— А ты рассеянная…

Эрина сквозь сон услышала чей-то голос. Поморщившись, она открыла глаза и увидела, что над ней кто-то стоит. Приглядевшись, девушка поняла, что это та самая соседка-эльфийка Фрида. На мгновение её прозрачно-серые глаза жутко сверкнули, придав ей ещё более грозный вид, отчего Эрина вмиг подскочила.

— А? — вскрикнула она.

— Ты заснула как мёртвая. Даже зубы не ходила чистить. Но с этим тебе даже в каком-то смысле повезло. От замечания стало неловко. Но тема быстро сменилась:

— Там какой-то график. Я переписала, на, — Фрида протянула бумажку, на которой было написано:

«ПОЛЬЗОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫМ ТУАЛЕТОМ И ДУШЕМ: РАКОВИНЫ, ДУШЕВЫЕ 06:30–07:30 / 20:00–21:3 °CОРТИРЫ 06:00 — 7:30 / 16:00–20:00 П.С. ЗАПРЕЩАЕТСЯ СРАТЬ ПОСЛЕ 20:00 И ДО 8:00. ЗА НАРУШЕНИЕ ЛЮБОГО ИЗ ПРАВИЛ — ШТРАФ 1000 ФЛИНСОВ. С УВАЖЕНИЕМ, ПАНКРАТ ВИССАРИОНОВИЧ».

Во время прочтения у Эрины от недоумения скривился рот и задёргался глаз. Фрида в этот момент села на её кровать рядом, дожидаясь, когда девушка перестанет нервно изучать клочок бумаги. Раз за разом вдумчиво вчитываясь в это, Эрина всё больше и больше недоумевала, и это отражалось на её лице, которое искажалось всё сильнее и сильнее. На миг Фриде, наблюдавшей за ней, показалось, что от красоты соседки-блондиночки уже ничего не осталось — всё было съедено диким взглядом и кривым оскалом, обрамлённым неестественными мимическими складками, настолько выразительными и глубокими, что в них можно было спрятать что-нибудь.

— Короче, вчера Рикки попыталась пойти в душ после половины десятого, потому что раньше не успела… Ну, и, короче… мы познакомились с Панкратом. Я рисковать не стала, забила на мыльно-рыльные процедуры и пошла ссать за общагой…

— А Рикки? Ей выписали штраф? — обеспокоено поинтересовалась Эрина, вставая с кровати.

— Отделалась лёгким испугом. Сама увидишь. Не все это увидели. Это всех ждёт, — мрачно приговаривала эльфийка, тоже поднимаясь с кровати. — Иди занимай очередь, времени на всё про всё дают мало… А то закончишь, как Рикки. Эрина ускорилась, в один момент взяв из неразобранной сумки полотенце, сменное белье, щётку, мыло и прочее, что ей бы пригодилось в душевой. Очередь на их этаже была действительно внушительная. Тут волей-неволей начинал задаваться вопросом: «А как всем на этаже успеть за полтора часа?». Но это было только начало проблем: вдруг из ванной комнаты послышался возмущённый гул:

— Воду отключили! Они воду отключили!

— Это только на нашем этаже?

— Да, поди, везде!

— И что теперь делать?

Эрина вглядывалась вдаль и увидела, как все начинают расходиться, нагнетая волну возмущения. Народу становилось всё меньше и меньше, но Эрина решила подождать, чтобы хотя бы справить нужду. Широко зевая, она побрела в нужном направлении. Вдруг её дернуло. Как током ударило.

Озарение. Гениальная идея. Девушка отложила свои вещи, чтобы освободить руки, и направилась к трубам водоснабжения. Какого было её удивление, когда она повернула краники, и вода появилась. Скривившись от удивления, девушка всё же не стала медлить и тратить время на домыслы и раздумывания о том, как же остальные девчонки не заметили, как кто-то перекрыл воду.

Конечно, не хотелось никуда торопиться, но Эрина спешила закончить с водными процедурами и поскорее удалиться. Чувствовало её нутро что-то неладное. Слишком тихо. Слишком разряженный воздух. Она обвернулась полотенцем и вышла из душевой кабины, затем поспешно стала надевать одежду, как вдруг в наклоне, заглядывая у себя про меж ног, завязывая шнурки ботинок, она увидела голову белого гуся, выглядывающего из-за двери. Его голубые глаза в розовой окантовке голых век свирепо смотрели на девушку.

Затем раздалось шипение. Эрина не успела отреагировать, — хотя бы распрямиться, — как гусь оказался уже возле неё и оранжевым горбатым клювом смачно ухватил за зад. От боли и неожиданности Эрина разразилась криком, на глазах навернулись слёзы, а вслед за ними и она навернулась на пол с оглушительным грохотом. И ей не было понятно: это треск пола под её весом или треск её костей. Девушка лежала на спине, ей с трудом удавалось дышать, лицо исказилось от боли, на лбу проступили капли пота, а из глаз продолжали течь слёзы.

— Ш-ш-ш-ш! — это всё, что выдавил из себя гусь, процедив зловещее шипение сквозь клюв, склонив маленькую белую голову над Эриной и уставившись на неё правым глазом. Эрина в испуге взвизгнула и вскочила. Она хотела было ударить птицу первым, что попадётся под руку, но первой попала птице под руку — под клюв, точнее — она, и гусь со всей силы ущипнул Эрину за щёку.

— Ах ты, курица!

— Ш-ш-ш-ш!

На момент ей показалось, что гусь ни много ни мало откусил ей кусок от лица — такая сильная и жгучая была боль от его щипка. Но Эрине некогда было щупать, рассматривать и выяснять — её ждала неравная схватка с гусем. Не растерявшись, она бросилась в угол, схватила оттуда швабру с ведром и начала отмахиваться от взбешенной птицы, кидавшейся на неё с распахнутыми крыльями и истошно вопящей зловещее «га-га». Ведро Эрина использовала как щит, а швабру — как копьё. С помощью первого ей удавалось защищаться от выпадов гуся, а с помощью второго ненадолго увеличивать между ними дистанцию. Благодаря этому отважная девушка смогла сместиться вдоль стены к выходу и уже готовилась бежать прочь. Но гусь был не промах: он быстро понял, в чём заключался план нарушительницы спокойствия, и устремился к выходу, закрывая его крыльями и устрашающе вопя.

— Вот сволочь! — выкрикнула Эрина и приняла отчаянное решение: она бросилась на гуся, выставив вперёд швабру и закрываясь ведром. Напролом ей удалось пробиться наружу и после этого она бросила всё своё боевое снаряжение и умчалась прочь, сверкая пятками, вперёд по коридору. Можно было подумать, что раз у неё ноги длиннее и она хорошо сдала нормативы на скоростной бег, то должна успешно оторваться от преследующего её противника. Но не тут-то было: гусь энергично нёсся за курсанткой, преклонив шею и голову к земле, и он всё больше и больше набирал скорость, издавая при этом ужасающий свист. Эрина лишь раз глянула через плечо, но вид горящих голубых глаз в раскрасневшейся кайме век пробудил в ней первобытный ужас, из-за чего даже ком тошноты подкатил к горлу. Однако, это позволило и ей прибавить скорости.

Один лестничный пролёт за другим Эрина преодолевала в ловких прыжках. Она и подумать не могла, что может быть такой резвой и хваткой. Но гусь тоже не отставал. Пару раз ему даже удалось настигнуть девушку и схватить за икры, больно сжав их клювом. Но каждый раз Эрине удавалось вырваться и оторваться от этого белого пернатого демона. Выскочив из общежития, перед этим смачно впечатавшись в дверь главного входа, Эрина оказалась снаружи. Девушка в отчаянии уповала на то, что закрывшаяся вслед за ней тяжёлая дверь станет непреодолимой преградой для зловещего гуся. Она обернулась на миг, замедлившись, но это действие стоило ей второй щеки, за которую в этот же момент ухватился гусь, неистово машущий крыльями и орущий оглушительное «га-га».

— ПОМОГИТЕ!!! — истошно и беспомощно взвывала Эрина, пытаясь отодрать от себя разъяренную птицу. Она уже отчаялась, готовилась распрощаться со своим лицом, а возможно, и умереть глупой смертью, как вдруг послышался строгий низкий голос:

— ПАНКРАТ!

Кто-то с пинка запустил гуся в стремительный полёт. От пережитого шока Эрина не находила в себе сил подняться, поэтому просто смотрела на небо над головой. Эта проступающая на тёмном небе светлеющая лазурь гармонично сливалась в единое полотно с розовыми перистыми облаками, плывущими спокойно с востока на запад. Так неспешно и плавно, притягивая за собой солнечный свет, бледным огнём разливающийся по небесному полотну, делая его холодные оттенки хоть немного теплее. Эрине начало казаться, что она падает на небо. Или небо падает на неё. Видимо, она сильно ударилась головой. Всё одновременно приближалось и отдалялось. Ощущая на коже прохладный ветерок, Эрине хотелось погрузиться в сон. И она была бы не в силах сопротивляться тяжести век, если бы её не притянули за китель. Глаза вмиг распахнулись от вновь нахлынувшего испуга. Прямо в её глаза смотрели эти глубокие бездонные сапфировые очи, томно поблёскивающие в лучах восходящего солнца. Эрина тонула в этих глазах. Ей казалось, что где-то она их уже видела. Она почувствовала, как щёки загорелись румянцем, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.