– Господин следователь, – просовываю голову в прокуренный кабинет. – Можно войти?

– Проходите, госпожа Шмелева, – мужчина жестом приглашает меня присесть на стул, что я незамедлительно делаю. – Слушаю вас, Яна Евгеньевна, – следователь заглядывает в какие-то бумажки, наверное, сверяясь правильно ли он запомнил мое имя.

– Я бы хотела получить свидание с господином Ядовым, – предельно четко озвучиваю свою просьбу.

– Не могу вам это разрешить. Вы ему никто, а свидание положено только адвокату и близким людям, – поборник закона разводит руками.

– Я его невеста. мы недавно обручились.

– А как же ваш муж Артем Поляков? Он так проникновенно рассказывал, что у вас все хорошо, а господин Ядов забрал вас силой, закрыл в своем доме. Как это понимать? Или у вас шведская семья, и мальчики не поделили очередь на ночь любви? – сарказм так и сочится из каждого его слова.

– А я вижу, господин следователь, вы очень осведомлены о нравах в шведской семье, – меня смутить не так-то просто. – Сами практикуете?

Мужчина опускает глаза, смущаясь и не ожидая такого отпора. Так-то, дорогой, знай наших.

– Так как насчет свидания? – возвращаю разговор в нужное для меня русло.

Следователь выписывает мне разрешение на свидание, и я удаляюсь из кабинета с высоко поднятой головой.

Кабинет с решетками на окнах, столом, прикрученным к полу и стульями навевает унылое настроение. Герман входит, держа руки за спиной и садится напротив меня.

– Ты зачем приехала? Сидела бы дома, мы сами тут разберемся, – в его голосе звучит недовольство, но я не обращаю на это внимания.

– А если соскучилась? – лукаво улыбаюсь, и подмигиваю. – Ты долго собираешься здесь рассиживаться? Ты же понимаешь, что когда Рая очнется, ты должен быть рядом.

– Тебя только это беспокоит? – тихо говорит Ядов, глядя на меня из-под бровей.

– Не только, – опускаю глаза. – Мне неприятно, что ты попал сюда из-за меня. Какую-то проблемную невесту ты для себя выбрал. Хочу помочь тебе выпутаться из этой истории.

– Не вмешивайся. Я привык решать все сам, – раздраженно говорит мужчина.

– Ну ты же сам спрашивал, справимся ли мы, и я ответила утвердительно, если ты помнишь. Прости, наверное, не правильно тебя поняла, подумав, что мы действительно вместе, – спокойно говорю я. – Что сказал адвокат?

Сразу перевожу тему, не дав ему что-то возразить или согласиться.

– Сказал, что по поводу покушения на Раю, у них ничего нет, а вот за избиение придется ответить. Если этот козел пойдет на мировую, мне придется выплатить ему кругленькую сумму, – вздыхает Герман. – Ну, а обвинение в похищении отпало само собой, после твоего заявления.

– Сообщи адвокату, чтобы он с Артуром про мировую даже не заикался. Он и так заберет заявление.

– И что ты для этого сделала, – становится в позу Ядов.

– Просто поговорила и обрисовала его будущее, если он этого не сделает, – улыбаюсь я. – Кстати, разговор проходил в непосредственной близости твоего Николая.

– Хорошо, передам, – Герман старается сохранять спокойствие, но я замечаю как он с облегчением вздыхает.

– Так когда тебя ждать? – продолжая улыбаться, спрашиваю я.

– Как только адвокат договорится о сумме залога, так сразу меня и выпустят.

– Надеюсь, что ночевать ты будешь в дома, – понимаю, что эта фраза звучит очень двусмысленно, но его реакция на нее мне нравится. Последнее время мне нравится, когда он улыбается.

– Ладно, давай, держись. Я пошла, – поднимаюсь и направляюсь к двери.

– Эй, невеста, а поцелуй?

– Я поцелую тебя потом… если захочешь, – отвечаю фразой из любимого кинофильма, посылаю воздушный поцелуй и ухожу.

День был настолько долгий и насыщенный, что я буквально валюсь с ног. Горячий душ расслабляет напряженные мышцы и пробуждает звериный голод. Завернувшись в теплый махровый халат и надев мягкие домашние тапочки, спешу искать, что закинуть в топку. После водных процедур и набега на кухню тянет в сон. Но какой-то червячок точит изнутри, заставляя возвращаться к информации, полученной в редакции. Любопытство гложет, а воображение рисует девушку, похожую на меня. Что-то цепляет, а вот что, пока разобраться не могу. Надо завтра последить возле своего дома. Наверняка эта краля живет в квартире моих родителей. Внезапное озарение толкает меня подняться с постели и отправится за телефоном.

– Артур, завтра, чтобы ни твоих вещей, ни вещей твоей пассии в квартире родителей не было. Как только все заберете, отзвонись. Ключ оставь тете Маше со второго этажа, – спокойно говорю я, как только слышу в трубке голос Полякова. – Кстати, ты забрал заявление из полиции?

– Нет. И завтра я не могу. Мне к врачу надо, – с издевкой отвечает бывший.

– Значит, пускай твоя телка шмотье ваше вывозит. Чтобы завтра ключи были у тети Маши, – начинаю заводиться. – А ты молодым кабанчиком бежишь и забираешь заявление. Иначе из больницы отправишься в изолятор временного содержания.

– Янка, не заводись. Давай, нормально поговорим, – Артем меняет тон на примирительный, но я-то уже на взводе.

– Если ты не сделаешь, как я говорю, то нормально мы будем разговаривать только в суде, – как же он меня раздражает, аж до зубовного скрежета.

Отключаю телефон и с чувством выполненного долга заваливаюсь спать.

Не помню, чтобы когда-то мне снились эротические сны. А сегодня просто настолько реальный сон, что я стону и просыпаюсь. Понимаю, что сон становится явью, но в темноте не могу разобрать, какая же скотина залезла мне в пижамные шортики. Резко поджимаю колени и удовлетворенно слушаю сдавленный ох, покушавшегося на самое дорогое.

– Ян, ты чего? – слышу сдавленный голос Ядова откуда-то с пола. – Я просто соскучился.

– Ядов, ты сдурел? – подскакиваю на кровати и включаю ночник на прикроватном столике, ошалело глядя на выглядывающего из-за кровати Германа, держащегося за скулу. – А если бы я чем-то потяжелее тебя огрела?

– Я правда соскучился, – говорит мужчина, усаживаясь на кровать. – А еще хотел сказать спасибо за то, что ты так обо мне беспокоилась.

Его рука опускается на мою лодыжку и начинает продвигаться вверх, оставляя на коже табун мурашек, который расползается по всему телу и заставляет его дрожать от возбуждения. С каких это пор я стала так реагировать на этого мужчину?

– Тебя когда выпустили? – спрашиваю я, хлопая его по шаловливым ручкам. – Надо поговорить.

– Говорить будем потом, – меня сметает ураган под именем Герман Ядов.

Его горячие губы впиваются в мои, пресекая все мои попытки что-то промычать. Сильные руки укладывают на кровать, попутно снимая пижамный топик и шортики.

Его рука скользит по моему животу, сжимает грудь. Чувствую сладкое томление и желание. Желание быть рядом, быть с ним, принадлежать ему. Я непроизвольно издаю стон.

Он усмехается, прикусывает мочку моего уха, проводит языком по внутренней стороне, и я чувствую, как внизу живота разливается тепло.

– Тебе нравится? – голос звучит хрипло.

– Очень! – я вся дрожу, тело начинает реагировать на его прикосновения.

Его руки скользят по бедрам, поглаживают ягодицы. Прикрыв глаза, я жду, когда же его губы доберутся до моего тела. Он целует меня в грудь, опускается ниже, целует живот, гладит бедра. Он наклоняется к моей шее, проводя языком дорожку от ключицы до уха. Я выгибаюсь, пытаясь прижаться к нему плотнее. Язык Германа скользит в мой рот, и мы начинаем целоваться. Это было похоже на танец, мы двигаемся в такт, то сближаясь, то отдаляясь друг от друга.

– Хочу тебя, – неосознанно шепчу в губы Германа, прижимаясь к нему всем телом, чувствуя, что мое желание взаимно.

Твердый член упирается мне в живот, я просовываю руку между нами и стискиваю горячий бархатный ствол, проводя рукой вверх-вниз, задевая пальцами уздечку. От каждого моего движения мужская плоть становится тверже и увеличивается в размерах. Я же уже не могу сдерживаться и направляю в свою текущую желанием щелочку твердый подрагивающий член, усаживаясь верхом на Ядова.