Неожиданно в кармане вибрирует телефон, оповещая о сообщении. Достаю телефон, сообщение с незнакомого номера.

«Привет. Как ты себя чувствуешь? Отдохнула? Я очень соскучился. Ты придёшь сегодня? Руслан.»

Соскучился… Сейчас я тебе покажу как я скучала!

Умываюсь холодной водой, пытаясь скрыть следу слёз, но не очень то выходит. Ладно, пойду как есть, в конце концов я больше не буду с ним видеться и поставлю точку сегодня на всём.

Подхожу к его палате и стараюсь спокойно выдохнуть, ничего не выходит, колотит внутри как ненормальную.

Открываю дверь. Руслан стоит, опёршись о ходунки и что-то смотрит в телефоне на тумбочке.

— Привет — он переводит взгляд на меня и широко улыбается, но через секунду, улыбка стекает с его лица.

— Марин, что случилось? — он медленно шагает ко мне навстречу.

Ты случился в моей жизни. И как теперь всё сказать ему, глядя в его невероятные голубые глаза, которые сейчас полны тревоги и беспокойства.

Руслан.

Кое-как отпустил от себя Марину. Она необыкновенная, меня поразило, что она провела рядом со мною всю ночь и большую часть её не спала из-за меня. Беспокоилась и переживала обо мне. От осознания этого становится не по себе. За последнее время я отвык от того, что кому-то до меня есть дело. А Марина не кто-то посторонний, она стала очень близкой для меня за это время. Она спасла меня фактически и уже не один раз.

А как она ответила на поцелуй, м. Я чуть с ума не сошёл от той волны чувств, что накатила на меня после прикосновения с её губами. Нежные, податливые, такие манящие. Она ласково ответила мне от этого ощущения, чуть не задохнулся, её нежность и ласка оглоушила просто. Она необыкновенная.

Она немного смутилась после нашего поцелуя и покраснела. Её реакция вызвала улыбку. Она поражает меня всё больше, такая стеснительная. Поцеловал её в кончик носа, чтобы не стеснялась больше, и она улыбнулась в ответ. Так тепло в груди стало и что-то давно забытое, похороненное всколыхнулось, не давая ровно вздохнуть.

Я отпустил Марину, точнее уговорил её поехать домой отдохнуть. Она и правда выглядела очень уставшей, и я очень рад, что она оставила мне свой номер телефона. Теперь у меня есть незримая ниточка, связывающая нас и я в любой момент могу услышать её голос, это здорово.

После того как Марина ушла в палату зашёл Пётр Семёнович. Он выглядел очень серьёзным и даже немного озабоченным что ли.

Он осмотрел мою спину, сказал, что хорошо, что шов почистили и пока он выглядит нормально.

После чего он разрешил мне встать, рассказал, как это правильно сделать. Мне так хотелось, чтобы Марина была рядом и увидела, что я уже встаю, но, увы, её не было. Под руководством Петра Семёновича я поднялся, преодолевая боль, опираясь на ходунки. Первый раз получилось неуклюже и больно так, что искры из глаз посыпались. Но я сделал первый шаг. Неуверенный, маленький шажочек, но он получился, ура!

Больно было шов, поясницу, но не ногу. Наконец-то я избавился от этой боли в ноге, операция стоила того. Всё получилось, слава Богу.

Первое, что пришло в голову это позвонить Марине и рассказать ей, обрадовать. Но я тут же себя одёрнул. Она должна отдохнуть. Пусть придёт и увидит меня во всей красе.

Не думал, что столько сил уйдёт на поход по палате первый раз, но это того стоило.

Уставший, но счастливый я уснул, в ожидании, что к обеду Марина вернётся.

Но к обеду она не пришла. Я решил повторить подвиг и встал самостоятельно. Второй раз уже не так страшно и уже привычнее как-то.

Выбрался из палаты и решил немного прогуляться по коридору.

Меня охватывает радость от того, что я снова хожу, это здорово. Неужели я скоро вернусь к полноценной жизни, даже не верится после всего.

Неожиданно вижу в коридоре Лину. На ней лица нет, она плачет и при чём, очень сильно, прикрывая рот рукой. Она меня не видит и идёт, опираясь о стену. Что случилось?

Окрикиваю её, она медленно поворачивается ко мне.

Иду к ней на встречу, видимо резко дёрнулся, спину прострелила боль.

— Что случилось? — спрашиваю её.

Она подхожу ко мне сама, видимо понимает, что мне больно двигаться.

— Всё нормально — пытается сказать спокойно, но я то вижу.

— Ага, и поэтому ты плачешь?

— Тебе уже можно ходить? — пытается сойти с темы

— Да сегодня попробовал. Так ты расскажешь, в чём дело? — настаиваю.

— Мы с Димой расстались — она плачет, не может нормально говорить даже.

Это же надо было этому придурку, довести девчонку! О чём он только думал, ведь он в кресле и она его приняла таким, каков он есть, а это дорогого стоит, это ценить нужно, а он?

— Эй — беру её за ручку и тяну к креслам.

Она присаживается. Опускаюсь рядом, кое-как сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть от боли.

— Иди сюда — её нужно успокоить, обнимаю слегка и притягиваю к плечу.

Мне больно поворачиваться, но терпимо пока.

— Тише — успокаиваю и поглаживаю по голове, как она вчера, пыталась мне помочь. Но она отчего-то плачет ещё сильнее. Что он ей наговорил?

— Вот, возьми, это успокоительное — слышу голос медсестры, она вчера мне укол хотела сделать, а Марина её остановила. Ангел хранитель мой. Слава Богу ты появилась в моей жизни.

Медсестра подаёт таблетки и стакан воды мне.

— Спасибо — забираю всё у неё из рук.

— Держи — протягиваю ей стакан.

— Спасибо — она делает несколько глотков воды и прикрывает глаза, тяжело выдыхая.

Вкладываю ей в ладонь пару таблеток.

— Выпей, поможет — уговариваю её.

— Спасибо — она выпивает таблетки

— Что между вами произошло? Было же всё хорошо? — хочу узнать всё же.

— Было. Я и сама не поняла. Он ни с того не с сего сегодня захотел остаться здесь ночевать. А когда я приехала, сказал, что всё кончено. Он наигрался и я ему противна — она прикрывает лицо руками.

Разве можно так поступать с людьми, которых любишь? Ведь это самое дорогое, что у тебя есть.

— Тебе больно? — обеспокоенно спрашивает, наверное на лице всё написано.

— Мне? Нет. Я просто представил, каково это было тебе слышать. И это не с того не с сего?

Она кивает.

— А у него с головой всё в порядке?

Поражаюсь ему до сих пор.

— Конечно. Я не знаю, что у него сегодня случилось. Я вообще его дома ждала.

— Странно очень.

— Да ладно, что теперь. Не хочет меня видеть не надо, не могу же я навязываться, если он послал меня.

— То есть?

Послал???

— Он попросил свалить из его жизни и выгнал вон из палаты.

Ну точно не все дома у него!

— Бред. Что-то по любому случилось — пытаюсь понять.

— Мне тоже так кажется или это глупая надежда не знаю.

— Ладно, не переживай, остынет завтра, сам ещё извиняться будет — пытаюсь её ободрить.

— Я не смогу простить ему тех слов, что он мне сказал.

Это, чего же он наплёл ей, что она опять плачет?.

— Ну, всё тише — беру её за руку — успокойся — сжимаю её пальчики и вспоминаю, как Марина меня также поддерживала вчера. Маринка, когда же ты уже вернёшься, я уже скучаю.

— Ты сам то как? — наверное, лицо меня выдало

— Я? Немного шевелюсь, видишь. Мой первый поход и такой удачный, встретил тебя — улыбаюсь.

— Спасибо — сжимает мою ладонь в ответ.

К нам подходит мед сестра.

— Руслан Вам пора на укол, идёмте.

— Да — кивнул ей и отпустил её руку.

Пётр Семёнович назначил витамины и иммуностимулирующие, чтобы быстрее восстановится.

Поднимаюсь с кресла, облокачиваясь о ходунки, и делаю первый шаг.

— Спасибо, что поддержал — она меня останавливает.

— Не переживай так больше — прошу её.

Она наконец-то улыбнулась.

— Пока — подмигиваю ей и иду к мед. сестре.

— Пока Руслан — она машет мне рукой на прощание.

Почему мы не ценим то, что имеем. Ну, зачем он сорвался на девчонке? Ведь, даже, если настроение ни к чёрту, помню сам в такой же жопе депрессивной находился по поводу инвалидного кресла, но ведь близкие не виноваты в этом. Он радоваться должен, что Лина рядом, а не отталкивать. Ведь одному ещё тяжелее с этим справляться, сам знаю.