Единственное, что я не узнаю в ней, это ее поведение. Раньше она никогда не упускала возможности остроумно высказаться и во всем спорила со мной. Новая Пенни вроде как податливая, и я пока не знаю, какая из них мне нравится больше.

Во второй раз я солгал, когда сказал ей, что не буду заботиться о своем ребенке. Мне не нравится идея иметь маленького сорванца, но если бы вдруг девушка забеременела от меня, я бы позаботился о ребенке. Я вырос без родителей и не позволил бы своему ребенку расти так же, если бы мог помочь.

— Ты собираешься войти в дом, как большая девочка, или мне нужно закинуть тебя на свое плечо и занести внутрь?

Она опускает голову в знак поражения, отстегивает ремень и открывает дверь.

— Я дойду сама.

По пути к входной двери она нервно оглядывается по сторонам, словно собирается убежать. Я почти хочу, чтобы она попыталась, погоня за ней звучит забавно. Я отпираю дверь одной рукой и хватаю Пенни другой. Как только я открываю дверь, Моджо приветствует нас глубоким рыком и демонстрацией острых зубов. Пенни пытается отпрыгнуть назад, но я крепко держу ее рядом с собой.

— Успокойся, Моджо, — говорю я своему крупному ротвейлеру. Он садится, когда я ввожу ее в дом. — Хороший мальчик.

Пенни идет скованно, не сводя глаз с собаки. Отлично, она боится его. Я усаживаю ее на свой черный кожаный диван. Она выглядит нервно и не в своей тарелке.

— Присмотри за ней сейчас, слышишь меня. Не позволяй ей уйти, — приказываю я Моджо и ухмыляюсь шокированному выражению лица Пенни.

Я исчезаю в ванной, снимаю одежду и иду в душ. Включив воду на максимум, я позволяю своим мышцам расслабиться и смываю с себя запах секса и пота. После душа я насухо вытираюсь и выхожу в гостиную, не потрудившись накинуть на себя полотенце.

Пенни сидит там, где я ее оставил. Похоже, она не сдвинулась ни на дюйм. Ее глаза расширяются, когда она видит меня, и я замечаю, как она сжимает бедра вместе. Я опускаюсь на диван рядом с ней и закидываю руки на спинку дивана.

— Я хочу еще один минет.

Она смотрит на Моджо, словно ожидая его разрешения. Он просто сидит и смотрит на нее, пока она медленно встает и опускается на колени между моих ног. Она облизывает свои губы. Смотря на меня сквозь густые ресницы своих больших глаз. От ее взгляда кровь в моем теле приливает к члену в рекордные сроки.

— Дай мне свою руку.

Она протягивает мне ее без вопросов, и я снова удивляюсь тому, как изменился ее характер. Прежняя Пенни непременно дала бы мне хорошего пинка по яйцам. Я подношу ее руку ко рту, втягиваю щеки и сплевываю ей на ладонь. Она издает легкий звук отвращения, но ничего не говорит. Интересно, как далеко я смогу завести ее, прежде чем с нее хватит, и прежняя Пенни снова появится.

Я кладу ее руку на свой уже полностью эрегированный член и заставляю ее пальцы обхватить его. Я несколько раз провожу её рукой вверх-вниз, прежде чем отпустить её.

— Просто продолжай в том же духе.

Я закрываю глаза и откидываю голову назад на диван.

Ее неуверенная рука поглаживает меня некоторое время, и хотя это приятно, я не смогу кончить так. Я уже собираюсь сказать ей, чтобы она перегнулась через диван, когда чувствую ее пухлые, теплые губы на головке моего члена. Затем ее горячий, влажный язык. Поглаживая мой член, она нежно проводит языком вверх-вниз.

Трахните. Меня.

Я опускаю взгляд на нее как раз в тот момент, когда она полностью берет меня в рот и начинает активно сосать. Ее щеки впалые, а глаза закрыты в сосредоточенности. Она толкает себя вниз, пока я не упираюсь в заднюю стенку ее горла, делая самостоятельно то, что я заставлял ее делать раньше. Она держит одну руку на основании моего члена, а другая покоится на моем бедре, как будто ей там самое место.

Проходит совсем немного времени, прежде чем я чувствую покалывание внизу позвоночника, и мои яйца плотно сжимаются. Я думаю о том, чтобы предупредить ее, что вот-вот кончу, но решаю сделать ей сюрприз. Мгновение спустя я перехожу грань. Я хватаюсь за диван, и с глубоким стоном кончаю в ее рот. Сюрприз!

Когда последняя волна наслаждения проходит через меня, я окидываю ее взглядом. Она держит меня во рту вплоть до последней секунды, и я вижу, как она все еще глотает, слизывая остатки моей спермы с нижней губы.

— Я не собираюсь лгать. Ты только что заработала себе несколько дополнительных очков, — я отталкиваю ее назад, пока она не садится на пятки, и встаю. Направляясь в свою спальню, я говорю ей: — Я оставлю тебя в покое до конца дня. Теперь ты можешь принять душ, и тебе разрешено спать на диване.

Пенни

Мои глаза задерживаются на его упругой заднице, когда он заходит в свою комнату и закрывает за собой дверь. Как только я подумала, что он не может быть еще большим мудаком, он говорит такие вещи, как: «Теперь ты можешь принять душ» и «Тебе разрешено спать на диване». Мудак.

Осмотревшись, я замечаю еще одну дверь в нескольких футах рядом со спальней, в которую он только что вошел. Я предполагаю, что это, должно быть, ванная комната. Схватив рюкзак, я направляюсь к ней. Я более чем рада, что адская гончая Райдера последовала за ним в спальню. Я бы не сдвинулась с дивана, если бы этот зверь находился в комнате.

Я захлопываю за собой дверь и поворачиваю замок на ручке. Впервые за сегодняшний вечер я чувствую, что в мои легкие поступает достаточно кислорода.

Я чищу зубы, избавляясь от соленого послевкусия во рту.

После того, как я раздеваюсь, оставляя свою мерзкую одежду в куче на полу, я улучаю момент, чтобы осмотреть себя в большом зеркале. Даже спустя шесть недель я так и не привыкла к тому, что на моем теле нет синяков. Так долго они были частью моего повседневного отражения. Я поворачиваюсь, чтобы рассмотреть маленькие круглые шрамы на гладкой в иных отношениях коже.

Так вот почему Райдер остановился? Должно быть, он был потрясен моей изуродованной кожей. До сих пор мне не приходило в голову, что Томми сделал это специально. Вероятно, он специально оставил на мне шрамы, зная, что у парней это вызовет отвращение. Когда я думала, что наконец-то избавилась от него, он вернулся, преследуя меня вновь. Доказательства многолетнего насилия с его стороны навсегда останутся на моем теле.

Пытаясь забыть эту тревожную правду, я включаю душ и встаю под струи. Опустив взгляд между ног, я вижу, что доказательства того, что Райдер лишил меня девственности, смываются в канализацию. По моим бедрам стекает смесь запекшейся спермы с примесью крови.

Я долго стою в душе, позволяя горячей воде ласкать мою кожу, а в голове прокручивается все, что произошло за последние несколько часов. Когда я увидела Райдера, и он затащил меня в подсобку, я ожидала, что он будет делать ужасные вещи. Я думала, что он будет бить, пытать и насиловать меня. Может быть, даже убьет меня. У него всегда был ужасный характер, и сейчас он явно находится не на той стороне закона.

Удивительно, но он не причинил мне вреда. Было бы большой ложью сказать, что я не наслаждалась сексом. Сначала это было странно, особенно потому, что это был Райдер, но как только я расслабилась, все оказалось совсем не так, как я ожидала.

Мне не понравилось делать ему первый минет, это было слишком много и слишком быстро. Хотя, очевидно, моему телу это нравилось. Одна мысль об этом заставляет мои внутренние мышцы сжиматься. Второй минет, однако, понравился мне душой и телом. Он дал мне контроль, к чему я совсем не привыкла. Он сказал, что собирается оставить меня в покое до конца дня, словно это было одолжением. По правде говоря, я хотела снова заняться сексом.

Покачав головой от этой нелепой мысли, я выхожу из душа и хватаю одиноко висящее полотенце — оно уже влажное. Не имея другого выхода, я вытираюсь тем же полотенцем, которым вытирался Райдер. Странно, но этот факт заставляет меня осознать, насколько все это интимно. Я в его доме, голая, пользуюсь его душем, вытираюсь его же полотенцем.