«Не стоит переживать. Все уже спят».

— Откуда тебе знать? — недоверчиво откликнулась Шарлотта, бросив колкий взгляд на Феанфила.

«Ну, я же эльф! Я их всех слышу…» — тот же только недовольно нахмурился, явно обижаясь или недоумевая из-за того, что либо его способности недооценивают, либо о них вообще забыли. Шарлотта утвердительно всё же хмыкнула, вспомнив, что слух эльфов даже лучше, чем у котов. Удостоверившись и поверив на слово Феанфилу, она шмыгнула обратно в квартиру, хватая своего гостя за руку и утаскивая его за собой, из-за чего тот порядком растерялся и даже чуть не споткнулся об порог.

— Не нужно так шуметь! — шикнула Шарлотта, закрывая дверь. — Снимай обувь! У кого ты только её отобрал…

«Я не отбирал!» — из-за упрёков в воровстве Феанфил выглядел недовольным, но его лицо быстро смягчилось, и он покорно снял ботинки.

Шарлотта же искала подходящую вазу для цветов, но нашла только старую большую банку, в которую и налила воды для сиреневого букета. Вновь задрожавшими руками она поставила ветви с цветками в банку и испуганно уставилась на пышные соцветия, которые своим однообразием усиливали голос в голове:

«Что я делаю? Он же убьёт меня! Это враг! Это враг всей нашей системы миров! А если и не убьёт… Я укрываю врага! Я не застрелила его на пороге! Я вообще ничего не написала о нём в отчёте? Что я делаю? Что я творю? Меня же расстреляют без суда и следствия… Что будет с Леоном?».

Пульс снова участился, в голове звенело, дыхание перехватывало, и уже не только руки, но и всё тело тряслось, отчего Шарлотта едва удержалась на ногах и чуть не уронила банку с сиренью на пол вместо того, чтобы поставить её на стол на крошечной кухне.

Но банку от падения спас вовремя подоспевший Феанфил. Увидев состояние Шарлотты, да и слыша её мысли, как она уже сама догадывалась, он, встревожившись, осторожно посадил её на стул. Пристальный, но умиротворяющий взгляд сапфировых бездонных глаз хоть немного, но отвлёк Шарлотту от её кошмарных мыслей.

«Дыши глубже. Я тебя убивать точно не собираюсь. Хотел — убил бы ещё тогда, а не спасал. И тебя никто не расстреляет. Я никому не позволю причинить тебе вред, тем более из-за меня. Скажешь всем просто, что не знала, что я неместный».

— Ага! — вместо вскрика возглас Шарлотты был больше похож на сдавленный хрип из-за нехватки воздуха в лёгких. Перейдя на шёпот, понимая, что стены в доме тонкие, она продолжила: — Это всё бред! Я должна, наверное, была бы спросить твои документы там… Партбилет хотя бы! Военный билет! Ну, хоть что-то, а не просто так приглашать тебя к себе домой на чай с вареньем. Кто в это поверит? Да и ты не говоришь на нашем? Немой, что ли? Что за глупости…

«А может, и немой? Разве немых эльфов не бывает?».

Шарлотта задумалась. Правда ведь: должны бывать. Паника внутри утихала, но не покидала её, хотя телом стало проще управлять, а дыхание немного восстановилось.

— Какая я глупая…

Феанфил наклонил голову, недоумевая с таких выводов и в целом понурого вида и без всего этого изнеможённой Шарлотты.

— Как ты вообще сюда попал? — устало спросила она, уткнувшись лицом в ладонь. — Все старые лазейки были устранены, а пограничные войска усилены.

«Я умею кое-что», — взгляд Феанфила стал игривым и хитрым, он всем видом хотел показать, что его секреты очень интересны и достойны не только расспросов, но и восхищения. Шарлотта даже убрала лицо от ладони, с интересом наблюдая за эльфом в предвкушении ответа.

«Просто я умею телепортироваться!» — с наигранной горделивостью Феанфил улыбнулся и важно показал на себя пальцем. Красовался он прямо-таки как подросток. Хотя, вроде, взрослый парень. Действительно, сколько ему было лет? Шарлотта не могла с уверенностью дать себе ответ на этот вопрос, но на его довод она тут же высказалась:

— Ты меня за дуру держишь? — Однако его слова не внушили Шарлотте доверия, что заставило эльфа смутиться и состроить недовольное лицо. — И, кстати, лет-то тебе сколько? — вдобавок ко всему, она решила осведомиться и об этом. «Я не вру! Иначе как бы я тут оказался, а? А дракона того кто телепортировал подальше от вас? Он сам? Нет! ЭТО Я! И вещи я тоже ничьи не воровал! Это мой дар…. А лет мне… Девятнадцать!» — мимика на его лице играла точно в такт тем словам и интонациям, что Шарлотта слышала у себя в голове. Это одновременно изумляло и как-то — к её шоку — умиляло. И исчезновение дракона в море: это многое объясняло, хотя и веры в то, что это было проделано именно Феанфилом, мало. При всём том, последняя фраза заставила её в смятении выпалить:

— Чего? Какие ещё девятнадцать? Ты себя видел? Лось! Ещё чуть-чуть — и до потолка достанешь! Вас чем там кормят в вашей стране эльфов?

Феанфил растянул губы в довольной улыбке: он явно это всё воспринимал как комплименты.

«Я вообще даже для эльфов высокий!».

— Неудивительно. Но мы отвлеклись. Можешь мне его продемонстрировать, свой «дар»? — Шарлотта тут же стала серьёзной и настороженной и приготовилась внимательно слушать ответ Феанфила, внимательно наблюдая за его поведением и реакцией, но тот лишь осмотрелся по сторонам, точно ища, за что бы зацепиться своим потерянным взглядом. Гриффин уже готова была пристыдить его за ложь, точно маленького ребёнка, который соврал о какой-то мелочи, как эльф выдал своей самой обычной речью на ломанном языке:

— Пол и потолок. И окна. Не тут точно. — Несмотря на большие трудности с произношением, голос Феанфила казался Шарлотте очень приятным, не таким, каким он звучал в её голове: более живой и чистый, цепляющий и совсем не как у подростка.

— Я уже и забыла, что ты умеешь разговаривать. Но на улицу мы точно не пойдём: нас могут увидеть. Тут у стен-то глаза и уши. Никому нельзя доверять. Никогда не знаешь даже, не подслушивают ли твои мысли!

«Это громкий процесс… И яркий. Ты же видела. Конечно, не будет так громко и ярко, как с тем драконом, но всё же…».

Гриффин крепко задумалась, нахмурив брови и отведя взгляд в сторону устало свисающей с невзрачного потолка лампочки. Вокруг неё кружили мельчайшие частички пыли — точно так же мысли в её голове вращались вокруг всей этой новой информации, часть которой была похожа на абсурдные сказки. Но проверить хотелось. И даже имелись какие-то доказательства, несмотря на их сомнительность, они подкупали любопытство Шарлотты. Тут же яркая мысль сверкнула у неё в голове, отчего она оживлённо вскочила со стула.

— Мы уедем подальше!

«С тобой хоть на край света!».

Гриффин в недоумении вздрогнула, а щёки ощутимо зардели. Ей хотелось только лишь задуматься о чём-то положительном в его сторону, как она тут же пресекла это, чтобы странный, немного даже жуткий парень не подслушивал её мысли.

«Не переживай так. Я чувствую, что ты переживаешь за свои мысли, но я не лезу так глубоко. Тем более, раз ты этого не хочешь. Это твои мысли и чувства — я не вправе на них посягать».

Что-то в адресованных ей словах через потоки, связывающие невидимыми нитями два их сознания, хоть и чуждых друг другу, буквально с разных планет, даже формировавшихся под светом разных звёзд, чувствовалась неподдельная искренность. Тёплая яркая искренность. Как свет далёких звёзд в бесконечной космической тьме. Сердце Шарлотты вновь забилось сильнее, но уже не от страха. Что-то, чего она не знала, или забыла. Правда и открытость. То, чего не было в её социуме. То, что не приветствовалось партией и товарищами. Мысли должны быть как у всех — они принадлежат партии. Они должны шагать в ногу с идеями вождей и пролетариата. Или нет?

Это её мысли, её чувства, и принадлежат они только ей… Никому больше. И никто не вправе на них посягать.

От этой простой истины голубые глаза Шарлотты широко распахнулись, а глубоко внутри всё естество перевернулось. Но пришлось немедленно взять себя в руки, как подобает офицеру магармии.

— Ладно. Поехали, — сухо выдала Гриффин, направившись на выход, прихватив с собой ключи от машины, ещё не понимая, что делать со всем тем, что творится внутри неё. Феанфил покорно, немного сутулясь, побрёл за ней, скрипя половицами.