный? Он ведь сильнее мамы.

— Он сильный. — Так же задумчиво и медленно кивнул согласно Фа Минг.

— А муравей сильный?

— Нет, он слабый, — покачал головой Фа Минг, не сомневаюсь ни секунды.

— Почему так?

— Если я на туплю на него, он превратится в лепёшку.

Но ведь он может поднять даже десять таких же муравьёв, как он сам. А ты сможешь поднять десять таких же, как ты?

— Не знаю, — покачал головой Фа Минг. — А сколько меня в тебе?

— Хм, прикинул я вес ребёнка, поняв, что он имел ввиду. — Наверное, около четырёх, может чуть больше, но точно меньше пяти.

Кивнув, Фа Минг встал, подошёл ко мне и, обхват в мою ногу, пока я стоял, попытался меня поднять, но напрягшись, не получил никакого результата.

Весь раскрасневшееся после приложенных усилий, Фа Минг отошёл и сел на пол, часто дыша.

— Не смогу. — Сделал вывод Фа Минг.

— Так что получается, муравей сильный или слабый? — спросил я у него снова.

— Не знаю. Он сильный и слабый. Почему? — спросил он у меня.

— Потому что сила бывает абсолютной и относительной. И потому, что все в мире относительно. Муравей, относительно, очень силён и если ты станешь маленьким, как муравей, то он будет настолько сильным, что ты вообще ничего не сможешь сделать. Но в абсолютной силе, муравей намного слабее тебя, потому что ты больше и можешь приложить больше силы, чем он. Если сравнить тебя и маму, ты сильный?

Фа Минг думал. Долго думал, но после пришёл к определённому выводу.

— Если сравнить с мамой или папой, я слабый. Если с муравьём — я сильный. А ты сильнее мамы и папы?

— Настолько же сильнее, насколько мама и папа сильнее одного муравья, — ответил я, довольный сделанным и братом выводами. — Запомни, братик, если хочешь получить ответ, сначала нужно правильно задать вопрос.

— Ты очень сильный… — удивлённо сказал он, даже не сомневаясь в моем сравнении. — Это потому, что ты Практик?

— Верно. — Кивнул я. — Я начал заниматься Практикой, когда мне было пять шин(лет). Сколько тебе сейчас шин(лет)?

— Мне… столько! — показал он мне сразу же два полностью прямых пальца и один согнутый наполовину.

— А сколько это?

— Два шин и… — медленно сказал он, сверяясь с внутренними биологически и часами, что каждый человек, а, возможно, и всякое другое живое существо чувствует и воспринимает инстинктивно, — двадцать два кин(десятин).

— Молодец, — сказал я, проводя по волосам ребёнка, показывая похвалу.

— Когда мне будет пять шин(лет), я тоже стану практиком? — улыбнулся Фа Минг.

— Не знаю. Я стал практиком, потому что мне повезло. Мама и папа практиками не стали. Если тебе повезёт и ты хорошо постараешься, то, может быть, ты тоже станешь Практиком.

— Обещаешь? — спросил он серьёзно.

— Нет, — покачал я головой.

— Почему? — на его лице не увидеть обиду мог только слепой.

— Потому что это не зависит от меня и я не могу дать такого обещания. Если получится, ты станешь практиком, если нет — значит нет. Зависит от удачи и упорства.

— А все практики сильные? — спросил он.

— Ты неправильно задал вопрос, Фа Минг, — улыбнулся я ему, заставляя снова задуматься.

— Ну… все Практики такие же сильные, как ты, старший брат? — поправился он.

— Вот, теперь уже более правильно. Кто-то намного слабее, почти не отличаюсь от мамы и папы, сможет даже слабее, но таких очень мало. Только те, кто не перешёл дальше первого Этапа, а вот те, кто добрался уже до второго, намного сильнее мамы и папы.

— А тебя?

— Нет. Я намного сильнее таких практиков. Есть практики слабее меня, а есть практики намного, намного сильнее твоего брата. По крайней мере, пока что.

— А ты станешь самым сильным?

— Я буду очень стараться, — улыбнулся я его вопросу.

Так, на протяжении нескольких кин(полчаса) я отвечал на непрерывный поток вопросов Фа Минга. Он, словно изголодавшиеся путник, что набрёл на еду и воду, задавал все новые вопросы и, казалось, ему было любопытно абсолютно все. Ответ на один вопрос сразу порождая пару новых вопросов, а если я удовлетворил его интерес в какой-то теме, он задавал вопросы совсем по другой. Ребёнок познавать мир через меня и, похоже, родители просто не могли удовлетворить всё его неуемное любопытство.

Интересно, все дети такие любопытные? А я, в прошлой жизни, когда был в возрасте Фа Минга, был таким же? Сейчас уже и не вспомню — очень уж давно это было, да и был я ещё слишком маленьким тогда.

Через какое-то время пришёл отец.

Он сразу же вбежал а нам с Фа Мингом комнату и, остановившись на пару секунд, рассматривая меня, приблизился ко мне и схватил в охапку, крепко обняв меня.

Отец у меня всегда был немногословным, однако эмоции и чувства выражал, ничуть не хуже, чем многие выразили бы словами.

С самого рождения, практически с младенчества в этой жизни я вёл себя максимально самостоятельно, чтобы они были готовы к тому, что однажды я покину их. Тогда я не знал о практике и практиках, но и в прошлой жизни, на Земле, где ничего подобного не было, я очень быстро покинул родителей и редко когда присылал им хотя бы весточку. Жалею ли я об этом? Не могу сказать, что все изменил бы, окажись я снова в тот момент в том же месте. Однако, я определённо чаще навещал бы их и звонил отцу и матери. И в этой жизни, пусть я помню своих прошлых родителей, не проникнуться чувствами и к нынешним моим родителям, я просто не мог.

Рубрику ответов на вопросы младшего брата пришлось ненадолго прекратить, чтобы отправиться покушать. Да и у Фа Минга была явно голова загружена огромным количеством новой информации, отчего, как я узнал от родителей, за столом он был удивительно молчаливо, не проронив ни слова, и совершенно не привередлив, даже не задумываясь наевшись до отвала, после чего легко и быстро уснув на кровати.

— Я думаю остаться здесь на кин, после чего отправиться на выполнение задания секты. — Ответил я на вопрос мамы, когда она уложила младшего брата спать. — На обратном пути, если не возникнет неожиданностей, я снова навещу вас, перед тем, как вернуться в секту.

— Я рада, что ты уже приехал. Не ожидала, что мой мальчик так быстро сможет заглянуть к своим родителям, — с улыбкой сказала мама за столом, пока отец медленно ел какой-то из фруктов, которые я купил в городе. — Ты так изменился, тебя практически не узнать.

— Но ты же узнала, — сказал я ей, — да и папа тоже.

— Это потому что я ему сказала, — посмотрела с той же улыбкой на отца мама, а я тебя узнала, потому что сердце матери не обмануть. Мама своего ребёнка каким угодно узнает. У тебя, наверное, в секте поклонниц много! Рассказывай, нашёл девочку, которая тебе понравилась?

— Сложно найти девушку-практика, что не понравилась бы глазу парня — это должен быть уникальный случай, — усмехнулся я. — Но в основном, с теми девочками и девушками, с которыми я часто общаюсь, это общение проходит на арене, пока я их избиваю и валяю по земле.