Спасибо что ты есть у меня. Она старается отвлечь меня от мыслей о матери, я это понимаю. Но нет-нет, да возвращаюсь к нашему утрешнему разговору. До сих пор не могу поверить в то, что услышал. Одно дело, когда додумываешь, догадываешься, а совсем другое, когда слышишь от некогда родного человека, то, что я для неё был лишь средством для достижения желаемого и ей плевать было бы если бы я не встал на ноги. Никакого толка и результата от меня бы не было. Она просто вычеркнула меня из своей жизни и всё.

Обидно и больно от этого стало очень. Если я чужой для неё, то и смысл помогать?

В глубине души я понимаю, что должен помочь и поступить по совести, но после услышанного не могу. Словно блок какой-то встал между ней и мной и не могу я больше вывозить всё это.

А может это всё от того, что в моей жизни появилась Маришка и позволила почувствовать себя нужным и любимым. У меня появилась моя семья, моя Маришка. С ней всё совсем по-другому, так тепло, уютно, хорошо, что хочется всё время прикасаться и чувствовать её рядом, а может просто проверять, что это не сон, а реальность в которой мне наконец-то улыбнулось солнце и появилось моё счастье. Моя новая реальность одна на двоих и оттого, наверное, особо ценная для меня.

Смотрю на свою девочку, она мне улыбается, отчего в душе рождается такое тёплое и трепетное чувство, отгоняя все неприятные мысли и воспоминания, словно они были в прошлой жизни. Не могу удержаться и беру её пальчики в свои, хочу прикасаться к ней всё время.

— Что бы ты хотел сегодня поделать? — заглядывает в глаза.

— Всё что угодно, но тебе с сотрясением надо отлежаться — смотрю в её прекрасные глазки.

— Я себя хорошо чувствую — бодриться, но ей тоже нужен отдых после всего, что вчера произошло с ней, со мной.

— Угу — тихонько провожу пальцами около пластыря на виске. Она немного морщится.

— Болит? — хочу знать.

Если бы не я она не упала бы и не ударилась виском.

— Немного, всё хорошо, правда. Не переживай — старается убедить, но я всё вижу.

— Не могу — тянусь немного и целую нежную кожу рядом с пластырем.

— Что ты делаешь? — смущённо улыбается.

— Заживляю, разве ты не знаешь, что мои губы волшебные? — целую её в висок.

— Твои губы восхитительные и я их очень люблю.

Восхитительные? Мне ещё никто не говорил об этом… Это ты восхитительная, необыкновенная, такая родная и близкая моя девочка…

— Я твои люблю больше — сгребаю её к себе ближе целую самые нежные и ласковые губки, которые люблю больше всего на свете.

Марина.

После разговора с матерью Руслан сам не свой. Немного задумчивый и грустный. Как бы я не пыталась его отвлечь, он пытается натянуть улыбку, а глаза остаются грустными. Его тяготит то, что он не может помочь ей или совесть в очередной раз взыграла. Какой же он всё же совестливый человек и не может просто отвернуться от всего этого. Чувство вины огромное и давящее, к тому же стимулируемое матерью. Господи, когда же он уже заживёт полной жизнью, без всего этого. Огромный багаж боли за всё это время не так-то просто выбросить, особенно ему. Родной мой человечек, надеюсь я хоть как-то смогу тебе помочь.

Руслан лежит на диване и просматривает новости в телефоне. Заставила его лежать. Нужен отдых и восстановление после его приключений.

У меня есть некоторые сбережения и я могла бы помочь его матери. Но мне так не хочется тратить их на человека, который так относился к Руслану всё это время, из-за которого я чуть не потеряла его вчера.

Руслан не просит меня о помощи, но возможно ему станет легче, если он поможет матери с похоронами и не будет так сильно винить себя из-за всего.

Наверное, стоит поговорить с ним.

— Руслан — присаживаюсь рядом с ним на диван.

— М — он берёт меня за руку.

— Ты такой задумчивый сегодня.

— Ну да — опускает взгляд.

— Думаешь о её просьбе? — решаюсь спросить.

— Ты успела меня так хорошо узнать — грустно улыбается.

— Я предположила.

— М. Да, но мне не чего ей предложить.

— Послушай — не даю ему договорить — у меня есть не большая сумма и…

— Нет Марин — он резко поднимается и морщится.

— Тише — останавливаю его.

— Да, нормально, не переживай — рвано выдыхает.

— Почему, нет. Поможем ей вместе.

— Нет я так не могу. Ещё не хватало мне у тебя денег брать! Марин нет. Я так не могу.

Говорю же совестливый до мозга костей.

— Не хочешь брать так возьми взаймы, потом отдашь как сможешь?

— Марин — говорит хрипло и прикрывает лицо руками.

— И ты не будешь себя чувствовать обязанным матери — пытаюсь его убедить.

— Ну ты же копила на что-то.

— Хотела выучится на права и купить машину, да времени всё не было.

— Ну вот. Нет — мотает головой.

— Руслан, это давняя мечта и может подождать. А твой отец не может и в этом я соглашусь с твоей матерью. Хотя сумма не большая, но что-то она сможет оплатить. Я не думаю, что она будет заказывать дорогие похороны.

— Я не знаю, но судя по тому как он жил последнее время, у него мало осталось тех, кто бы пришёл проститься.

— Тем более.

— Марин, я отдам всё, как только выйду на работу после реабилитации.

— Отдашь как сможешь — успокаиваю его.

— Спасибо — он притягивает к себе ближе и обнимает.

— Да не за что, ты что? — поражаюсь ему.

Он мотает головой.

— Спасибо, что ты есть у меня — говорит хрипло и прижимается губами к виску.

Так приятно слышать это от него.

— А ты у меня — только и могу ответить ему, обнимая крепче.

Раздается сигнал его телефона, оповещая о сообщении. Он отстраняется и берёт телефон, немного хмурится.

— Что там? — не могу удержаться от любопытства.

— Да банк не одобрил кредит, хотел взять немного денег, чтобы…

Он хотел взять кредит, чтобы дать денег матери, а у меня даже не попросил… Становится обидно. Он до сих пор мне не доверяет до конца?

— Ну и хорошо, не надо — поднимаюсь с дивана и иду к телефону, чтобы перевести ему деньги.

— Марин, ты обиделась? — слышу, что он поднимается следом.

Хочется сказать нет, но мне неприятно, что он так со мною.

— Почему ты не поговорил со мною? — не могу сдержаться.

— Потому, что я хотел сам всё решить. Это мои проблемы! — поджимает губы.

— Но мы же вместе! Или каждый по отдельности существуем?! — решаюсь удостовериться.

— Вместе — смотрит так пронзительно и делает несколько шагов ко мне.

Он сомневается?

— Я не хотел, чтобы ты решала мои проблемы! — злобно сопит и сжимает кулаки. Психует.

— Хорошо, вот только как ты представляешь наше вместе? — хочу узнать больше всего.

— Ты варишься в своих проблемах, а я в своих? Ты решаешь свои, а я просто рядом и ничего не знаю, ни во что не вникаю и помалкиваю? Да! Это по-твоему вместе, Руслан! — не могу сдержаться и кричу уже. — Вместе, это когда делимся друг с другом проблемами и совместно решаем их, и никто не варится в своём котле, понимаешь? По-моему — это семья. Но если для тебя это как-то по-другому — не могу сдержаться, эмоции захлёстывают, и просто отворачиваюсь, не хочу, чтобы видел мои слёзы и как мне обидно сейчас.

— Прости меня — он говорит очень хрипло, но я не хочу поворачиваться к нему.

Ощущаю прикосновение его рук к плечам и вздрагиваю от неожиданности. Он прижимается сзади, обнимает крест накрест.

— Прости, я и забыл, что такое семья — говорит хрипло на ухо. — А может и не знал вовсе. Прости, я не знаю, как строить отношения и как жить с кем-то. Я не удобный для этого человек. Последнее время мне не на кого было надеяться, кроме себя и поэтому я всё привык решать сам. Мне очень сложно привыкнуть жить по-другому. Но я научусь, обещаю. Только будь рядом со мною, пожалуйста — прижимается губами к плечу — я очень тебя люблю. Я не хочу ссориться — его голос срывается.

Меня затапливает нежностью к нему. Ведь он прав. Я, как всегда забываю, что для него это всё сложно и проблемы с доверием. Родной мой, когда же ты отпустишь прошлое и начнёшь жить по-настоящему.