– О, Василий, рад тебя снова видеть, – улыбнулся ему учитель.

Кузнец расплылся в ответной улыбке.

– И я рад, Генри, очень рад. – Голос у него был такой басовитый, что вибрировали мечи, выставленные на витрину. – Поди за очередным артефактом для своего очередного ученика пришёл? И где этот храбрый молодец?

Он обвёл взглядом свой магазин, нахмурился. Я тихо кашлянула, привлекая его внимание. Кустистые брови великана полезли на лоб.

– Здравствуйте, – пискнула я. Да, мой голос именно птичьим писком и казался.

– Так это правда чтоль? – почесал затылок Василий, покосившись на Генри. – Слышь, ты её чтоль на кладбища отправляешь? Цветочек такой сражается с мертвецами?

– Угу, – кисло покивал Генри, покосившись на меня.

Кузнец неодобрительно покачал головой.

– Не бабье это дело по кладбищам нежить убирать. Вообще у вас магов все не как у людей! Магички ваши… Эх! Архимагова дочурка тоже тут ходила, меч себе новый присматривала. Что-то много девчушек у меня тут ошивается в последнее время. Никогда такого не было и вот опять.

Я мысленно хохотнула над нелепостью его речи, но смысл вполне понятен.

– Вась, так что на счёт артефакта? Магия у этой девчушки всё же есть, на кладбища порой сама рвётся. А мне и остаётся только обучить хорошенько, да всем необходимым снабдить.

Я окинула взглядом кузницу. Тут находилось много самого разного оружия, но в основном это были мечи. Некоторые из них натолкнули меня на мысль, что кузнец родом из Нового Лантима – огромной северной страны рядом с Ариесом. И акцент у кузнеца был какой-то странный.

– Артефакт вам, значит… нужен именно посох?

– Можно и посох, – задумчиво сказала я, перебив своего учителя.

А всё дело в том, что мой взгляд наткнулся на один любопытный предмет, наполовину скрытый другими артефактами. Это был посох из белого дерева, украшенный широкими серебряными полосками. Его верхушку украшал острый кусок какого-то бледного минерала. Я даже разглядела, что в посохе были маленькие ячейки для вставки куском соли. Это же идеальное оружие для некроманта! Серебро отпугивает и убивает нежить, соль обладает подобным свойством. К тому же белый. Модный…

И всё-таки этот посох отличался от остальных не только цветом и расширенным функционалом.

Генри проследил за моим взглядом.

– Думаешь, тебе подойдёт такой посох? Он, конечно, меньше остальных, но…

– Давай хотя бы посмотрим, – взволнованно попросила я.

Некромант кивнул Василию. Кузнец тут же подал мне белый посох, загадочно улыбнувшись.

– Я хотел сделать ваши посохи с улучшенной балансировкой, чтобы ими можно было не только магичить, но и смело пускать в ход против меча. Это белое дерево с моей родины, специально заказно из Нового Лантима, – подтвердил мои догадки великан. – Оно прочное и лёгкое, идеально сбалансировано для дробления костей, так что будь аккуратна. Внутри посоха металлический стержень для увеличения веса и улучшения баланса. Ювелирная работа была. Но, к сожалению, он получился слишком маленьким. Валяется у меня тут много лет, ни один некромант не хотел его покупать. А тебе, кстати, идёт.

Как только холодное дерево посоха коснулось горячей кожи моих ладоней, я поняла, что это мой артефакт. Кузнец был прав. И посох не просто шел мне, он был идеален для меня.

Верхняя его часть выглядела странно. Острый кусок горного хрусталя будто врос в белую древесину. Издалека посох напоминал копьё.

И как только я потянулась к магии, хрусталь заполнился чернотой.

– Хм. Так категорично? Ну ладно. Генри, расплачивайся. Она активировала этот артефакт! – радостно воскликнул Вася, на пару мгновений оглушив нас с учителем.

Я поймала взгляд Генри. Если до этого учитель не был уверен в правильности моего выбора, то теперь я не оставила ему выхода. Он вздохнул и вынул из кармана кошелёк.

It's your name, I hear

It's not my head's whim

Like the many tears I shed

It's your name, I call

Your name I read

My prayer

My creed

Трек Gala – Faraway

Ничего особо интересного не происходило, пока мы были в этом городе. Так что я успела порядком заскучать. Пятница тринадцатого прошла, но ничего опасного я не заметила, хотя той ночью специально выбежала на улицу, чтобы поближе посмотреть на знаменитые орды нечисти и нежити. И повоевать, разумеется!

Правда, меня с улицы выгнал Генри, который наблюдал за обстановкой из окна и заметил меня. Я получила от него нагоняй и не больной, но обидный шлепок под зад.

– Словно тебе не интересно!

– Тебе должно быть интересно спать, – парировал учитель. – Здесь опасно, дуй в свой номер!

– Никого нет, – грустно констатировала я, играясь с магией ведьмаков. Красивое золотисто-голубое пламя слегка подсвечивало мою ладонь. Я пошевелила рукой, пламя превратилось в миниатюрное северное сияние.

– Хватит уже красоваться, – не проникся моментом мой непреклонный учитель.

– Какие мы строгие, – пробубнила я, убирая магию и направляясь назад под укрытие здания.

Вот. Всё интересное прошло.

Сейчас я обедала последний раз перед отъездом. Таверна была неплохая, гораздо чище многих других, где мне довелось побывать, пока я рыскала по Заврию в поисках учителя в прошлый раз.

Я неторопливо поедала куриный суп, закусывая его ржаным хлебом.

Тут пел бард. Он тянул какую-то заунывную балладу о прекрасной деве, взявшей в руки посох, чтобы защищать мирных граждан от нежити. А пользоваться посохом её учил какой-то грустный монстр, если судить по описанию прошлого этого странного учителя. Девушка была чистой и доброй, что даже монстру было жаль ей вредить, но он ничего не мог поделать со своей чудовищной сущностью.

Почему-то голос певца показался мне знакомым. Я всё-таки оторвала взгляд от тарелки и столкнулась со знакомыми глазами. Это был Шекспирниэль. Бард весело подмигнул мне, продолжая петь.

Меня громом поразило осознание того, что это и есть баллада, которую он обещал написать в мою честь!

Генри пока что куда-то отошёл. Ну и отлично, иначе он наверняка прибил бы поэта за такую песенку.

Закончив петь, Шекспирниэль вычурно поклонился. Ему кинули монеты, а бард, будучи магом, что-то сделал, благодаря чему деньги блестящей серебро-золотистой рекой потекли ему в мешочек. Зрители зааплодировали, радуясь такому фокусу.

– Спасибо, дамы и господа, – крикнул он, направляясь в мою сторону.

Я сначала попробовала сесть так, будто мест больше нет, но не смогла захватить собою скамейку, стоящую по другую сторону стола. Насупилась. Как только поэт сел напротив, я спросила:

– Случайна ли эта встреча?

– Также случайна, как вторжение гросок, – невозмутимо ответил Шекспирниэль. – Как дела у моей музы?

– В целом всё отлично, – осторожно ответила я, откусывая кусочек хлеба и всячески намекая, что не собираюсь ни о чём разговаривать с ним.

Однако бард это проигнорировал, притворно удивившись моему ответу. Его брови выразительно взлетели на середину лба.

– Отлично? И как же всё может быть отлично, если ты живёшь бок о бок с чудовищем?

Мне с самого начала казалось, что Генри и Шекспирниэль недолюбливают друг друга. Поэт в своей балладе полил моего учителя отборными помоями! Это меня как минимум возмутило. Но то, что теперь нахальный певец пытается заставить меня поверить, будто мой учитель – ужаснейший человек, порядком бесит!

– Прекрати так говорить о Генри, – мрачно приказала я.

– О Генри? – Его заклинило что ли? Почему Шекспирниэль постоянно всё переспрашивает? Однако теперь он мелодично рассмеялся, будто я взболтнула что-то очень глупое. – Бедняжка Вивьен. Ты даже не знаешь его настоящего имени.

– Что ты несёшь?

– Ты мне не веришь? А насколько хорошо ты знаешь своего учителя? Как по-твоему, на столько вопросов о себе он отвечает правду? А сколько твоих вопросов он вообще оставил без ответа? – Слова барда били меня не хуже ножа, хотя взгляд поэта был полон искреннего сочувствия.