— Они очень скоро закончатся.

— Вижу, вы уверены в своей победе.

— Я уверен, что всё будет хорошо. Хотя удивлён, что дома это интересует.

— Ваша война как вид спорта, где интересно делать ставки. Смотреть на ходы и предугадывать следующие действия. Однако, вынужден сказать, что ваши ходы слишком предсказуемы пока, и причины их просматриваются слишком просто, потому всё кажется понятным.

— Вот оно как… — протянул я. — Попытаюсь догадаться: все ставят на Верхний город, верно?

— Естественно, — кивнул Виктор.

Честно говоря, меня эта новость даже обрадовала. Почему? Да потому что даже если главы домов так считают, которые сами живут подобными играми, что говорить о Брюссели, у которого все глаза застелило предвкушение победы. Он ровно так же и думает. Всё настолько очевидно, что это мешает рассмотреть остальным домам другие варианты, так как подобные исходы без знаний, которые есть у меня, нереальны.

— Вижу, вы понимаете всю ситуацию, — внимательно вглядывался мне в глаза Виктор. Мне даже стало немного не по себе от его красных глаз. — А знаете, вы ведь понимаете всё, значит, ситуация вам прекрасно известна. А учитывая высоты, которых вы добились, я могу сказать, что не всё так просто. Имеете какой-то хитрый план, который не ведом другим?

— План всегда есть. Другое дело, сработает ли, господин Шатенфамилья. А вы хотите помочь советом?

— Вижу, что он уже не нужен, — усмехнулся Виктор. — Могу пожелать вам лишь удачи. Думаю, что имеет теперь смысл поставить на вас, а не на Брюсионелли.

— Я польщён. Не боитесь проиграть?

— Как вы верно подметили, для меня это лишь игра. И проигрыш — её неотъемлемая часть, приносящая свои эмоции, ради которых её и затевают. Так что я не сильно расстроюсь, хотя победить будет приятнее, особенно с таким коэффициентом.

— А какой он?

— Могу лишь сказать, что не в вашу пользу, Томас.

Удивительно, сколько появляется интересных людей, когда поднимаешься выше. Я думал об этом по той причине, что Виктор Шатенфамилья смахивал на… вампира.

Нет, я не параноик и не человек с богатой фантазией, но моя теория имела твёрдую базу. Например, когда он смеялся или сильно улыбался, я видел слишком выступающие клыки. Бледная кожа, красная радужка, немного стеклянные глаза, от чего он походил на трупа. И вроде это отличная шутка, но когда меня самого однажды чуть не съел какой-то вампир, а в пещере едва не сожрал тролль, такие фантазии уже и не кажутся настолько нереальными.

Меня не волновало, кто он, но было немного жутко иметь дела с подобными кадрами, если честно.

Но что однозначно радовало, так это открывшиеся возможности. Хороший застройщик — это не только репутация, но и уверенность в работе, в конце концов. Это значит, что я могу познакомиться с другими домами через него, а там кто знает, как далеко удастся подняться. В любом случае, мучиться вопросом со строителями мне не придётся, и это радует. Всё остальное решается банально деньгами, коих у меня много.

А учитывая открывшийся порт, который сулит мне ещё больше прибыли, даже если прогорю, на дно мы не пойдём. Но мне кажется, что проблем не будет. Низкие цены поставить мы сможем, а большой приток людей, которым, как это ни парадоксально, хочется чувствовать себя людьми, а не вторым сортом, не даст этому заглохнуть.

И пусть пока это лишь мои мечты, однако…

Мария завошкалась у меня под боком. Сегодня она была сама не своя, занималась сексом как сумасшедшая. Особенно меня напрягало то, как она этого хочет. И за волосы её тяни, и по жопе бей, и щипай больнее, и еби глубже и сильнее. А моя спина была вся исцарапана. Не то чтобы меня это прямо сильно напрягало, но метаморфоз между ей в обычной жизни и в постели пугал не на шутку. Я будто видел двух разных людей перед собой.

И вот сейчас она открывает глаза, в которых будто бы на прощание мелькает хищный оттенок, после чего возвращается та самая Мария.

— Доброе утро, — прошептала она сонно, поглядывая на меня приоткрытым, ещё не проснувшимся взглядом. — Ты проснулся уже?

— Ага. Доброе утро, соня. Тебе сегодня надо куда-нибудь?

— Не-а, — она потянулась, поцеловала меня в губы, после чего так и осталась на груди. Её окружности было приятно чувствовать, хотя такого вау-эффекта они больше не доставляли. Были просто ещё одной привлекательной часть Марии, которые можно было поцеловать, помять и поделать ещё много разных вещей, чтоб вогнать её в состояние бестии. — Томас, я хотела бы спросить тебя. Могу ли я познакомиться с твоими девочками? Одну я знаю, а вторую ещё ни разу не видела.

— А ты хочешь?

— Они же дети света, — улыбнулась Мария. — Их надо направить на путь истинный. К тому же, одна освещена, потому надо бы и вторую, чтоб её душа всегда была в лучах света, и тьма обходила девочку стороной.

— Прямо-таки надо освятить?

— Угу, — кивнула она и вновь чмокнула меня в губы. — Люблю тебя, — после чего, не стесняясь, встала и двинулась на кухню. — Идём завтракать.

— Кстати, Мария, — сел я ровно.

— Да-да? — обернулась она с честным-честным лицом и хитрющими глазами. — Что такое?

И эта искорка хищницы, которая принимает только доминацию и подчинение. Когда она появляется, я заметил, Мария готова к священному таинству.

— Просто я вот видел у тебя всё — от груди до промежности. И, как бы мне ни хотелось признавать, татуировки тебе к лицу. Не в плане испорченной девчонки, а самой красоты, они… удивительны. Дополняют тебя, подчёркивают изящность, что ли…

— Спасибо, — игриво произнесла она, румянясь.

— Поэтому я бы хотел посмотреть на тебя в пирсинге, раз уж он был сделан.

— Хочешь… посмотреть? — вот тут она смутилась не по-детски.

— Ага. Ну, если хочешь, конечно, — сразу добавил я.

— Эм… почему бы и… нет? — улыбнулась она неуверенно. — Но сначала идём позавтракать.

В чём была прелесть просыпаться с Марией, так это в том, что она делала завтрак сама. Никаких тебе хлопот у плиты, где надо всех накормить и обогреть, можно просто расслабленно посмотреть на голую Марию в кухонном фартуке. Просто в другие дни я надеваю схожий фартук и ношусь по кухне, чтоб Соня успела поесть, чтоб Эйко разогреть и самому голодным не остаться. А там ещё Эйко надо помыть и так далее — утро начинается с забега. Нет, мне нравится с ними возиться, я чувствую какое-то тепло и удовлетворение в душе, но и смотреть на попу Марии, показывающуюся из-под фартука, мне тоже по душе.

А сегодня так надо вообще быть во всеоружии, так как день обещает выдаться напряжённым. И не только день, а вся неделя, которая, наверное, сотрясёт Сильверсайд будоражащими новостями. Главное, чтоб только новости людей будоражили.

Позавтракав в полной тишине, Мария, отложив тарелку, взглянула мне в глаза.

— Ты сегодня работаешь?

— А как же, — пожал я плечами.

— Нет возможности… остаться? Со мной?

— Если бы была, я б не выпустил тебя из кровати, — усмехнулся я, подмигнув ей. Она расплылась в довольной улыбке. Но счастье довольно быстро сменилось тревогой.

— Что-то произойдёт? — негромко спросила Мария.

— С чего ты взяла? — удивился я.

— Ты выглядишь чересчур серьёзным, когда что-то важное на носу. Я это давно заметила, — поделилась она своими наблюдениями.

— О как. А ты знаешь, что эти дела не для маленьких девочек, Мария?

— Будет смерть?

— Ох… — вздохнул я, откладывая столовые приборы. — Во-первых, смерть будет всегда, во-вторых, скоро всё закончится, так или иначе. В этом можешь быть уверена. В-третьих, не стоит лезть в это дело тебе, хорошо?

— Просто… я думала, может…

— Не лезь, — мягко, но настойчиво повторил я. Мы на какие-то мгновения смотрели друг другу в глаза, но Мария сдалась первой. Я практически видел, как её уже было окрепшая настойчивость рухнула, и она пошла на попятную, отводя взгляд.

Мария… С другой стороны, разве я думал, что будет иначе? Нет. А если знал, что такое будет повторяться, но всё равно решил быть с ней, какой смысл теперь вздыхать и закатывать глаза, возмущаясь. Решил принять какой есть, значит, принимай.