Фрида вдруг всполошилась. Раньше, чем наполовину глухой Вилм, она услышала, как что-то крупное рассекает воздух. Быстро отреагировав разворотом и готовностью атаковать, она увидела в небе не врага, а друга, который небрежно приземлился на землю.

— Гинэль! Рида! Как вы тут очутились? Что вы тут делаете? — прорычала Фрида. — Как ты сюда вообще долетел? Гинэль в облике дракона трясся в ужасе и когтями вцепился в землю.

— Нет времени объяснять. Долетели с трудом. Мы за королём! Где он?

Фрида поднялась на задние лапы, огляделась по сторонам, звучно принюхалась.

— Где-то там. Но он в порядке. За него сейчас меньше всего надо переживать.

— Как ты такое можешь говорить! Это наш король! Мы должны его защищать! — Рида была искренне возмущена холодностью чёрной драконши, но та оставалась спокойной, а после строго прошипела:

— Наш король может за себя постоять. Он не жалкий правитель, что прячется за стенами своего замка — он такой же воин, как и мы. Один из лучших! Не смей даже в этом сомневаться. Он знает, что делает. Лучше помоги нам. Это важнее. Вилм выпученными глазами смотрел то на Фриду, выпускающую пар из ноздрей, то на незнакомых ему трясущегося зелёного дракона с алыми глазами и темноволосую эльфийку в лёгкой броне, вооружённую большим, явно магическим, луком.

— Что с тобой делает этот чужак?! — Вдруг Вилма заметила эльфийка и тут же нацелилась на него магической стрелой оранжевого цвета.

— Успокойся, — рыкнула Фрида. — Он мне нужен.

— Больно умная и самостоятельная.

— Мне кажется, что сейчас не время ссориться, — неуверенно вставил свою реплику зелёный дракон.

— МОЛЧИ, ГИНЭЛЬ! — Вилму показалось, что выкрикнула и Фрида, и вражеская эльфийка. Он сам добавлять ничего не решился: он явно был не в том положении, поэтому держать язык за зубами не составляло большого труда. Более того, Вилм ощущал, словно его язык провалился куда-то в глотку со страха. Всё чётче и чётче парень осознавал, насколько он близок к смерти. Что он встрял по доброте душевной и наивной глупости в большую проблему.

Они ещё полминуты о чём-то пререкались на своём родном эльфийском языке, ни слова из которого Вилм не знал, но он трепетал от храбрости эльфийки, которая могла так грозно и смело повышать голос на гигантского чёрного дракона, который мог проглотить её не жуя.

— У нас есть план, — начала Фрида, яростно блеснув глазами, что заставило Риду замолчать. — Я и этот пацан разрываем связь между Меридианой и девчонкой, а вы двое не даёте ему нам помешать. Я смогу противостоять ему какое-то время. Он точно призовёт кучу драконов, чтобы те сожрали меня. Вы понимаете, к чему я клоню?

Поняли все. Даже Вилм. Видимо, она специально для того, чтобы и он мотал на ус, говорила на понятном ему языке. Но это точно были не все детали того, что «они» придумали. Кто они, раз план «их», он не догадывался. Да и не до того было.

— Садись на меня. Покатаешься.

Вилм подпрыгнул от шока и изумления: он верхом на драконе! Как в каких-то фантастических книжках! Что-то неслыханное, страшное и невероятное. Хотелось начать упираться, возможно, даже возмущаться, но на это не было времени — он должен был помочь спасти Эрину и город. Если он, простой курсант, сможет этому хотя бы поспособствовать, то он обязан это сделать. Даже ценой своей жизни. Прокручивая это у себя в голове, Вилм, собрав всю уверенность в кулак, а страхи посадив на цепь самообладания, забрался по острым гладким шипам, выступающим из чешуйчатого тела драконихи, ей на холку. Это была не самая высокая точка, с которой он смотрел на окружение, но именно сейчас его сердце трепетало сильнее всего, по-другому. Каждый удар полой мышцы разливал кровь по сосудам с такой силой, что ему казалось, что ещё чуть-чуть, и он сам устремится вверх, отрастив крылья.

Хотел бы и он крылья. Но точно не для того, чтобы убивать кого-то. Может, защищать? А что он может сейчас? Он простой парень, в начале лета окончивший школу, по сути, вчера сидел за партой, а сейчас он вместе с вражеским чудовищем должен как-то попытаться противостоять божественной сущности.

Возможно, это будет первое и последнее значимое, что Вилм сделает для других.

— ЭРИНА! — громко закричал Вилм, имея на самом деле крошечную надежду на то, что во всём этом шуме Эрина его услышит. В ответ же они все услышали только рёв десятков драконов.

Фрида, оскалив зубы, посмотрела по сторонам, а затем бросила повелительный строгий взгляд на двух своих союзников. Однако зелёный дракон не спешил взлетать и кидаться в бой с воздуха: его тонкие лапы тряслись, а когти вонзились в землю. Эльфийка что-то говорила ему на эльфийском, Вилм совсем её не понимал.

— Помощник, — злостно бросила Фрида, но потом во взгляде драконша тут же мягчилась. Вилм читал в одном лишь её глазе, отражавшем самый человечный взгляд, какой только мог иметь ящероподобный монстр, боль и досаду, жалость и отчаяние. Он не дурак: он понял и прочувствовал в синеве её блестящего ока искреннее сострадание по отношению к изумрудному дракону. — И всё же постарайся, — уже более мягко продолжила Фрида. — Ты лучше, чем думаешь. И ты тоже, Вилм. Постарайся. Не ради нас, а ради своей страны. Сейчас мы все в огромной беде. Может, это даже станет поводом воплотить в реальность мечту нашего Бога.

На словах о «нашем боге» глаза эльфийки, всё ещё сидящей верхом на уже немного успокоившемся драконе, расширились и чем-то сверкнули. Возможно, надеждой? Вилм хотел верить всем сердцем в это.

Но в потоке мыслей Вилм не сразу заметил, что бездумно подчиняющиеся злобной магической сущности драконы были уже совсем близко. Один даже влетел на него и Фриду с неба, но та успела со свистом ветра и грохотом отскочить, избежав мощного удара бордового ящера с длинной, узкой мордой и шипастой спиной. Вилм чудом удержался.

«Это вам не на быке колхозном кататься…» — пронеслось у курсанта в голове. И он чуть было не потерял винтовку в этом молниеносном полёте. Однако Вилм искренне восхитился ловкостью и прыткостью настолько огромной и массивной драконши, как Фрида.

Бордовый дракон не терял времени. Он ловко извернулся, размахивая длинным гибким хвостом, однако которому хватало силы и прочности хлёстко бить по земле, оставляя на ней солидные вмятины. Вилм приметил, что этот драконий хлыст время от времени едва светился зелёной магией подобно крыльям.

— Фрида, его хвост!

Фрида тоже это заметила с подачи Вилма.

— Тогда надо его откусить, — прорычала Фрида.

Вилм без лишних слов понял, что он должен отвлечь врага. Надеясь не свалиться с одновременно колючей и местами гладкой чешуйчатой спины драконихи, он нацелился из винтовки в жёлтый глаз бордового монстра, который уже в яростном скрипучем рыке обнажил длинные тонкие и влажные клыки.

Но Вилму хватило мгновения, когда дракон снова сомкнул пасть, и он выстрелил из обычного огнестрела прямо в сияющий правый глаз. Он думал, что промахнётся, но отскок крылатого назад дал ясно понять, что пуля влетела со свистом куда нужно. Дракон в истерике и агонии рычал, мотал головой. У Фриды было мало времени. Она соскочила с места и в один прыжок оказалась уже вплотную к врагу, которого схватила зубами за хвост. Но даже с её мощными челюстями пришлось приложить усилия, чтобы хвост хотя бы закровоточил.

Бордовый дракон не растерялся. С оглушительным воем, от которого барабанная перепонка во втором ухе готова была разорваться, дракон вцепился в бок Фриды. К своей же беде ящер подставил левый глаз, в который Вилм тут же выстрелил, получив неслабой отдачей в плечо, к которой будто бы во всём этом хаосе забыл подготовить своё тело, и чуть не свалился вниз.

Глаз стекал по морде взбешённого ящера густой белёсой массой, смешивающейся с багряной кровью, струящейся из разорванных сосудов. Краснеющая плоть будто пульсировала, нагнетая боль и ярость дракона, который, к изумлению Вилма, не отцепился от чёрной драконихи, а, напротив, попытался вырвать из неё кусок плоти, глубже всадив ряды длинных острых зубов, на которых уже проступила алая кровь Фриды. Вилм, совершенно не зная, как ей помочь, сделал ещё один выстрел. Это всё же вынудило бордового дракона переключить своё внимание на курсанта. Отцепившись от Фриды, он чуть было не заглотил в один присест побледневшего от ужаса Вилма, который думал, что последнее, что он увидел в своей жизни, — это залитая кровью влажная пасть дракона, испещрённая острыми зубами и подобием шипов даже на нёбе, которые разотрут его, как морковь на тёрке.