— У тебя не сбивалась температура, и я приняла решение вскрыть шов и промыть, так как там скопилась жидкость и вызвала воспаление. Мы с Максимом промыли, перевязали твой шов. Температура после этого стала падать потихоньку и стала нормальной где-то к четырём часам. Теперь надо делать ежедневные перевязки и не допустить осложнений. Я положила мазь, она должна помочь.

С Максимом? Это дежурный врач, который вчера заходил ко мне, наверное.

— Спасибо — говорю ей.

— Пока не за что — устало, улыбается в ответ.

— За то, что помогла.

За то, что не оставила и была рядом, когда могла бы забить и остаться дома. Она необыкновенная.

— Ты устала со мною сегодня. Тебе нужно восстановиться. Отдохни дома.

— Я совсем не устала — недовольно хмуриться в ответ.

— Я хочу, чтобы ты отдохнула, и полная сил вернулась меня поднимать — улыбаюсь ей — ведь ты обещала меня поставить на ноги сегодня — вспоминаю её слова.

— Ну да, просто боюсь, что тебе хуже будет — она встревоженно вглядывается в глаза.

Не переживай так, солнышко.

— Всё хорошо со мною, и болеть меньше стало. Ты хуже мне сделаешь, если свалишься рядом от усталости. Береги себя, ведь ты нужна мне.

Как никто другой нужна. Не прощу себе, если ей станет плохо из-за меня.

— Боишься, что Пётр Семёнович тебя на ноги не поставит? — улыбается.

— Мне обещала ты, и я уже настроился. Ты решила меня обломать?

Она смеётся так задорно и весело, что не могу сдержать улыбки в ответ.

— Раз обещала, то обязательно выполню. Ты встанешь на ноги, не переживай — говорит уже серьёзнее — и ты прав мне нужно привести себя в порядок. Но я постараюсь вернуться к обеду. Так — она оглядывается и берёт ручку с бумагой с тумбочки и что-то пишет — вот мой номер телефона, если что не так или тебе плохо или что-то нужно, в общем, в любом случае звони — она кладёт всё на тумбочку.

— Прямо в любом? — стебусь.

— В любом — улыбнулась.

— А если мне просто грустно станет?

— В этом случае обязательно — она наклоняется к моему уху — обещаю развеселить — нежно касается губами скулы.

От прикосновения побежали мурашки по шее, а в груди разлилось тепло. Не могу удержаться и обнимаю её одной рукой, и притягиваю к себе. Взвизгивает и присаживается на кровать, прижимаю ближе к себе.

— Тогда я обязательно позвоню — отвечаю ей на ухо и вдыхаю её тонкий цветочный запах, будоражащий и сводящий с ума.

Скольжу, едва касаясь губами по тонкой коже, скулы её дыхание сбивается, как и моё, когда опускаюсь к губам, словно током прошибает. Останавливаюсь, пытаясь не спешить, выровнять дыхание, не падать в омут с головою, но меня накрывает желанием поцеловать, попробовать на вкус, хочу их до безумия. Впиваюсь в них, отпуская себя.

Они мягкие и податливые, сладкие, сочные, м, с ума сойти, какая же она необыкновенная и отзывчивая, нежная, моя девочка. Моё сердце выскочит сейчас наверное, но не обращаю внимания на это, ведь она ответила мне. Ответила…

Марина.

Прикрываю глаза и пытаюсь расслабиться. Губы всё ещё покалывает от поцелуя Руслана. Он был такой нежный, трепетный, он сначала немного растерялся, когда прикоснулся, словно спрашивал разрешения и не встретив сопротивления поцеловал очень сильно, настойчиво и страстно.

Я очень боялась открыть глаза и не верила в реальность происходящего. Но мне очень понравилось. Руслан после этого так счастливо улыбнулся и, по-моему выдохнул с облегчением. Надеюсь, это была не просто благодарность за бессонную ночь и помощь.

Руслан очень переживал, что я не спала всю ночь из-за него, и настоял на том, чтобы я пошла домой отдыхать. Конечно, он прав, не выспавшаяся и уставшая я ему мало чем помогу.

Максим кое- как дозвонился до Петра Семёновича под утро и он обещал сегодня приехать и сам всё проверить. Максим любезно согласился сам всё ему передать по смене и отправил меня домой отдыхать. Надеюсь Пётр Семёнович с Дарьей не сделают хуже Руслану.

До дома добираюсь из последних сил и заваливаюсь на кровать, позабыв про завтрак. Сказывается бессонная ночь и меня отрубает.

Открываю глаза за окном такой красивый алый закат, необыкновенно красивый. Любуюсь бегущими синими облаками по красному небу, красота.

Интересно который час? Смотрю на часы пять вечера. Ох, ничего себе! Я же обещала Руслану приехать к обеду. Проверяю сообщения, входящих нет. Как ты там солнышко? Я ведь не записала его телефон, хоть бы узнать в порядке он или нет.

Привожу себя в порядок и вызываю такси. Очень тороплюсь к Руслану, надеюсь с ним всё в порядке.

Не поднимаюсь в ординаторскую, не хочу встречаться ни с Дарьей ни с Петром Семёновичем. Меня до сих пор передёргивает от телефонного разговора с Петром Семёновичем. Раздеваюсь в общем гардеробе и прохожу сразу к палате Руслана. Застаю на посту Аню.

— Привет! — она улыбается мне очень загадочно, словно хочет мне что-то рассказать.

— Привет! Как тут дела?

— Ходит уже твой Каримов. А сегодня вообще с девушкой обнимался в коридоре.

От её слов, ноги подкашиваются просто. С девушкой?

— Какой? — не узнаю свой голос.

— Симпатичной, она правда очень расстроена была, я ей даже успокоительного дала, чтобы не всполошила нам тут народ.

Расстроена? Странно очень. И как он мог сегодня меня поцеловал, а днём уже с другой обнимался у всех на глазах.

— Ну, ты чего, расстроилась? — удивляется Аня — радоваться надо, что ходить начал. Его Пётр Семёнович сегодня вставать заставил.

Пётр Семёнович на ноги тебя поставил, другую обнимаешь при всех, а я значит, не нужна теперь, даже смс не заслужила. Дура я влюблённая. Обидно до жути. Ну, почему я влюбляюсь не в тех мужиков, а? Больно до слёз.

Теперь можно увольняться со спокойной совестью, ты на ногах, как и хотел.

— Где найти Петра Семёновича? — спрашиваю у Ани и спешу ретироваться, пока она не заметила моего состояния сейчас.

Марина.

В ординаторской уже никого нет кроме Максима, он приветливо мне улыбается.

— Привет, решила во вторую смену заступить?

— Почти, а Пётр Семёнович уже ушёл?

— Да, полчаса назад.

— Блин.

— А что ты хотела? У Каримого твоего всё на лад пошло, даже вставал сегодня

О его похождениях я уже наслышана.

— Уволиться хотела — обессилено опускаюсь в кресло.

Да Зотова ты даже уволиться нормально не можешь.

— Чего? Тебя Пётр Семёнович что-ли отчитал, за самодеятельность? — удивляется.

— Нет, я сама решила.

— Ты чего это решила?

— Да так, поняла, что не для меня это — тянусь к ручке на столе и листку чистой бумаги — к тому же испытательный срок.

— В один день? Ты с ума сошла?

— Нет, решила вернуться в районную, от меня там меньше вреда пациентам — пытаюсь свести всё на шутку и начинаю писать текст заявления на листе, хотя внутри всё подпрыгивает и совсем не до смеха.

Обнимался с девушкой — голос Ани засел в голове не вытравить.

— Марин, ты, что серьёзно? — Максим подходит к столу и заставляет оторваться от листа, опирается на стол руками и нависает надо мною — после одного дня? Пётр Семёнович наоборот похвалил тебя, что всё-таки вскрыла и промыла ему шов, Марин ты чего?

— Да я по личным причинам — не узнавая свой голос, отвечаю ему.

Мне гораздо легче будет не видеть Руслана каждый день и не испытывать это всё каждый раз при встрече с ним.

— Объяснишь? — не унимается Максим.

Мотаю головой в ответ. Не хочу никому ничего говорить и рассказывать, ведь это только мои чувства и скорее всего не взаимные, раз он с такой лёгкостью переключается с одной на другую.

Не хочу, чтобы Максим видел мои слёзы, которые на подходе, поэтому поднимаюсь из-за стола и выбегаю из ординаторской, не смотря на уговоры Максима.

Закрывшись в кабинке туалета, даю волю накопившемся эмоциям, зачем я только поверила Руслану, зачем привязалась к нему? Ведь я совсем не знаю его. Но его поцелуй сегодня был таким чувственным и нежным, что в голове просто не сопоставляются картинки с другой девушкой. Этого просто не может быть, не может. Как же больно то, понимать, что тебя обманывают, и для него ты являешься одной из многих и совсем не эксклюзив, когда этот человек для тебя является особенным. Дура влюблённая!