Кладу ключи на полку в коридоре и поднимаю на Руслана последний взгляд перед уходом. Его плечи дрожат. Он, что плачет?

Не могу я так больше, да что ж такое-то! На глаза слёзы наворачиваются.

Подхожу к нему ближе и присаживаюсь на корточки.

— Что ты творишь? — спрашиваю, в надежде, что он одумается.

Касаюсь его запястья и оттягиваю его руку от лица. Он поднимает на меня взгляд, по его щекам бегут слёзы, он рвано выдыхает.

— Маришка- говорит хрипло и берёт меня за руку — прости меня — его пальцы дрожат.

Присаживаюсь на колени.

— Прости меня, Мариш — его губы дрожат, он рвано выдыхает. По моим щекам тоже бегут слёзы.

Он тянет меня за руку к себе и обнимает очень крепко.

— Прости — его голос срывается — я такой дурак, прости.

— Ещё какой — тихо глажу его по волосам.

Как же хорошо, что я вернулась.

— Я не могу без тебя — говорит хрипло на ухо — не уходи, пожалуйста. Я сдохну без тебя.

Немного отстраняюсь от него, чтобы посмотреть в глаза.

— Я останусь при одном условии — теперь моя очередь ставить ультиматум.

— Каком? — рвано выдыхает.

— Ты больше никогда и ни при каких условиях не говоришь мне того, что сказал сегодня, а самое главное даже не думаешь об этом. Если я ещё раз услышу что-то подобное я уйду — грожу ему потому, что по-другому никак.

Он растерянно смотрит на меня.

— Это очень обидно, Руслан. Слышать от любимого человека все эти вещи.

— Прости меня. Мне и самому больно от этого. Но так неприятно ощущать себя неполноценным рядом с тобою.

— Я никогда не думала так о тебе. И пожалуйста давай поменяем центр, попробуем другое лечение.

— Ты думаешь это что-то изменит? — грустно усмехается.

— Тебе Пётр Семёнович что-то сказал?

Кивает.

— Что именно?

— Что моя реабилитация бесполезна и в понедельник будет закончена.

Как так-то?

— А дальше что?

— Дальше МСЭК и оформление инвалидности. Поэтому я и хотел…

— Тише — не даю ему договорить.

Вот почему вся эта нервозность и потерянность. Родной мой, ну почему не сказал ничего. Дурачок любимый.

— Пока заканчивай реабилитацию, а я подумаю, что можно сделать.

Надо поговорить со своими в больнице, может Артём подскажет какой центр или просто съездить в санаторий, хоть там подлечить его немного. Это же надо так с ним. Пётр Семёнович свои косяки в лечении закрывает за счёт его. Надо центр искать.

— Тут ничего не поделаешь. Денег у меня нет на платный центр, квоту я уже израсходовал, всё. Я инвалид, Марин!

Да уж постарался Петр Семёнович налил воды в уши. Надо немного отвлечь его от всего.

— Давай съездим в санаторий? — предлагаю.

— Что? Зачем? — не понимает.

— Мне путёвка положена по работе и скидка для членов семьи. Поехали полечим тебя, а потом посмотрим, что и как.

— Мне надо оформить всё на работе, уволится.

Он собрался уже инвалидность оформлять.

— Не торопись, возьми пока отпуск.

— Попробую — бурчит — не знаю — выдыхает.

— Вот как раз займёшься этим в понедельник, а я по путёвке узнаю.

— Марин, это всё опять за твой счёт — опускает взгляд.

Пока так, что поделаешь.

— У меня кроме тебя и мамы нет никого. На кого мне тратить средства, как не на близких людей, к тому же если это тебе может помочь.

— Тебе Артём отпуск даст?

— Даст, я и так три недели без выходных.

— Ну ладно, можно попробовать.

Неужели согласился?

— Попробуем — убеждаю его.

— Спасибо тебе — наконец-то улыбнулся.

Не могу его видеть таким разбитым. Тянусь и обнимаю его.

— Почему мне ничего не сказал, а? — говорю ему на ухо — когда узнал?

— Вчера — глухо.

Вот почему он так нервничал по телефону, а я не заметила от усталости.

Надо было вчера к нему приехать и успокоить.

— Прости, что не поняла и не приехала.

— Не надо было я был не в форме.

— Надо было, ещё вчера бы поговорили — немного отстраняюсь и заглядываю в глаза — никогда больше не скрывай ничего от меня, пожалуйста.

— Я постараюсь Мариш- он нежно касается скулы- если бы ты не вернулась, я бы с ума сошёл. Мне так плохо было без тебя. И… Я очень скучал всю эту неделю по тебе.

— Я тоже- признаюсь ему — может будем жить вместе? — решаюсь спросить — ведь разрываться между домами невозможно.

— Невозможно — улыбнулся- но у меня скоро закончится аренда и продлить её я уже не смогу.

— Может к тому времени что-то поменяется? — хочется надеяться на лучшее — а пока можешь пожить у меня.

— Марин — он недовольно морщится — всё опять за твой счёт.

— Тебе не придётся платить аренду, есть свои плюсы — хочу его подбодрить, а то совсем расклеился.

— Мне неудобно. Это я должен обеспечивать тебя и привести жить к себе! А получается…

— Как получается, так и получается. Это наша с тобою жизнь и только мы решаем, как её прожить. Вместе или порознь.

— Вместе — говорит тихо и улыбается — я так сильно люблю тебя, Марин, что просто не выживу порознь.

— Я тоже — целую его в губы — так ты переедешь ко мне?

— Угу. У меня не так много вещей, надеюсь не смещу тебя.

— Нет, я буду только рада этому.

— Я тоже — залезает под куртку и притягивает к себе, обнимая очень крепко — я так соскучился, Маринка — опускает голову мне на плечо.

— Дурачок, любимый, разве можно так — целую его в висок.

— Нельзя, но другого не видел — тяжело выдыхает — не хотел быть обузой тебе.

— Ты мой любимый человечек и никак обузой быть не можешь — укачиваю его.

Замечаю, как по его щеке скатывается слеза. Я настолько его тронула?

— Так жаль, что всё оказалось зря — говорит хрипло — я так надеялся, что восстановлюсь.

Наконец-то заговорил о больном, насущном.

— А это ещё надо проверить. Не верю я твоему Петру Семёновичу. Ведь были успехи.

— Были, но после физио было хуже.

— Ты говорил ему?

— Вчера сказал, он отменил, сказал, что всё равно всё бесполезно.

— Не правда. Не верь ему — прижимаюсь губами к виску.

— Спасибо, солнышко, что веришь в меня, даже когда я сам не верю уже ни во что.

— Как ты себя чувствуешь? — решаюсь уточнить.

— Уже прекрасно — грустно улыбается и прикрывает глаза.

— Врушка — быстро целую его в губы.

— Угу — обнимает крепче и улыбается расслабленно.

Наконец-то его отпустило.

Марина.

— Пойдём на диван — говорю Руслану — тебе вредно так сидеть — немного отстраняюсь.

— Да, конечно — приподнимает голову с моего плеча и отпускает.

Поднимаюсь на ноги и протягиваю ему руки, помогая подняться.

— Спасибо — говорит скромно и помогает мне снять куртку.

— Идём — подхватываю его под руку, чтобы хоть немного опирался и не так сильно нагружал спину.

Медленно немного морщась шагает к дивану.

— Ложись, я посмотрю, что с твоей спиной.

— Не надо, Марин — отмахивается.

— Руслан! — смотрю строго.

Сопит, стягивает футболку и ложится на живот.

Нахожу на тумбочке свою мазь, что оставляла ему на днях.

Она расслабляет и охлаждает.

Наношу на руки и начинаю разминать его затёкшие мышцы. Сегодня надо его расслабить, поэтому просто разминаю без проработки. В бассейн бы его отправить, очень полезно будет для мышц, шов зажил к тому же.

— Тебе бассейн не рекомендовали?

— Нет — глухо в подушку.

— Может сходим завтра? Поплаваем?

— Ты уже передумала переезжать?

— А ты хотел завтра?

Неужели собрался.

— Ну да, можно деньги с аренды вернуть за полмесяца, наверное. Хоть что-то.

— Хорошо, я рада. Новоселье будем отмечать?

— А ты хочешь? — поворачивает голову и улыбается.

— Конечно, давай закажем вкусняшек каких-нибудь.

— Давай- улыбнулся и прикрыл глаза.

— Я очень рада, что ты согласился — проминаю его плечи. Благодаря ЛФК мышцы стали более заметны, одно загляденье.