До меня доходит, что он прощается.

— Не смей — отстраняюсь от него и кладу пальцы ему на губы.

Он удивлённо смотрит на меня.

— Не прощайся со мною, прошу — объясняю ему.

Он виновато опускает взгляд. Зажмуривается и целует подушечки моих пальцев.

— Пообещай вернуться ко мне, прошу — обнимаю его и упираюсь ему в лоб своим.

Он открывает глаза, в них словно огонёк зажигается, и он начинает улыбаться мне.

— Я очень постараюсь — говорит очень хрипло и целует меня в губы, очень сильно, немного резко, но в то же время так искренне, что аж дыхание перехватывает. Ведь нам обоим больно сейчас и расставаться с ним не хочется ни на миг.

Слышу грохот каталки в коридоре, и сердце замирает просто.

Это за ним. Наши пятнадцать минут истекли. Руслан немного отстраняется и недоумённо смотрит на меня.

Я поворачиваюсь к двери и она открывается.

— О, вы ещё не готовы — Алёнка немного теряется — уже пора, раздевайтесь.

Я отстраняюсь от Руслана. Он хватает меня за руку, словно не успел что-то сказать.

— Увидимся — говорит очень хрипло с такой надеждой во взгляде, что выть хочется.

— Конечно, я буду тебя ждать — пытаюсь натянуть улыбку. Ведь он боится сейчас гораздо сильнее меня.

Он кивает и отпускает мою руку. Алёнка недоумённо смотрит на меня.

Да плевать на окружающих. Не могу его так оставить, обнимаю и прижимаю к себе крепко. Ощущаю его руки у себя на спине, он тихонько гладит.

— Всё будет хорошо — обещаю ему на ухо и очень на это надеюсь.

— Спасибо — говорит тихо, и судя по выдоху улыбается.

— Марина Алексеевна, простите, но время — робкий голос Алёнки врывается в нашу идиллию, и я отпускаю Руслана. Он опускает взгляд и начинает раздеваться.

— Спасибо Алён — улыбаюсь девчонке и иду на выход из палаты, Артём меня прибьёт.

— Вторая операционная — слышу Алёнку на выходе и бегом бегу переодеваться.

Марина.

Тороплюсь очень, надеюсь они не начнут без меня. Забегаю в операционную. Руслан уже лежит на столе, а его отца ещё нет. Коля пытается поставить ему катетер в вену.

— Коль? — хочу остановить его. Ведь договаривались, чтобы оба были в операционной, тогда и усыплять Руслана, чтобы время воздействия сократить.

— О ты уже тут — спокойно отвечает мне, невозмутимым тоном.

Руслан смотрит на меня, не отрываясь в его глазах плещется паника, он выглядит очень напряжённым. Он боится очень.

— Коль тебе Артём говорил про наркоз? — пытаюсь скрыть волнение в голосе.

— Говорил — он поднимается от Руслана, поправив катетер и откручивает колёсико капельницы.

Я уже начинаю волноваться.

— Марин, это физраствор не паникуй — Коля улыбается мне.

Слава Богу, могу нормально выдохнуть.

— Я рассчитал минимальную дозу и красящий пигмент позволит определить скорость и время воздействия — он поднимает шприц с жёлтым содержимым — не дрейф, всё пучком — подмигивает мне.

Знаю они пытаются отвлечь меня, так же было, когда я переживала потерю папы. Они, словно маленькая семья с которой не страшно идти вперёд, поддержат как могут. Я очень рада, что вернулась обратно в нашу больницу.

Руслан немного расслабился, судя по опущенным плечам. Коля отходит, оставляя нас наедине.

Руслан тянет пальцы свободной руки ко мне.

— Нельзя — показываю ему перчатки, всё должно быть стерильно.

Он поджимает губы понимая всё.

Надо немного отвлечься. Отхожу от стола и проверяю инструмент. Всё ли в наличии и пытаюсь абстрагироваться от всего и настроиться на операцию. Прикрываю глаза и пытаюсь все свои действия воспроизвести по порядку, хотя всё отточено. но боюсь ошибиться или что-то не учесть. Как же сложно, когда перед тобою не обычный пациент, а родной и близкий человечек, ещё и с такими особенностями не предсказуемыми. Господи… Я очень надеюсь, что я вытащу тебя.

Не могу быть на расстоянии от него. Подхожу к Руслану. Он вглядывается в глаза и слабо улыбается мне. Так хочется сказать ему, что всё будет хорошо, но язык не поворачивается.

Слышу грохот каталки, везут его отца.

— Марин, пора, пока подействует, ведь ему заснуть надо — слышу Колю.

— Не бойся — говорит Руслан.

Легко тебе говорить.

Коля вкалывает наркоз в пакет капельницы, окрашивая жидкость в жёлтый цвет.

Жидкость медленно ползёт по трубке, постепенно вытесняя прозрачную. Возникает такое ощущение, что с каждой каплей из меня самой вытекает жизнь. Мне настолько страшно за Руслана, что перед глазами начинают плясать мушки. Зажмуриваюсь, пытаясь встряхнут головой и отогнать это всё.

Ощущаю, прикосновение к локтю и открываю глаза. Руслан, дотянулся кончиками пальцев и тихонько гладит по рукаву. Смотрит так ласково, что сердце заходится. Даже через ткань чувствую его тепло. Он улыбнулся мне так тепло.

Да где же его отец, везли же? Смотрю на капельницу, жёлтая жидкость почти достигла его вены, осталось десять сантиметров.

В операционную заходит Алёнка и удивлённо смотрит на меня.

— А вы чего здесь?

— То есть, что ты имеешь в виду? — наверное туго соображаю.

— А Артём не сказал, что ли?

— Нет — теперь моя очередь удивляться.

Неужели его отец передумал и пожалел сына?

— Операции не будет пациент скончался десять минут назад.

Её слова звучат как гром среди ясного неба. Ноги подкашиваются просто. Руслан. Вспоминаю про наркоз…

Господи, он же дошёл уже…

Паника охватывает и тянусь к катетеру. Рывком вытаскиваю его из вены Руслана. Когда вижу два миллиметра прозрачной жидкости в трубке, обдаёт волна, от которой всё внутри трястись начинает. Я успела, родной, успела. Спасибо Господи…

Перед глазами плывёт всё и обносит голову. Не вижу ничего и чувствую, что проваливаюсь куда-то. Резкая боль пронзает висок, а перед глазами возникают радужные круги, растворяющиеся в темноте кромешной. Вдалеке слышу на голос Руслана, полный боли и отчаяния, он зовёт меня по имени. У тебя всё должно быть хорошо, родной мой. Сознание уплывает куда-то и похоже отключаюсь.

Руслан.

— Операции не будет пациент скончался десять минут назад — слышу слова медсестры, что везла меня сюда и не могу поверить.

Неужели я опоздал и отца больше нет. Дыхание перехватывает от осознания происходящего. Всё зря! Я опоздал! Наверное, отец был прав в — я ничего стоящего сделать не могу в жизни. Господи, ну почему всё так получилось! Прости меня, я так хотел помочь.

Перевожу взгляд на Маринку. В её глазах плещется ужас, и она смотрит на мою капельницу. Наркоз дошёл почти, это же я скоро отрублюсь и неизвестно проснусь ли… Отец решил забрать с собою недостойного сына… Не успеваю додумать мысль, как Маринка резко склоняется и тянется к катетеру. Она выдёргивает капельницу с наркозом из моей вены и внимательно смотрит на неё. Маришка моя родная, если бы только знать, что всё так получится…

— Успела — Маринка выдыхает с облегчением.

Успела? Не дошёл ещё, Господи, это наверное лучшая новость за сегодняшний день.

Маринка меняется в лице и начинает оседать. Только не это!

— Марина! — кричу и пытаюсь встать, но куда там я же привязан к столу за руки и за ноги.

Слышу грохот и Маринка исчезает из поля зрения.

Накатывает волна паники, что с ней!

— Марин! — кричу.

Да, что же я такой беспомощный то.

— Ой, Марина Алексеевна — медсестра подходит к ней.

— Помогите ей — тяну завязки, но они не поддаются.

— Твою ж мать — материться анестезиолог — ещё головой похоже ударилась — отодвигает подставку с инструментом — ну как так-то — возмущаясь наклоняется над ней.

Господи, только бы не виском. Девочка моя родная, прошу тебя приди в себя. Ты не можешь меня оставить сейчас, пожалуйста только не так.

— Отвяжите меня! — сейчас порву эти верёвки сам.

— Да лежи ты, сейчас — анестезиолог поднимает Маринку на руки.