– Так расстраивать не хотел. Сколько раз говорил: “Маша, только Яночке не рассказывайте. У нее сессия на носу. Не надо ее нервировать”. Вот и молчали все, – тоненькая рука накрывает мою.

Где-то в груди щемит, и я еле сдерживаю слезы. Как много я еще не знаю о своей семье, родителях. Увидев мое настроение, тетя Маша резко переводит разговор.

– Яночка, а ты, что с квартирой собираешься делать?

– В смысле что? Как сдавала, так и буду сдавать. А что? – удивленно смотрю на женщину.

– Так там уже больше месяца квартирантов нет, – кивает головой тетя Маша.

– Как это больше месяца? А куда они делись?

– Так, муж твой, Артур, два месяца назад предупредил, чтобы они съехали. Хорошо еще время для переезда дал, а то они же с детками. Пока нашли квартиру, пока переехали. Теперь он постоянно сюда шастает.

– Один? – у меня сегодня прямо день сюрпризов.

– Да я не видела, – только отведенный в сторону взгляд говорит о большем, чем слова.

– Спасибо, тетя Маша за гостеприимство и за информацию. Пойду-ка, проверю свою квартиру. Может, он кого там уже поселил? – поднимаюсь и направляюсь к двери. – Вы меня не провожайте. Я дверь сама захлопну.

Задержавшись на пороге, замечаю, как женщина крестит меня, что-то шепча сухими губами.

Два лестничных пролета преодолеваю с трепетом, вспоминая, как девчонкой, перепрыгивая ступеньки, неслась в школу. Потом степенно, в лодочках на высоких каблуках, которые мне купили родители в вечернем платье, шла на выпускной. Что-то расклеилась совсем, окунувшись в воспоминания. По этим ступенькам шла на похороны мамы, а потом отца. Останавливаюсь возле знакомой двери, достаю ключ, который оставила себе, когда сдавала квартиру замечательной семейной паре, с которыми за все годы не возникло ни одной проблемы. А этот козел выселил таких хороших людей, и словом не обмолвился. Не иначе как хотел организовать гнездо разврата, и где, в квартире моих родителей. Попадись мне на глаза, все патлы повыдераю этому кобелю.

Открываю дверь в боевом настроении, которое поднимается еще больше, когда слышу, что на кухне кто-то гремит посудой. Ну, точно кому-то сегодня не поздоровится.

– Ты? – удивленно смотрит на меня Артур, выглядывая в дверной проем. – Как ты тут?

– А ты кого ждал в моей квартире? – прохожу по коридору, замечая, что здесь чувствуется женское присутствие. – Очень жаль, что нарушаю твою идиллию.

Сажусь на табурет, оглядывая стол, заваленный продуктами и бывшего облаченного в кухонный фартук.

– Какой молодец, – саркастически говорю я. – Для меня ты никогда не готовил. Кто она? Я знаю?

– Что ты несешь? – очень правдоподобно возмущается Артур. – Себе я готовлю. Вот, сюда переехал, чтобы с тобой дома не встречаться.

– А ты случаем не попутал? Это моя квартира, если не забыл, – спокойно говорю я, чертя пальцем геометрические фигуры на столешнице. – Хотелось бы узнать, ты почему квартирантов без моего ведома выселил?

– Я тебе сказал. Не хочу с тобой встречаться, – Артур нервно собирает продукты, заталкивая их в холодильник. – Вот и пришлось попросить их съехать. Та квартира ведь тоже твоя.

– Очень замечательно, что ты об этом помнишь, – смахиваю со стола невидимые крошки, и ехидно спрашиваю. – А скажи-ка, любимый, ты уже два месяца назад не хотел со мной встречаться?

Артур начинает хаотично передвигаться по кухне, перекладывая предметы с места на место, пока не останавливается около меня.

– Янчик, давай не будем ругаться, а? – говорит б/у, преданно заглядывая мне в глаза. – Ну, я накосячил, ты – взбрыкнула. Понимаешь, для меня это просто секс и ничего больше. Это ничего не значит. Мы же сколько уже вместе. Давай сначала все начнем.

– А начинать сначала будем с выселения твоей пассии из моей квартиры? – поднимаюсь и направляюсь в ванную, где на полочках расставлены женские шампуни, кремы, маски и разные дамские штучки. – Ну, что сейчас и начнем?

Одним движением сметаю все с полки. Шампунь, который задержался и не упал, беру, открываю, переворачиваю и выдавливаю в раковину.

– А шампунчик-то дорогой. Девочка у тебя требовательная, – отбрасываю пустой флакон. – Что тут еще можно выбросить?

Направляюсь в зал, натыкаясь пока только на вещи Артура.

– Как всегда, срач развел, – буцаю ногой, валяющиеся на полу вещи. – Артур, ты не меняешься. Что же твоя дама сердца не убирает? Или весь быт на тебе? Стирка, готовка, уборка.

– Не твое дело, – огрызается бывший.

– Да конечно же не мое, – поднимаю руки в примирительном жесте. – Только когда вы съезжать будете, генеральную уборку не забудьте сделать.

Продолжая инспекцию квартиры, иду в спальню и распахиваю шкаф.

– О, какие красивые вещички. Артур, как ты думаешь, они хорошо будут смотреться на близлежащих деревьях? – подхватываю воздушный пеньюар и направляюсь к окну.

– Ты совсем спятила? – орет бывший, подлетая ко мне и выхватывая элемент одежды. – Я же по-хорошему хочу с тобой договориться.

– Вот блин. Весь кайф обломал. Я же даже окно не успела открыть, – разворачиваюсь и направляюсь обратно в зал. – Кстати, а как это по-хорошему? Ты на две квартиры жить собираешься?

– Да ты что, Яночка, я же люблю тебя. Обещаю, я больше не дам тебе повода во мне сомневаться, – прямо смешно смотреть, как он повелся на мои слова и тянет свои ручонки, спеша заключить меня в объятия.

– Клешни убрал, Казанова доморощенный, – толкаю его, направляясь по коридору в кухню. – Ты сейчас соберешь шмотки своей шалавы, отдашь мне ключи и свалишь из моих квартир, и из моей жизни.

– Ты смотри как, заговорила. Думаешь, Ядов защитит? Что за дверью куча охраны стоит? – надвигается на меня Артур.

– Да я с тобой хорьком и сама справлюсь, – бью в солнечное сплетение, и этот козел сгибается пополам, хватая ртом воздух, а я в который раз благодарю своего тренера по самообороне. – Артур, я же тоже хочу по-хорошему.

– Ах, ты фригидная сука, – ревет бывший, восстановив дыхание. Надо было бить посильнее, чтоб подольше продышаться не мог. – Ты же в постели бревно. А я не железный. Я хочу, чтобы меня любили.

– Ну ты и мудак, – горечь затапливает все внутри. – Да это же ты у нас, то занят на работе, то устал как собака. Теперь-то я понимаю, где ты так трудился. Я уж, грешным делом, подумала, что у тебя кризис среднего возраста наступил и импотенция.

– Я тебя никогда не любил. Ты была мне просто удобна. А секс, это так, для здоровья, когда у меня не было горячей женщины. Ты даже забеременеть и родить не смогла. Зато ты была не способна на измену. И это самое главное. Хотя сейчас и на бревно кто-то позарился. Наверное, твой Ядов такой же никчемный в постели как, и ты, – он тяжело дышит, высказав свой спич.

– Так это же ты говорил, что надо сделать карьеру, встать на ноги, раскрутить редакцию, пожить для себя. Перечислять еще? – начинаю заводиться. В конце концов, я тоже не железная, а этот козлин,а задел за живое. – Какой из тебя отец? Чему ты можешь научить ребенка? Как трахать все, что шевелиться?

– А ты как ноги раздвигать перед первым встречным, – рычит бывший.

Я бью, не задумываясь, рука оставляет красный след на щеке Артура от хлесткой пощечины, которой я его награждаю. Он резко хватает меня за волосы и притягивает к себе, хотя я и не была к этому готова, но оказываю сопротивление. Ему удается меня повалить на пол. Он наваливается сверху, и я вижу его перекошенное злобой лицо. Слышу его тяжелое дыхание.

– Вот и передо мной сейчас раздвинешь, – шипит мне в ухо. У меня перехватывает дыхание и кружится голова оттого, что я слышу. Он разговаривает со мной как шлюхой. Тот, который был для меня самым лучшим, любимым, единственным. Тот, который сделал меня женщиной и научил ремеслу.

– Обломись, – сгибаю колено и впечатываю ему в пах. – Я не подбираю объедки.