Присаживаюсь на кровать и беру её за руку.

Маринка недоумённо смотрит то на меня, то на маму.

— Ну? — поторапливает.

— Что ну? Напугала нас до чёртиков, а теперь ну. Голова не кружится? — Анастасия Игоревна присаживается на стул рядом.

Маринка мотает головой и не понимает о чём речь.

— Ты упала в обморок в операционной и ударилась виском — поясняю — я очень испугался за тебя — признаюсь.

— Ах, да я успела, да — выдыхает с облегчением — я так за тебя боялась.

— Знаю солнышко — сжимаю её пальчики в своей ладони — я и сам боялся очень.

— А твой отец, ты узнавал? Почему так получилось.

— Да Артём объяснил, что всё было запущено и мать обратилась поздно.

— Понятно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, только висок побаливает — она гладит пальчиками по пластырю на виске.

— У тебя сотрясение, Артём говорил про пастельный режим пару дней — её мама тревожно смотрит на Маринку.

— Да ну, бросьте, всё хорошо — Маринка хочет встать.

— Марин, может стоит прислушаться — переживаю за неё очень.

— Я нормально себя чувствую — говорит уверенно — я хочу домой.

— Ну давай хоть помогу встать — поднимаюсь с кровати и придерживаю её за руки.

— Руслан у тебя же спина, нельзя — упрямица и пытается встать самостоятельно.

— Давай, врединка — тяну её за руки.

Выдыхает и поднимается на ноги. Стоит вроде бы твердо.

— Ну как?

— Всё хорошо, не переживайте. Давайте лучше домой поедим.

— Домой, собралась. Давайте ко мне, я что зря ужин готовила что ли — говорит Анастасия Игоревна.

— Ты не против? — Маринка удивляет меня.

— Я? — почему я должен быть против — Нет, не против.

— Ну вот и хорошо, идёмте — её мама открывает дверь в палате и мы выходим.

Нам на встречу идёт Артём.

— Так, уже на ногах, да? — спрашивает Маринку — А как рекомендации врача? — строго смотрит на Анастасию Игоревну.

— Я нормально себя чувствую, Артём. Спасибо, но мы домой.

— Домой она собралась. А если плохо будет?

— Не будет, нормально, правда — Маринка оправдывается.

— Ладно. Пару дней отлежись дома. Ты мне нужна здоровой. А ты — указывает на меня — смотришь за ней в оба. Станет плохо, скорую сразу вызываешь и её не слушаешь. Знаю её геройству нет предела. Но предел есть у всех. Береги нашу Маринку.

— Хорошо — отвечаю.

— Ладно, счастливо — Артём обходи нас.

— Спасибо — Маринка говорит ему в спину, и мы идём дальше.

Маринина мама вызывает такси, а я не могу выпустить Маринку из рук, обнимаю, придерживаю и боюсь отпустить.

— Это ты! Это всё ты — слышу истошный крик матери, пробирающий до костей, заставляющий остановится.

Разворачиваюсь. она очень злая идёт на меня со сжатыми в кулаки руками.

— Это из-за тебя он умер! Пожалел почку! Не мог раньше пойти на операцию!

Я никогда ещё не видел мать такой, в таком состоянии. Потеря Ника и отца для неё стало сильным ударом, она словно на лет десять постарела. Выглядит не опрятно. Её глаза кажутся безумными и дикими. Аж не по себе становится. Но она права.

— Это ты виноват в его смерти — выбивает почву из-под моих ног — не прощу никогда! — она толкает меня в грудь со злостью, от чего отшатываюсь.

— Так, мадам, в сторону — Анастасия Игоревна преграждает путь матери.

— А ты кто такая? — выплёвывает мать.

— Отойдите и успокойтесь, женщина — Анастасия Игоревна отодвигает мать дальше от меня.

Ощущаю руки Маринки у себя на спине, обнимает крепче прижимает к себе.

— Не слушай её — шепчет на ухо, моя девочка.

От нахлынувших эмоций не могу нормально выдохнуть.

— Я его мать! Я имею права…

— Ты не мать — произносит Анастасия Игоревна — и не имеешь права так себя называть! Так не поступают матери со своими детьми. Не бросают в самый трудный момент в жизни, поддерживают и любят своих детей. Ты что сделала для этого?

От слов мамы Марины в душе больно становится. Не поступают да…

— Не тебе меня судить — мать отшатывается как от пощёчины — я потеряла сына, а теперь и мужа из-за него — истошно кричит мать.

Я не успел да.

— Не из-за него, а из-за своей глупости — слышу уверенный голосок Маринки и сердце подпрыгивает от её слов — ваш муж второй день находился в таком состоянии, почему вы вчера не обратились, задайте вопрос себе, прежде, чем обвинять Руслана во всех грехах. Вы не мать, и не имеете права так называть себя, после того, как вы поступили с своим единственным сыном! И никакого права его обвинять не имеете ни в чём! Он пошёл на операцию! Он рискнул своей жизнью, ради вашего мужа, но Господь забрал его раньше. Здесь нет его вины. А если вы ищите виноватых задайте вопрос себе, почему вы не обратились вчера!

Мать от удивления приоткрывает рот, но ничего не может ответить ей.

— Пойдём домой — Маринка подталкивает меня вперёд.

Мать отходит в сторону и выглядит ошарашенной.

Мне становится её очень жаль.

— Подожди — останавливаюсь.

Ищу ключи в кармане от квартиры Никиты.

— Вот возьми, мне они больше без надобности — подаю ключи матери.

Не хочу, чтобы что-то больше связывало меня с ней.

— Теперь конечно без надобности, а как помощь нужна была быстро вспомнил про квартиру и что родители есть! — она выхватывает их у меня из рук — а когда твоя помощь понадобилась так хрен. Не прощу тебя за Гришу никогда, мог бы спасти отца. Поторопился бы всего на десять минут, и он был бы жив!

Это те минуты, что я провел с Маринкой перед операцией…

— Не факт, что ваш муж перенёс бы операцию в таком состоянии и вы потеряли бы и мужа, и сына, Руслан мог её не перенести — говорит Марина — радуйтесь, что, хотя бы сын ваш жив и у вас ещё есть возможность, всё исправить и стать для него матерью — Маришка, всё взывает к совести.

На слова Марины мать начинает смеяться громко, истерично так. Неужели я для неё ничего не значу и не значил. Обидно очень…

— Бесполезно, Марин — подталкиваю её вперёд.

— Это ваш выбор — тихо говорит Маринка и печально смотрит на мать — идём — тянет меня за руку.

— Идём — мне больше не чего сказать матери.

Тихо выходим из больницы. До сих пор не могу успокоится, смех матери стоит в ушах. Это словно насмешка, ну живи теперь с чувством вины не только за Ника, теперь ещё за отца.

Выходим на улицу.

— Машина будет через минуту — говорит Анастасия Игоревна и немного отходит.

Маринка разворачивается ко мне и обнимает, прижимает к себе крепко.

— Не вини себя пожалуйста, прошу тебя — шепчет мне на ухо.

Наверное, всё на лице написано.

— Ты не виноват и сделал всё, что мог. Пожалуйста не думай об этом. Не слушай её слова. Она сейчас зла на весь мир, хотя должна злится на себя — немного отстраняется и заглядывает в глаза.

— Наверное, не знаю — пожимаю плечами, не могу устоять под таким пристальным взглядом.

— Я очень тебя люблю — Маринка обнимает и целует в щёку — я так рада, что ты жив.

— Маришка — прижимаю её к себе крепче — ты так напугала меня сегодня.

Усмехается, утыкаясь носом мне в шею. В груди теплом затапливает от ощущения, что она рядом со мною и теперь можно нормально выдохнуть. Мы есть друг у друга и нас ничего не может разлучить.

— Я так сильно тебя люблю, ты даже не представляешь — целую её в прохладную щёчку.

Она улыбается и прикрывает глаза.

— Наше такси — слышу Анастасию Игоревну — разлепляйтесь голубки, поехали.

А я и забыл, что она рядом, с Маришкой совсем голову теряю.

Руслан.

Всю дорогу до квартиры Анастасии Игоревны не мог выпустить Маришку из рук. Не могу быть с ней даже на минимальном расстоянии. Всё время хочу прикасаться и ощущать, что она рядом.

Анастасия Игоревна живёт в очень светлой и просторной квартире. Минимум мебели и максимум пространства. даже дышится легко здесь. По началу даже растерялся немного от такого сильного освещения, но потом глаза привыкли.