Значит, всё же кто-то из криминала. Скорее всего.

Если слежка появилась сразу после смерти Брюсселя, значит, кто-то из приближённых, которых не добили и которые хотят мести. Пока они нападать не будут, так как это просто глупо и бессмысленно — надо выявить мои основные маршруты, понять график и так далее. А значит, уже у нас есть время отловить засранцев и прижать их к стене.

Если это, конечно, криминал. Всё же я не вычёркивал из списка силовые структуры.

— Так, ладно, едем сначала к штабу, а потом к дому Лань, — сказал я, пересаживаясь на левую сторону за водителя. — Надо забрать груз перед этим.

Под грузом понимались деньги. Большие деньги, что предназначались на лечение Хуикинг. Вот серьёзно, при всём её отношении ко мне, а именно — нелюбви, девушка не вызывала особых отрицательных эмоций. Обычно такие люди раздражают, но эта не любила меня как-то странно. Вроде бы и против меня, да только я воспринимал её как: а, ну хорошо, не любит так не любит. Поэтому пожертвовать на её лечение денег мне было не жалко.

К тому же, помимо этого, такая жертва сулила мне хорошие отношения с родом и возможность изменить свою личность при необходимости. У меня уже был свой паспорт, но я на этом не остановился. Я копал через посредников анонимно на людей, чью личность мог бы занять сам. Потерянные сироты, члены исчезнувших домов и так далее, кто вроде бы исчез и у кого нет родственников, но они могли так же просто и объявиться, чтоб никто не обратил внимания. Просто вклиниться в исчезнувшую семью, чтоб у меня сразу была и история, и какая-никакая родословная.

Позже я подумывал просто сделать пластику, вернуть нормальный человеческий голос, протезы на пальцы, чтоб скрыть уродство, и явить себя под личиной какого-нибудь парня из какой-нибудь семьи с готовой историей. Может даже, если найду раньше такую исчезнувшую семью, сделаю себе внешность схожей.

Но пока это тоже планы. Вся моя жизнь — это сплошные планы.

А тем временем мы заехали домой. И пока на закрытой парковке парни загружали в багажник наличку, посыльный сбегал в магазин и купил на каждую машину видеорегистраторов, которые мы установили во всех моих машинах сопровождения. После этого как ни в чём не бывало спокойно направились к дому Лань. Позже посмотрим, разыгралась ли паранойя у моих людей или это действительно слежка. Заодно сможем подсчитать количество случайно совпавших машин, чтоб выявить количество преследователей.

— Янмэй, — поклонился я, когда встретился с ней. Теперь встреча с аристократами становилась для меня чем-то вроде рутины. Пришёл, поклонился, переговорил, не дал себя принизить, поклонился, ушёл. Я даже уже правила поведения выучил с этикетом, чтоб ненароком никого не обидеть.

— Томас, — кивнула она. — Рада вас видеть в добром здравии. Как я понимаю, вы по делу? Нечасто заезжаете к нам сами. Разбиваете моё гостеприимное сердце и заставляете скучать девичью душу.

— Прошу прощения, — шутливо поклонился я. — Никогда бы не подумал, что я так важен для вас, Янмэй. Позвольте просить вашей руки и сердца, чтоб всегда быть рядом с вами.

— О нет, боюсь, что сердце уже занято, Томас. Но можете постучаться в сердце Хуикинг, может там и откроют вам окошко.

— Боюсь, моё сердце уже занято вами. Я же не могу выдворить вас оттуда, это будет не по-джентельменски.

— Вот оно как, — хихикнула она. — А что скажете, если возьмёте и меня, и Хуикинг?

— О, а так можно?

— Так нужно! — подняла она палец настоятельно. — Позаботитесь о нас. Вы же знаете, что дома позволяют брать в жёны сразу нескольких?

— То есть я могу и младшую взять тоже?

— А потянете? — прищурилась она.

— Я потяну весь ваш дом, Янмэй, если задамся целью, — улыбнулся я.

— Нет, дом не нужно, а младшую… нет, нет и нет, младшую не отдам. Она мне сама нужна.

— Тогда я заберу Хуикинг.

— А меня? — жалобно спросила Янмэй. — Я обиделась, знаете ли, Томас. Забыли лучшую.

— Нет мне прощения, но пеплом сыпать голову, чур, не буду.

Так, шутя не о чём, мы дошли до гостиной.

— Присаживайтесь, Томас. Чаю?

— Пожалуйста, — кивнул я.

Янмэй махнула рукой не понять откуда взявшемуся дворецкому, и тот скрылся за дверью.

— Итак, о чём вы хотели поговорить? — поинтересовалась она.

— Хуикинг.

— Вы хотите взять её в жёны? — улыбнулась лиса.

— Нет, я принёс деньги, которые необходимы для операции. Я решил, что не против вашего предложения.

— Ах, вы об операции, — кивнула Янмэй, став серьёзнее. — Я очень ценю вашу помощь, Томас. Жаль, что мы немногим можем вам ответить.

— Ничего страшного, мне достаточно и вашего предложения, — отмахнулся я.

— Не говорите так, — улыбнулась она хитро.

— Эм… прошу прощения?

— У нас каждое слово имеет свой вес, Томас. Когда вы говорите, что вам будет достаточно и этого или сущий пустяк, то все сразу сложат ручки и скажут: а, ну ладно. И потом, когда вы придёте напомнить, что тоже помогали, они могут сказать: так вы же сказали, что это сущий пустяк.

— Разве это не цепляние к словам? — поморщился я.

— Добро пожаловать в наш мир, — обаятельно улыбнулась Янмэй.

— Спасибо… Но если всё так, то почему вы мне это рассказываете? Разве не легче лопухом оставить и трясти деньги из меня?

— Почему я помогаю сиротам, как вы думаете? — задала она встречный вопрос.

— Потому что хотите?

— Верно! — хлопнула она в ладоши радостно. — Хоть остались на земле мужчины догадливые! Верно, я могу и делаю это. Я могу объяснить вам и объясняю. Всё иногда куда проще.

Удивительно, конечно. Слишком дружелюбно. Не нравится мне это. Я не верю особо людям. Вернее, я могу им верить, но я им не доверяю. Особенно аристократам и бандитам, так как и те, и те ставят себя выше закона и очень похожи друг на друга.

Весь вечер мы считали деньги, которые я привёз. Естественно, это была наличность, так как делать переводы, которые засветятся в банке, было нежелательно. Все и так знают, что я к ним захаживаю, но также все знают, что я жертвую деньги. А вот крупные переводы будут едва ли не прямым признаком подкупа, что может потом сыграть свою неприятную роль.

Другими словами, лучше деньгами не светить.

Управились мы, кстати говоря, довольно быстро благодаря счётной машинке. Плюс мы проверяли их, чтоб потом не выявились фальшивки при оплате. Просто некоторые наркоманы обожают платить фальшивками, и, несмотря на все усилия, нет-нет, да проскочит одна банкнота. К тому же, не сказать, что я устал. Сложно объяснить, но всё же нет ничего приятнее, чем пересчитывать деньги.

Первым делом после возвращения домой я принялся пересматривать видео, заснятое на камеру в замыкающей машине. Рядом устроились Скрипка, Джек и Гуру, который первый слежку и заметил.

— Вот! Вот он, Volvo! — тыкнул Гуру пальцем прямо в экран, оставив на нём радужное пятно. Всё, хана экрану.

— Спасибо тебе, Гуру. Теперь мне намного лучше видно, что это за машина, благодаря этому пятну, — поморщился я.

— Гуру, ты дебил? — нахмурился Джек. — Нахуй ты экран сломал?

— Я просто тыкнул! — начал он оправдываться.

— Я сейчас в тебя тыкну! — зарычал он в ответ, после чего вздохнул. — Пойду, принесу новый…

После того, как мы подключили новый монитор и поставили Гуру подальше, чтоб он и этот не сломал, принялись рассматривать… пытаться рассмотреть машину. Да только дело было вечером, и включённые фары безжалостно слепили, не давая возможности понять, что же это была за машина. Я даже не смог бы сказать, что это за марка, так как, по сути, мы видели только два святящихся пятна от фар.

— Это может быть какая угодно машина. Не обязательно Volvo, — хмуро заметил Скрипка. — С экрана ведь и не поймёшь. Гуру, ты номер запомнил её?

— Да.

— Черкани, я пробью по базам.

— Жаль, что это навряд ли поможет, — вздохнул я. — Если они не идиоты, то номер будет или на арендную машину, где никто толком не вспомнит покупателя, или скручены с совершенно другой.