Тут Медея скривилась.

— Тебе не нравится? — расстроено спросил Вальд, — Это хорошее вино.

— Да, — ответила девушка, откашливаясь, — только я привыкла к сладкому и разбавленному водой.

— У меня где-то было сладкое…

— Капитан Делиан…

— Я сейчас не капитан и называй меня Вальд, уже в конце концов., - прервал её маг.

Девушка поставила чашу на первую попавшуюся полку и шагнула к эльфу, решившись, наконец.

Она неловко обхватила его шею руками, поднялась на носках и крепко прижала губы к его губам. От охватившего его восторга и удивления Вальд на первые несколько секунд просто замер, и лишь когда голова сладко закружилась от запаха и невозможной близости этой девушки, он прижал её к себе и поцеловал так, как мечтал уже очень давно. Вальд потонул в вихре эмоций, сначала он не замечал ничего, кроме своей страсти. Но маг почувствовал, как горьким фоном проступила обида, которую Медея так тщательно пыталась подавить в себе. Он нежно провел рукой по спине, девушки, едва ощутимо скользнул ниже. Ему не хотелось замечать того, что она, не смотря на попытку изобразить ответную страсть, всё же больше испуганна и смертельно обижена и уж совсем не готова отдаться ему здесь и сейчас. Не давая сомнениям одержать вверх, Вальд потянулся к её поясу, чтоб снять так мешающую ему тунику, как почувствовал пару кулачков, которые уперлись ему в грудь. Девушка начала вырываться, и он отпустил её.

— Подожди, стой, — выпалила она, задыхаясь, — сначала обещай, что вытащишь брата и отвезешь его к отцу. Или я закричу, и сюда прибежит этот ваш лупоглазый капитан.

Вальд с обидой посмотрел на девушку.

— Ты сейчас постоишь и молча меня послушаешь, — послал он ей ментальный приказ.

Медея замолчала, и в глазах её появился ужас.

— Наконец то ты поняла, что ведешь себя очень глупо. Но хочу тебя успокоить. Я уже обо всем договорился с Кораксом. Вы с братом вернетесь в семью. И прости меня за то, что я пригласил тебя прийти к воротам. А теперь иди в трюм, к остальным и молчи обо всем, что тут произошло.

Девушка, словно послушная кукла, развернулась и вышла из каюты. А Вальд опрокинул чашу с вином, сел на кушетку, нервно набил трубку табаком и затянулся. Он до сих пор ощущал вкус её губ и запах волос. «Если бы я не прогнал её сейчас, то испортил бы всю жизнь. И как это мне удалось…»

Он налил себе еще вина.

«От Коракса надо уходить. Но вот куда? Как хорошо, что я увидел истинное лицо наместника. Во дворец не сунусь никогда. Вернуться к Арису? Да он меня и не возьмет, пожалуй…»

Цебер Мугнус — наместник императора Эралама в провинции Ассурин сидел в резном кресле, обитым вишневым бархатом, и смотрел на лежащую на мраморном полу девушку. Она была обнажена, её длинные вьющиеся золотисто-каштановые волосы рассыпались по белому камню, из распухших губ струйкой вытекала алая кровь.

Он всё еще испытывал отголоски той невероятной эйфории, которая совсем недавно владела всем его существом. Она приходила на смену мучительному напряжению, которое предшествовало расправе над очередной жертвой и была намного сильнее обычного оргазма. Цебер испытывал восхитительное чувство безграничной свободы, каждый раз, когда жертва умирала. Но вскоре за эйфорией всегда возвращалась неизбывная тоска.

Цебер позвонил в колокольчик, и в помещение вошло двое слуг. Они накрыли тело девушки темной тканью, и тут же вынесли из покоев.

Всё это время Цебер продолжал безотрывно, почти не мигая, смотреть на тело.

— До свидания, мама, — тихо сказал он, когда слуги, несущие свою страшную ношу, скрылись из виду.

Вскоре в дверь постучали. Наместник нахмурился. Мало кто осмеливался беспокоить его по собственной инициативе, но раз уж такое происходило, значит, причины были действительно серьезные.

В комнату вошел Рубентий Раперт, темный маг, а также ближайший соратник Цербера.

— Прошу меня простить, господин наместник, — почтительно произнес он. — Обстоятельства вынудили меня нарушить ваш покой. Несущий волю императора легат Корнут Мугнус прибыл во дворец.

Цебер едва заметно вздрогнул.

— Прикажи провести его в тронный зал. Я вскоре прибуду приветствовать его. И позови слуг.

Рубентий поклонился и вышел. Сразу за ним вошло несколько слуг с торжественной одеждой в руках. Цебер практически не замечал, как они облачали его в пурпурную, шитую золотом тогу. Он полностью ушел в воспоминания. Последний раз он видел правую руку императора, человека, приходившегося ему отцом, пятнадцать лет назад, в день похорон матери. С тех пор Корнут совершенно не принимал участия в его жизни. Впрочем, как и до этого.

Цебер вспомнил себя пятилетним, он стоял рядом с матерью перед восседавшим на троне Феликсом, императором Эралама, а чуть в стороне возвышалась массивная фигура светловолосого мужчины с суровым лицом, которого он безумно боялся. Едва ли мальчик мог объяснить причину своего страха. Отец редко виделся с ним, он ни разу не поднял на него руку, в отличие от матери. Но когда он видел сына, то начинал хмуриться и бормотал о том, что скоро сделает из него мужчину.

Цебер плохо понимал, о чем разговаривали взрослые, только постоянно ощущал на себе взгляд императора. Но когда Корнут Мугнус потребовал оставить ему сына, ребенок тут же сообразил, что его хотят забрать у мамы, и из его глаз потекли реки слез. Он боялся громко заплакать, ведь за это можно было получить суровое наказание.

— Подойди ко мне, Цебер, — сказал император.

Тот послушно подошел к прадеду.

— Ты хочешь остаться с мамой? — голос Феликса звучал мягко и успокаивающе, но ребенок пришел в неописуемый ужас, ведь ему пришлось приблизиться к тому, кого боялись даже его родители. Он смог лишь утвердительно несколько раз опустить голову, ловя ртом воздух в беззвучных рыданиях.

— Он останется с матерью, Корнут. Я разрешаю тебе взять новую жену. У тебя будут другие сыновья.

Актирэна Эвелла упала на колени перед могущественным дедом, коснулась лбом его рук и, схватив мальчика, покинула тронный зал. Цебер остался с матерью.

И сейчас, при мысли о встречи со своим родителем, ему стало не по себе.

Корнут прибыл как несущий волю императора — так именовали тех, кто выступал от имени императора, обладал безграничными полномочиями и мог вершить абсолютно любое правосудие. И Цебер догадывался о поводах, послуживших причиной его визита.

Вскоре наместник, восседая на золоченом троне, ожидал императорского посланника. По две стороны от него расположились темный и светлый маги. Немного поколебавшись, наместник приказал им создать вокруг себя два защитных полога. Вскоре массивные двери из резного дерева открылись, вошел слуга и начал перечислять все звания и регалии Корнута.

Впрочем, тот не стал дожидаться, пока слуга закончит. Он вошел в тронный зал в сопровождении одного лишь спутника. Отец ни капельки не изменился, только морщины стали глубже, а волосы белее. На шестом десятке его взгляд был всё таким же острым, а массивное тело состояло из сухих мышц.

«Светлый маг», — услышал Цебер в голове голос Рубентия.

По всей видимости, спутник Корнута произвел такой же анализ встречавших и передал информацию господину.

— Ты всегда был излишне боязлив, Цебер, — вместо приветствия произнес Корнут, — Я прибыл не для того, чтоб карать. Император послал меня помочь тебе разобраться с делами.

Наместник дернулся, словно от пощечины. Он хотел сказать отцу, что тот всегда был излишне прямолинеен. Но сейчас он снова ощутил себя тем испуганным ребенком.

— Приветствую вас, досточтимый легат. Посмею выразить надежду, что ваше путешествие было легким? Прошу прощение за эти предосторожности. Надеюсь, они никоим образом не задели вас? Слуги всего лишь соблюдают обычную формальность.

Корнут скривился.

— Не трать моё время попусту, Цебер. Перейдем сразу к делу.

— Но вы, вероятно, устали с дороги. Слуги проводят вас в ваши покои. Во дворце великолепные термы…