— Ты можешь сделать это, когда я с тобой закончу. А пока ты останешься здесь. Поняла?

— Поняла.

— Знаешь что? Я передумал. — Райдер ухмыляется. Я смотрю на него, сбитая с толку. — Ты не можешь одолжить мою футболку. Сними ее.

— Вся моя одежда в стиральной машине, — говорю я, прекрасно понимая, что он знает об этом. Он лишь бросает на меня самодовольный взгляд, пожимая плечами.

Я встаю и хватаюсь за подол футболки, задирая ее вверх и снимая с себя, оставаясь совершенно голой посреди гостиной. Я уже настолько привыкла к тому, что Райдер видит меня обнаженной, что не чувствую себя неловко перед ним. Однако мой взгляд метнулся к задней двери, надеясь, что она заперта и что сюда больше никто не войдет, особенно кто-то вроде Такера.

— Двери заперты. Здесь только мы, — говорит Райдер, словно читая мои мысли.

Я аккуратно складываю его футболку и убираю ее в комод. Все это время я чувствую на себе его взгляд. Следит за каждым моим движением. Даже через всю комнату я слышу, как его дыхание становится все более затрудненным. По моим рукам бегут мурашки, и не потому, что мне холодно. Совсем наоборот, мне кажется, что моя кожа горит. От осознания того, что Райдер хочет меня и что он может получить меня, когда захочет, у меня стынет кровь и сердце колотится в груди.

Он ничего не говорит, и я ничего не инициирую, хотя часть меня хочет этого. Я и через миллион лет не признаюсь в этом вслух, но часть меня жаждет прикосновений Райдера. Он пробудил во мне то, о существовании чего я даже не подозревала.

Я иду на кухню, чтобы вытереть и убрать посуду, которую я мыла ранее, а затем снова протираю прилавки, хотя я уже сделала это дважды.

— Эй, маленькая сова, подойди сюда, когда закончишь уборку, — зовет меня Райдер. Низкий, соблазнительный тон его голоса посылает еще одну волну мурашек по моей коже.

Я сглатываю, бросаю мокрую тряпку в раковину и вытираю руки о полотенце, прежде чем пройти в гостиную. С каждым шагом влага между моими бедрами увеличивается, а жар внутри меня нарастает. Когда я останавливаюсь перед тем местом, где сидит Райдер, мой взгляд сразу же падает на огромную выпуклость в его шортах.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится? — дразнит Райдер, и мое лицо резко приобретает более темный оттенок.

Да. Я вижу кое-что, что мне нравится.

Райдер

Ее язык высунулся, увлажняя губы, и я почувствовал, как на кончике моего члена выступила капелька спермы. Этот контроль над ней похож на наркотик, которым я не могу насытиться, и на опасную привычку, которую я не могу бросить. Я привык управлять людьми. Большинство боятся меня, и вполне заслуженно. Но я не думаю, что Пенни на самом деле боится меня — нет, у меня над ней другой вид контроля. Даже более сильный. Она хочет меня, она никогда в этом не признается, но я могу сказать, что она хочет. Ей нравятся мои прикосновения. Возможно, она даже нуждается в них, определенно желает их. Ее тело жаждет меня, а я жажду власти, которую оно мне дает.

Просунув большой палец под пояс, я стягиваю шорты, освобождая свою пульсирующую длину.

— Повернись и сядь на мой член.

Все еще полностью обнаженная, она поворачивается, открывая мне великолепный вид на свою идеально сложенную попку. Медленно она наклоняется и усаживается на мои колени, направляя себя на мою твердую эрекцию. Она такая мокрая, что я легко скольжу внутри нее — ее тугие стенки окружают меня, как шелковисто-гладкая перчатка, созданная специально для меня.

Схватив ее за бедра, я тяну ее вниз, заполняя ее, пока кончик моего члена не упирается в конец ее канала, а мои яйца не шлепаются о ее кожу. Она задыхается, ее руки падают назад и опускаются на мои бедра, поддерживая себя. На мгновение я просто наслаждаюсь ощущениями — тем, как она обхватывает мой член, а ее маленькие ручки ощущаются на моих ногах. Она поворачивает голову, выгибает шею и смотрит на меня через плечо, словно ожидая моих указаний.

— Двигайся вверх-вниз, — приказываю я, приподнимая ее на дюйм, а затем снова опуская вниз, показывая ей, как я хочу, чтобы она двигалась. Она двигается нерешительно, но пытается подражать движениям.

После нескольких попыток она попадает в устойчивый ритм, поглащая мой член своей киской. Положив руки на ее плечи, я толкаю ее вниз, погружая свой член еще глубже. В ответ ее маленькие ноготки впиваются в мои бедра, и я с удовольствием смакую жгучую боль.

Ее голова откидывается назад, и пряди ее длинных каштановых волос щекочут кожу на моем животе. Она тихо стонет, и мне вдруг захотелось посмотреть на ее лицо, увидеть, насколько ей это нравится.

— Повернись, — говорю я, слегка отстраняя ее от себя.

Она немедленно выполняет мою команду, встает, чтобы повернуться и снова опуститься на меня, на этот раз лицом ко мне. Как только она оказывается на моем члене, я понимаю, что это была плохая идея. Сейчас ее лицо находится всего в нескольких сантиметрах от моего, и это ощущается слишком близко. Мне нужно держаться отстраненно. Это слишком интимно, и мне это не нравится.

Но что мне нравится, так это то, как она двигается, скачет на мне, словно от этого зависит ее жизнь. Это так чертовски приятно; меня даже не волнует, что она держит руки на моих плечах, прикасаясь ко мне, как будто мы любовники. Главное, что она насаживается своей киской на мой член, пока покалывание в позвоночнике не подсказывает мне, что я вот-вот кончу. Я закрываю глаза и откидываю голову на спинку дивана, позволяя ей выполнять всю работу.

С закрытыми глазами я пытаюсь представить на ее месте кого-то другого, может быть, одну из клубных шлюх, с которыми я когда-то трахался. Но когда я это делаю, ощущения уже не такие приятные. Только когда я снова смотрю на нее и вижу перед собой ее раскрасневшееся лицо, покалывание в моих яйцах возвращается.

Блять. Блять. Блять.

Каким-то образом мои руки очутились на ее бедрах, удерживая ее, чтобы она не смогла вырваться. Что еще хуже, я чувствую, как дрожат ее бедра, как пульсируют ее стенки вокруг моего члена, и я знаю, что она вот-вот кончит.

Не успел я опомниться, как она уже кончает, ее узкая киска сжимает меня, а с ее губ срываются стоны наслаждения. Она наклоняется вперед, зарываясь лицом в мою шею, а я обхватываю ее тело руками и еще дважды глубоко погружаюсь в нее, после чего кончаю так сильно, что вижу звезды.

Я заполняю ее своей спермой, пока она не начинает стекать по моим бедрам. Мои яйца чувствуются пустыми, а весь я истощен. Она прижимается своим телом к моему, и мы остаемся в таком положении, похожем на объятия.

Хотя я знаю, что должен оттолкнуть ее, отпихнуть от себя, сказать ей, чтобы она убиралась… Я не делаю этого, поскольку это чертовски приятно. Мы остаемся в таком положении некоторое время. Она не шевелится, и я делаю вид, что мне все равно, хотя на самом деле я наслаждаюсь тем, как она прижимается ко мне, задаваясь вопросом, что, черт возьми, она со мной делает.

* * *

После этого я отдаю ей свою футболку. Я понятия не имею почему, но мне нравится, что она носит мою одежду. Может быть, дело в том, как ее маленькая фигура утопает в ткани, выкроенной по моим размерам. А может в том, что создается ощущение, что она принадлежит мне.

Закончив со стиркой, она снова переодевается в свою одежду.

— Обувайся. Мы кое-куда идем, — говорю я ей без дальнейших объяснений. К моему удивлению, она не задает вопросов, обуваясь, как я просил. Только когда мы садимся в машину, и я включаю зажигание, ее любопытство берет верх.

— Куда мы едем? — в ее голосе слышится легкая дрожь, и я знаю, что она боится, что я отведу ее в клуб или отдам одному из парней.

— Не беспокойся об этом, — огрызаюсь я, наблюдая, как она ерзает на своем месте.

Блять. Я засранец.

— Я не буду спать ни с кем другим, — заявляет она, говоря по существу.

— Я понял это еще прошлым вечером, — я показываю на царапину на своем лице. — Вопрос в том, почему нет? — спрашиваю я, с искренним любопытством. — Ты не сопротивлялась, когда дело дошло до того, чтобы потрахаться со мной.