— Как долго мы должны здесь оставаться? — спрашивает она, ее голос все еще сонный.

— Столько, сколько потребуется, чтобы найти Такера и привести в порядок мое жилье, — я уверен, что ей не нравится находиться здесь, но ей придется потерпеть.

— Насчет вчерашнего… — начинает она, но затем делает долгую паузу. — Мы… я имею в виду, я все еще выплачиваю свой долг?

Мое сердце начинает учащенно биться от ее вопроса. Я знаю, о чем она спрашивает. Вчерашний секс был связан с деньгами, или это было нечто большее? Она хочет знать, в каких отношениях мы находимся, но я не готов сказать об этом вслух. Я не могу, может быть, никогда не смогу.

— Ничего не изменилось, — даю я ей размытый ответ.

Я чувствую, как она сразу же отстраняется, физически и ментально. Я почти хочу вернуть все назад… почти. Но правда в том, что ничего не изменилось, потому что я никогда не думал о деньгах. Я всегда просто хотел ее. Единственное, что изменилось, это причина, по которой я хочу, чтобы она была рядом.

Конечно, она этого не знает. Она думает, что я просто хочу использовать ее тело, чтобы извлечь выгоду.

— Почему ты пришел за мной? Почему ты просто не позволил Такеру добраться до меня?

— Как ты расплатишься со мной, если умрешь?

Она вздрагивает от моих слов, затем отворачивается от меня всем телом, словно я оттолкнул ее. Не исключено, что и я так и сделал, но так и должно быть. Я не могу позволить ей подобраться слишком близко. Это усложнит жизнь нам обоим, когда придет время расстаться.

Я не дурак. Сейчас она полагается на меня, позволяет мне заботиться о ней, потому что я ей нужен, но как только Такер исчезнет из поля зрения, и она снова будет в безопасности, она вернется домой. К своей собственной жизни. И мне там не будет места.

— Не делай из этого больше, чем есть на самом деле, — поднимаясь с кровати, я беру свою одежду и натягиваю ее. — Ты мне должна. Я беру плату в виде траха. Вот и все. То, что я мил с тобой в промежутках, не подразумевает, что между нами что-то есть.

Взглянув на нее, замечаю, что она сидит, опустив голову, и смотрит на свои руки, лежащие на коленях. Простыня обернута вокруг ее тела, скрывая от меня ее маленькие упругие груди.

— Все понятно, — она кивает, не поднимая глаз. Ее длинные каштановые волосы скрывают ее лицо, как занавес, и я предполагаю, что так и задумывалось.

— Одевайся. Мы должны встретиться с Мэддоксом.

Она сползает с кровати, и я отвожу взгляд. Если я сейчас посмотрю на ее обнаженное тело, мы не скоро покинем эту комнату.

Когда мы выходим, я беру ее за руку и веду по коридору. Как только мы входим в бар, я крепче прижимаю ее к себе и тяну за собой грубее, чем необходимо. Она хныкает, но не жалуется.

Время раннее, и в баре находятся всего несколько человек, желающих выпить по бокалу утреннего пива, но я не хочу, чтобы кто-то знал, чем для меня является Пенни. Я веду ее прямо через бар к лестнице, ведущей в кабинет Мэддокса.

Я не отпускаю Пенни, пока мы не оказываемся перед его дверью. Она потирает руку в том месте, где я держал ее, и меня пронзает нежелательное чувство вины.

Постучав в дверь, я жду, пока Мэддокс пригласит нас войти.

— Входите…

Толкнув дверь, я вхожу и занимаю место напротив него за столом. Пенни робко входит следом за мной. Она закрывает дверь, и я жестом приглашаю ее сесть рядом со мной.

Опустив голову, словно избегая смотреть в глаза Мэддоксу, она садится.

— Мы все еще не можем разыскать его, — рычит он. — Но раз уж она здесь, у меня есть для нее работа.

Мэддокс открывает ящик позади своего стола и достает стопку бумаг, раскладывая их на столе перед Пенни.

— Мне нужно, чтобы ты просмотрела все бумаги и проверила все цифры за последние несколько лет.

— Хорошо, — говорит она так тихо, что почти неслышно. Она прочищает горло, и когда она снова начинает говорить, это звучит громко и четко. — Но я хочу кое-что взамен.

Черт.

Я стискиваю зубы от злости. Она попросит списать ее долг, я, блять, знаю это. Без долга у меня не будет причин удерживать ее здесь.

Мэддокс откинулся на спинку своего офисного кресла.

— Вот как? Я не думаю, что ты в том положении, чтобы выдвигать требования, но из любопытства, чего ты хочешь?

— Я хочу ноутбук и доступ в интернет, — объясняет она.

— Я достану тебе гребаный ноутбук, — рычу я. — А теперь проверь эти гребаные цифры, — я не знаю, кто больше удивлен моей вспышкой, Мэддокс, Пенни или я сам.

Ее дрожащая рука тянется к бумагам, и она просматривает их.

— Мне нужно немного времени для этого, — шепчет она.

— Ты можешь отнести их в комнату Райдера, но они не должны покидать территорию…

Мэддокс еще не закончил говорить, когда я уже поднялся на ноги. Собрав бумаги, я запихнул их под мышку и схватил Пенни, поднимая ее на ноги.

— Что-нибудь еще? — рычу я.

— Зайди попозже, мне нужно поговорить с тобой наедине, — пренебрежительно говорит он.

— Ладно, — я киваю и вытаскиваю Пенни из офиса и веду через бар тем же путем, которым мы пришли.

Захлопнув дверь, я запираю нас в своей комнате и бросаю кипу бумаг на кровать.

— Что это, блять, было? — кричу я на нее, отчего она бледнеет. На ее лице написано чувство вины, но даже это сейчас меня не успокаивает.

— П-прости, — шепчет она. — Мне просто нужно заполнить несколько заявлений…

— Мне плевать, — не даю ей закончить. — Ты не требуешь ничего от Мэддокса. Ты ни от кого здесь ничего не требуешь.

Блять. Она понятия не имеет, что она только что сделала.

— Мне жаль, — произносит она, но ее слова не имеют значения. Ущерб уже нанесен.

— Приступай к бумагам, — приказываю я и отворачиваюсь от нее.

Покинув комнату, я возвращаюсь наверх, чтобы поговорить с Мэддоксом. Прежде чем войти в его кабинет, я делаю успокаивающий вдох, словно это может помочь.

На этот раз я не стучусь, а просто вхожу в кабинет и сажусь напротив него.

— Она должна уйти. От нее одни неприятности, и она не знает своего места.

— Я справлюсь с этим.

— Хрен тебе. Ни хрена ты не справляешься. Она обвела тебя вокруг пальца, и парни заметили это. Тебе нужно перестать думать своим членом и начать использовать свой мозг. Ты связан с этим клубом, а не с какой-то киской. Разберись с ней, или это сделаю я.

Угроза повисла в воздухе. Я хочу сказать ему, чтобы он пошел на хрен, но правда в том, что он прав. Независимо от того, хочу я это признать или нет, она проникла под мою кожу. Хуже того, она выставляет меня слабым. Это должно прекратиться.

Я должен положить этому конец… и я должен сделать это до того, как это сделает Мэддокс.

Пенни

Райдер доводит меня до белого каления своими перепадами настроения и множественными личностями. В одну минуту он бросается спасать меня, а в другую — держит меня взаперти в комнате.

На одном дыхании он говорит: «мне нравится заботиться о тебе». В следующий момент он говорит мне: «ты в долгу, я принимаю оплату в виде траха. Вот и все».

Что из этого правда? Неужели я действительно настолько отчаялась, что воображаю, будто между нами есть что-то еще?

Бывают моменты, когда я уверена, что есть что-то еще. Например, когда он целовал меня в ответ и обнимал, чтобы согреть. Когда он мыл меня в душе, а потом позволил мне помыть его в ответ.

Прошло три дня, и я чувствую, что схожу с ума. То, что меня заперли в комнате без окон, не помогает. По крайней мере, теперь мне есть чем заняться.

Первые два дня я провела, изучая бухгалтерию, которую мне дал Мэддокс. С тех пор, как Такер начал вести бухгалтерию, он спускал деньги, но раньше это были небольшие суммы. Только в последнее время он стал жадничать, забирая все больше и больше денег, которые ему не принадлежали.

Вчера Райдер исполнил свое обещание и принес мне ноутбук. Я работаю на нем без перерыва, используя время, чтобы заполнить заявления на поступление в колледж и на получение гранта.