Начинаю подниматься, но Артур хватает меня за ногу и дергает вниз. Не удержав равновесие, я снова заваливаюсь на пол и оказываюсь под бывшим мужем. Он прижимает меня к полу, усаживаясь мне на живот. Одной рукой он фиксирует мои руки вверху, а второй начинает задирать футболку. Футболка не выдерживает напора и рвется в клочья. Чувствую, как он царапает меня своими ногтями, оставляя на коже красные полосы.

– Нет, – сопротивляюсь я, пытаясь сбросить его с себя, но это не приносит никакого результата.

– Тише, – говорит он, целуя мою шею, спускается ниже, – я не хочу делать тебе больно. Я хочу, чтобы ты запомнила навсегда, кого ты променяла на какого-то убийцу. Только не говори, что ты не хочешь меня, – жарко шепчет он мне в лицо, обдавая ухо горячим дыханием.

– Да я хочу забыть как страшный сон тебя и жизнь, которая прошла рядом с собой, – пыхчу я, не переставая пытаться освободиться. – Ты ублюдок.

Глаза Артура горят каким-то нечеловеческим огнем. Он становится похож на зверя. И вот сейчас мне по-настоящему страшно. Его руки мнут мою грудь, оставляя синяки, и это доставляет ему удовольствие. Он наклоняется ко мне и кусает за плечо. Шиплю от боли.

– Отпусти меня, – кричу я, продолжая вырываться, слышу щелчок ремня. Понимаю, что он сейчас будет расстегивать брюки.

Зарычав, я отталкиваю его от себя и вскакиваю на ноги. Мне хочется выть, и рвать на себе волосы, но я сдерживаюсь. Я не могу позволить себе этого сейчас. И не потому, что не хочу быть с ним, а оттого, что хочу остаться в живых. Потому что я просто боюсь. Боюсь того, что сейчас произойдет.

Врываюсь в квартиру. Меня трясет от ярости. Бросаю взгляд на перепуганную Яну, и сидящего на полу Артура.

– Убью, мразь, – рычу я, поднимаю его, только для того, чтобы ударить.

Артур пытается увернуться, но я сильно бью его в живот. Он скрючивается от боли, и я бью снова. Пытается встать, но падает на пол, после третьего удара. Я бью его ногой по лицу, он отползает в сторону, я иду за ним, продолжая бить, попадая по ребрам. Артур хрипит, из носа и рта течет кровь. Я наступаю ему на грудь, у него не хватает сил дышать, и я снова бью.

Удар приходится по лицу. Артур пытается встать, но я снова наношу удар.

– Я убью тебя, тварь, – кричу, нанося удар за ударом. – Если ты еще раз к ней прикоснешься!

Артур, кажется, не понимает моих слов, ему больно, он хрипит, пытается что-то сказать, но не может. Я не даю ему говорить, бью снова и снова, пока он не падает на пол.

Яна начинает кричать, ее трясет. Я с трудом удерживаюсь оттого, что бы не ударить и ее. Не могу, она слишком беззащитна, слишком близка.

Артур падая, ударяется головой о стену, я подхватываю его, сажаю на пуфик, который стоит в коридоре. Надавливаю на шею и снова бью. Кровь струится из разбитого носа и губы, пачкая мои сбитые костяшки. Отпускаю, и он снова падает на пол. Он не произносит ни звука. Только смотрит на меня, как будто не понимает, что происходит.

– Остановись. Ты убьешь его, – кричит Яна, пытаясь меня урезонить. – Сейчас соседи полицию вызовут. Оно тебе надо? Да, заберите его, наконец, – обращается к моим ребятам, которые так и остались стоять в дверях.

Подхожу к Артуру, который умудрился сесть и привалиться к стене. На его лицо страшно смотреть, но мне его не жаль.

– Так я поступаю с каждым, кто пытался встать у меня на пути или взять то, что принадлежит мне. Ты усвоил? – он только смотрит на меня заплывшими от гематом глазами и молчит.

Разворачиваюсь, беру за руку Яну и выхожу на лестничную клетку.

– Какого черта ты поперлась сюда? – теперь моя злость переключается на нее. – Чего ты добиваешься? Или это у вас такие брачные игры?

– Да пошел ты, придурок, – она с психом вырывает руку и сбегает по ступенькам.

На втором этаже приоткрывается дверь, и появляется голова какой-то старушки.

– Яночка, что у вас там происходит? Я уже хотела полицию вызывать.

– Все нормально, тетя Маша. Просто с Артуром слегка повздорили, – отвечает Яна, пробегая мимо.

– Да оно понятно. Дело молодое, – говорит старушка, глядя на меня с подозрением.

Мы с охраной выскакиваем за Янкой, я снова хватаю ее за руку и веду к машине. Она вырывается, разворачивается ко мне, гневно сверкая глазами.

– С каких это пор я стала твоей собственностью? – говорит она, с каждым словом повышая тон.

– Не понимаю о чем ты? – в недоумении смотрю на нее.

– А как же твое “Так я поступаю с каждым, кто пытался встать у меня на пути или взять то, что принадлежит мне.”? Значит, я принадлежу тебе? С каких пор, Ядов?

– С тех самых, как мы заключили с тобой договор, – надо же, я даже не заметил, когда это сказал.

– Понятно. Получается, если я решу его расторгнуть, то стану у тебя на пути в достижении каких-то неизвестных мне целей, то со мной ты поступишь так же? Или сразу убьешь, чтобы не мучилась? – она уже не говорит, а орет.

– Хватит кричать. Сядь в машину, и мы поговорим, – тихо говорю я, понимая, что она сейчас в состоянии стресса. – Давай не будем выяснять отношения на улице, собирая толпу.

А вокруг нас действительно собирается толпа любопытствующих. Некоторые даже телефон достали, чтобы успеть снять представление. Ребята из охраны пытаются их разогнать, но наши люди непробиваемы. Как и во все времена толпе нужно хлеба и зрелищ.

Яна осматривается вокруг и молча садится в мою машину. Я быстро устраиваюсь рядом с ней и мы, наконец-то, уезжаем из этого дурдома.

– Так зачем ты туда пошла? – говорю, как только трогается машина, и я понимаю, что в состоянии разговаривать спокойно.

– Из-за тебя, – ее ответ просто ставит меня в ступор.

– Уточни, – вкрадчиво говорю я. – Почему из-за меня ты поехала к мужу?

– Я не к мужу поехала, а к тете Маше. Мне надо было у нее кое-что уточнить, – она поворачивается ко мне и пристально вглядывается мне в лицо. – О своей сестре, Ане.

Я словно получаю удар под дых. Если бы с неба начали падать камни, я и то так бы не удивился. Не рассчитывал, что она так быстро узнает. Не планировал так скоро рассказывать о своем прошлом.

– Ну, и что узнала? – спрашиваю, надеясь, что она не заметила моего волнения.

– Да так. Все на уровне слухов, – безразлично отвечает она, продолжая за мной наблюдать. – После смерти отца она мне проходу не давала, а потом внезапно пропала.

– И чего это ты решила озадачиться судьбой сестры? – надо держать лицо, чтобы ничем себя не выдать.

– Да вот. Нашла в твоем доме, – она достает из сумки фотографию, на которой мы с Аней во время нашего медового месяца на Кипре. – Ты ничего не хочешь мне объяснить?

– А что ты хочешь от меня услышать? – опускаю глаза, желая скрыть свое состояние.

– Правду. Я хочу услышать от тебя правду, – серьезно говорит Яна, вручая мне фото.

– Понимаешь, Аня… – звонок телефона спасает меня от необходимости объясняться именно сейчас. Быстро выхватываю гаджет, нажимаю кнопку приема вызова и обращаюсь к Яне. – Извини.

– Да. Это я. Что? В какой больнице? – меня просто накрывает волна беспокойства.

– Что-то случилось? – спрашивает Яна, а я на мгновение даже забыл, что она рядом.

– Рая в больнице. Коля, разворачивай, – обращаюсь к своему водителю и называю адрес.

В больнице сразу направляюсь в приемный покой.

– Здравствуйте. Сегодня к вам по скорой поступила Ядова Раиса. Могу я узнать, в какой она палате? – спрашиваю у девушки в окошечке, нервно барабаня пальцами.

– А вы кем ей приходитесь? – заученно спрашивает она.

– Я. Ей. Внук, – рычу я. Как же меня все это бесит. Эти бессмысленные вопросы. Что? Кто? Когда? Зачем? Просто бесит.

– Она сейчас в реанимации. Вы можете встретиться с ее лечащим врачом, – бесстрастным голосом вещает эта безмозглая кукла. – Вы его можете найти на втором этаже, кабинет двадцать два.