– Так просыпаемся – слышу чей-то резкий голос.

Он совсем не её.

Открываю глаза.

Медсестра ставит посудину со шприцем на тумбочку.

– Сейчас поставим пару уколов, и дальше будите спать – говорит она и тянется к одеялу.

– Какие уколы? – голос хрипит после сна.

Мне не должны ничего ставить.

– Какие прописали – улыбается и оттягивает одеяло на бедре.

Странно очень.

– О, вам не убрали лёд – она стягивает его с поясницы и кладёт на тумбочку.

Чувствую запах спирта, и она начинает мне протирать бедро для укола. Внутри паника начинается какая-то.

Захожу в палату к Руслану и столбенею. Над ним склонилась медсестра и ставит ему укол.

Ему же ничего нельзя.

– Стоять – ору, наверное, как бешенная, но ничего поделать с собою не могу.

Слава Богу, она ещё не проткнула кожу.

– Чего? – она поднимает на меня не понимающий взгляд.

– Никаких уколов, ничего – забираю шприц из её рук.

Руслан пытается повернуться, но тут же зажимается и тихо стонет.

– Не шевелись – касаюсь его оголённого бедра и тихонько поглаживаю.

– А ты кто такая? Командовать тут будешь?

– Я его лечащий врач Зотова Марина Алексеевна, с сегодняшнего дня работаю в вашем отделении и Пётр Семёнович поручил мне лечение Каримова.

– Так уколы назначены же – говорит испуганно медсестра.

– Кем? – мне уже самой интересно становится.

– Дарья Валерьевна мне отдала назначения и сказала, что Петру Семёновичу сегодня некогда, и она взяла часть пациентов – оправдывается девушка.

Я понимаю, что она ни в чём не виновата и при Руслане не этично выяснять всё.

Значит Дарья…

– Я понимаю, наверное, произошла накладка, но прошу вас больше без моих назначений ничего ему не ставить. Вот его карта и она находится у меня. Я лично в случае назначений передам её Вам, договорились?

– Хорошо – пробурчала она и взяла у меня из рук и с тумбы приготовленный второй шприц.

Как-то не удобно перед ней.

– А подскажите где Ваш пост? – интересуюсь.

– За поворотом – сказала она и направилась на выход из палаты.

Выдыхаю, и пытаюсь успокоится, слава Богу я успела, и она ему ничего не ввела.

Перевожу взгляд на Руслана, он ошарашено смотрит на меня.

Беру одеяло и укрываю его ноги.

– Тебе лёд убрали? – присаживаюсь на край кровати.

– Да она убрала, перед тем как…

– Прости я не знала, что так получится – хочется извиниться, перед ним, ведь зайди я чуть позже случилось бы непоправимое – я вообще в шоке, что тут происходит.

– Ничего, ты же успела – он тепло улыбнулся и легко коснулся моей руки.

– Ведь тебе чуть не поставили обезболивающее, антибиотик или витамин Б – наверное отхожу от шока, но он должен знать, что ему ничего ставить не должны.

Он ошарашено смотрит на меня.

– Я и сам удивился, что она пришла с уколом – говорит тихо.

– Просто знай, что тебе не должны ставить никакие уколы и, если такое повторится, не дай Бог – отказывайся.

– Я уже понял. Но обычно такого не было.

– Обычно? – не понимаю его.

– Ну, я давно уже здесь нахожусь, и такого не было – говорит немного растеряно.

Он давно здесь?

– А сколько времени ты здесь? – не удерживаюсь от вопроса.

– Чуть меньше года – тяжело выдыхает.

Ничего себе!

– Что с тобой случилось? – очень хочется узнать.

– Это долгая и не интересная история – болезненно морщится.

Похоже, я нарушаю его личное пространство. Зачем я вообще пристаю к нему с расспросами.

– Прости, я не должна была – пытаюсь хоть как-то оправдать свое неуёмное любопытство.

– Ничего – скромно улыбнулся – и спасибо, что спасла от последствий – он легко погладил меня по руке, отчего мурашки побежали по спине.

– Их и не должно быть. Прости, я вообще уже ничего не понимаю. Как такое вообще могло произойти.

– Ничего, возможно, что-то перепутали – грустно улыбается.

– Перепутали, боюсь даже представить, что с тобою могло случиться после всего.

– Не переживай, всё же обошлось – сжимает мою ладонь в своей и улыбается так тепло.

Обошлось.

Не понимаю, чем я Дарье перешла дорогу, ну не ценой же жизни пациента это выяснять.

– Прости ещё раз – мне всё равно неудобно перед ним.

Он так проникновенно смотрит на меня, что тону в его невероятных глазах. Зайди я чуть позже, страшно представить, что было тогда с ним. Становится очень страшно потерять и больше не видеть эти невероятные глаза, напротив.

Наконец-то я узнал имя моей спасительницы в прямом смысле этого слова. Если бы она не остановила медсестру, наверное, сейчас бы уже задыхался или душу Богу отдал уже.

Марина красивое имя для необычной девушки.

В её глазах читается сожаление и боль что ли. Она так переживала за меня? За последствия, которые могли бы быть? Или всё же она испугалась за меня? Как эгоисту, мне хочется верить в последний вариант, но это маловероятно.

Не могу удержаться и беру её за руку, хочу успокоить, хотя и сам сейчас не в лучшем состоянии. Её маленькая ладонь тонет в моей. Она смущается и скромно улыбается в ответ. Отчего-то на душе теплее становится и спокойнее. За меня никто так не переживал.

Янка? Нет. Она всегда была холодна со мною. Это я скорее, как параноик всё время хотел рядом быть с ней, ревновал всё время. Одно время даже следил, когда нашёл в её телефоне сообщения от другого мужика. Она отмахнулась, что для неё это просто переписка и ничего более, а меня задело за живое. Правда, уличить её в чём-то мне не удалось. Теперь сам поражаюсь себе, что нашёл в ней? Красивая обложка, а внутри гниль…

– Что-то не так? – карие глаза напротив полны тревоги.

Наверное, на лице отразились все эмоции.

– Всё хорошо – спешу заверить.

Не переживай, пожалуйста.

– Не переживай, я постараюсь тебя оградить от таких вещей, просто меня здесь ещё не все знают.

Оградить? Меня всё больше поражает эта хрупкая девушка.

– Не стоит ругаться в первый же день работы – предупреждаю её, не хочу, чтобы её уволили. Или Пётр Семёнович выговор ей устроил.

– Руслан, я не скандальный человек от слова вообще и ругаться ни с кем не собираюсь, просто хочу разобраться в сложившейся ситуации.

– Ну, перепутали, с кем не бывает – пытаюсь убедить её.

Её взгляд меняется.

– Руслан, а если бы я не успела! Я бы никогда бы не простила бы себе этого!

Всё-таки она переживала за меня, приятно очень, что хоть кому-то до меня есть дело. И не просто кому-то, а очень красивой и доброй девушке.

– Поэтому я хочу разобраться во всём, чтобы этого не повторилось.

– Хорошо, делай, как знаешь – отпускаю её ладонь, я и так позволил себе лишнего.

– Тебе надо отдохнуть, я узнаю, во сколько будет обед и скажу, чтобы тебе принесли. К тому времени можно будет начать приподниматься, но садиться полностью пока нельзя – она встаёт с кровати, а мне не хочется, чтобы она уходила.

Удивляюсь, как за такое короткое время я привязался к человеку и не хочу отпускать. Хотя кто я для неё? Просто пациент. У неё наверняка, кто-то есть. А я что могу дать ей сейчас? Ничего, кроме проблем со мною овощем, который ни сидеть, ни стоять, ни ходить без боли не может. Для неё ты только пациент здесь и больше, ничего лишнего и личного быть не может.

– Я зайду к тебе в обед, хорошо? – улыбнулась так тепло, коснулась руки, отчего опять сердце подпрыгнуло и побежало.

Зачем ты это всё делаешь? Ведь я же не железный?

Заставляю себя оторваться от Руслана и выхожу из палаты. Ему нужен отдых, а мне разобраться с тем, что здесь вообще творится.

Ищу пост медсестры. Он оказывается за углом как она и говорила.

Подхожу к посту, девушка поднимает на меня испуганный взгляд. Не хорошо получилось как-то всё.