Оранжевые горящие фонари стремительно мелькали, один за другим, пока Шарлотта неслась по почти пустой дороге. Время было не слишком поздним, но внутри всё равно немного свербило чувство лёгкой паники от того, что что-то может случиться, и мосты разведут прежде, чем она успеет их все проехать, а по пути их было три. Обожаемое зрелище для приезжих, но такое уже наскучившее местным, порой даже вызывающее неудобства: так можно было и полночи провести не на нужном тебе берегу, дожидаясь, когда мосты сведут снова.

Всё прошло достаточно гладко, никаких приключений. Только огни города и роскошные фасады его центра, которые всё же под конец пути стали постепенно сменяться домами попроще и сероватых оттенков: типовые застройки для заселения работяг, сирот и прочего населения, которому тоже подобается жильё. Множество тополей, клёнов, ив и лип украшали зелёные скромные скверы, где-то виднелись незатейливые вывески простеньких казённых магазинов: «Овощи-фрукты», «Мясо», «Рыба» и прочие наименования без изысков.

В итоге начался район бараков. Деревянные дома, обычно в два, реже в три этажа, стены которых жители собственноручно выкрашивали в какие-либо цвета: зелёный, голубой, жёлтый. В последний раз Шарлотта видела дом, в котором ей выделили квартиру, невзрачным и тёмно-коричневым, но тут, даже в сумерках, ясно проглядывался приятный глазу голубой цвет. Близ подъездов цвели деревья черемухи и высокие кустарники белой и обыкновенной сирени. Их благоухания распространялись на всю округу. В сочетании с запахами ранней травы, первых цветов, вроде пахучего обычного одуванчика, создавался опьяняющий букет ароматов, от которого немного кружилась голова.

Внутри тёмного подъезда пахло сыростью и немного влажным деревом, половицы неприятно скрипели, как и ступени лестниц, которые, вдобавок ко всему, были неодинаковой высоты и косые. Приходилось Шарлотте ступать очень аккуратно, чтобы не полететь вниз. Спустя некоторое время раздражающего скрипа, она оказалась напротив двери в свою квартиру, такой же ветхой и деревянной, как и сам дом. Ключи с трудом провернулись: замок немного испортился — нужно поменять. Шарлотта устало вздохнула. Переступив порог, ей в нос ударили запахи лёгкой затхлости и пыли. Всё стояло на своих местах, но действительно немного запылилось. Первым делом Шарлотта решила взяться за влажную уборку, прежде чем лечь спать. Протереть пыль со всех поверхностей и помыть полы не заняло много времени в такой маленький квартире: всего-то около тридцати пяти квадратов. Также пришлось открыть все окна, но благодаря этому внутри стало пахнуть свежестью, цветами и травой.

После трудного дня даже такая простая уборка немного утомила Шарлотту, отчего она устало упала на скрипучий табурет в кухне, тяжело вздохнула и уткнулась лицом в ладони.

Одна сплошная усталость и ничего больше. С трудом раздвинутый диван и постеленная постель. А после даже тёплый душ не торопился расслабить напряжённое тело, а всякие мысли продолжали заполнять голову. Шарлотте даже думалось, что в этой самой голове скоро и места-то не останется. Шум воды и ударов множества струй о чугунную ванну, в которой сидела с опустошённым видом Шарлотта, не заглушали гул мыслей. В какой-то момент она настолько погрузилась в них, что даже не заметила, как просидела в ванной, прижимая к себе лейку душа, больше получаса.

— Сколько ж воды я спустила, — с лёгкой досадой осознала она, завершая водные процедуры.

Вытерев волосы и тело, она укуталась в это же широкое бежевое полотенце из грубой ткани, совсем неприятной нежной коже. Шарлотта была готова рухнуть на жёсткий диван и уже, наконец, погрузиться в сон, но сразу этого сделать после звучного падения не дал скрип половиц снаружи. Кто возвращался домой в столь поздний час? Шарлотта глянула на часы-будильник, стоявшие на невзрачной тумбочке у дивана. Стрелки показывали половину второго ночи. Она бы попыталась всё же отстраниться от этих звуков, если бы с реальным ужасом не осознала, что скрип становится всё ближе и ближе к её двери. От внезапности происходящего она даже подскочила, будто бы её тело было полно энергии. Однако, к несчастью, оружия при себе Гриффин не имела. Пришлось на цыпочках метнуться на кухню за ножом, сражаясь с дрожью в теле, приступом учащённого дыхания и болезненно быстрым сердцебиением, но пол всё равно подло поскрипывал от каждого её даже самого осторожного шага.

«Кого это принесло?» — нутром и кожей, покрывшейся мурашками, Шарлотта ощущала, что незваный гость стоит прямо за её дверью, но почему-то даже не стучится. Ещё более осторожными шагами она двинулась к входу, держа при себе нож для разделки мяса, а телом ощущая, как полотенце норовит соскользнуть вниз. Шарлотта осторожно заглянула в глазок: в подъезде слишком темно, но там точно кто-то стоял. Робкий стук в дверь. Шарлотта встрепенулась и подпрыгнула на месте, а после с трудом сглотнула, но в эту же секунду она строго одёрнула себя, в мыслях утвердительно отчеканив себе: «Ты же солдат! Офицер! Чего тебе бояться? Маньяков? Да ты кого хочешь одной левой!».

«Не нужно меня одной левой. У тебя не получится. Просто открой дверь».

От неожиданности Шарлотта выронила нож, и тот с лязгом стали стукнулся об пол. На доли секунды она остолбенела, но потом отшагнула назад.

— Да быть не может!

Шарлотта ещё полминуты колебалась, открывать ей дверь или нет. Это был он. Точно. Но как? Что этот эльф тут делает? Как он тут оказался?

«Я расскажу тебе всё, что пожелаешь. Хотя бы то, что я знаю, если мне не придётся спать здесь».

Шарлотта застыла на месте, уставившись на невзрачную, но в тот момент немного жуткую дверь. Пугала эта деревянная хлипкость. Казалось, что даже если Шарлотта решит не открывать дверь, то враг за порогом просто вынесет эту жалкую преграду с одного удара ногой. Поток её негативных мыслей прервал голос эльфа, снова пронёсшийся в голове:

«Ты только оденься, пожалуйста».

Шарлотта вздрогнула, отчего полотенце чуть было не упало на пол.

Судорожно она удержала его на теле и испуганно метнулась к небрежно брошенным рядом с диваном вещам. Суетливо, дрожащими руками, Шарлотта с трудом одевалась. Сердце бешено колотилось, и ощущалось для неё это так, будто бы оно со всей силы ударяет по рёбрам и лёгким, не давая нормально вдохнуть.

Вернувшись к двери, но ступая более уверенно, Шарлотта подобрала нож с пола, глубоко вдохнула. Сердце всё ещё бешено стучало.

«А что, если он сейчас нападёт?».

В голове тишина. А она ожидала услышать ответ. Но желая поскорее со всем этим закончить, Шарлотта уверено повернула защёлку, дёрнула ручку двери и отворила её. Неяркий жёлто-оранжевый свет лампы, тоскливо горящей в коридоре, озарил незваного гостя. Шарлотта встрепенулась и широко распахнула глаза, которым ей не удалось сразу поверить: это действительно тот странный эльф. Феанфил. Она запомнила его имя. Правда, наряженный как местный студент инженерного факультета. Не хватало только огромных очков в пластмассовой оправе и с толстыми линзами. Завидев изумленное лицо Шарлотты, Феанфил блаженно заулыбался; его синие глаза светились точно два огонька, отражая что-то странное, чего Шарлотта давно не видела. Этот яркий, наивный и — она с ужасом окончательно осознала — влюблённый взгляд. Ступор и недоумение настолько сковали её ощущения и осознание происходящего, что Гриффин не сразу заметила, что чудаковатый парень протянул ей букет из белой и обыкновенной сирени.

— Это мне? — с трудом выдавила она из себя, не в состоянии скрыть удивление. Феанфил робко кивнул, прикрыв глаза и улыбнувшись. Шарлотта растерянно взяла букет в свободную от ножа руку, потупленным взглядом окинула его, а после глубоко вдохнула сладкий аромат соцветий. — И чьи деревья ты ободрал?

Эльф пожал плечами, продолжая улыбаться и излучать солнечную наивность.

«Это всё неважно. Главное, что я нашёл тебя!».

— А ты очень целеустремлённый…

Но тут Шарлотта пришла на мгновение в себя. Она высунулась за дверь, оглядывая тёмное мрачное межквартирное пространство, попутно пытаясь вслушиваться в скрипучую тишину старого барака.