— Я не предаю тех, кто дорог мне или моему человеку, — недовольно бросила Мария, ответив Кассандре таким же холодным тоном.

— Как скажешь, — фыркнула Кассандра.

Я не знаю причин, почему они так не возлюбили друг друга, однако вряд ли они будут друзьями. Я не надеюсь на это даже, но хорошо бы было, чтоб они хотя бы не гавкались. Ведь до сегодняшнего дня они как-то умудрялись встречаться и не ругаться.

Зато Джек удивительным образом остановил этот спор, проявив не только инициативу, но и характер. Обычно рядом с Кассандрой он скорее ведёт себя более мягко, по крайней мере при мне. А здесь прямо зубы показал.

Оставшийся день мы провели не то чтобы прямо весело, однако и не плохо. Расслабились, поговорили, все, кроме меня, немного выпили, после чего Джек с Кассандрой отправились восвояси. Мария же осталась со мной, чтоб поздравить меня ещё раз с днём рождения, когда все дети легли спать.

Чмокнув Соню напоследок, а потом и Эйко, чтоб спалось крепче, я спустился на первый этаж, где меня уже дожидалась Мария. Сидела на таком пушистом ковре перед большим электрическим камином, перед которым обожают обычно мелкие сидеть.

— Дети спят? — спросила она.

— Знаешь, никогда не задумывалась, как из наших уст это странно звучит? — спросил я.

— Что именно?

— Ну… «дети спят» или ещё какие-то взрослые вопросы задаём друг другу, словно подростки пытаются играть во взрослых.

— Так тебе уже восемнадцать, — улыбнулась она. — У аристократов ты уже полноценный взрослый, который может возглавить клан и принимать решения наравне с пятидесятилетними. К шестнадцати годам мы уже считаемся вполне себе взрослыми, могут и замуж отдать или женить, где ты на себя возьмёшь всю ответственность. Так что возраст — величина относительная.

— А в моём, простолюдинском мире мы только-только оторвавшиеся от материнской груди, ничего не смыслящие в жизни.

— Тебя это не коснулось, — улыбнулась она. — Совсем не коснулось. Иди ко мне, — поманила она меня пальцем.

В этот вечер Мария предстала передо мной в своём новом имидже пирсингованной нехорошей девочки, у которой колечки были во всех самых интересных местах. Они практически заканчивали картину той, кто днём была набожной монашкой, проповедующей о свете и добре, а ночью — страстной фурией. Какая многогранная личность…

Сегодня ночью она была главной зачинщицей, позволив мне просто лежать и наслаждаться нашей близостью, хотя иногда разнообразия ради я перехватывал инициативу. Пожалуй, ради этих дней и стоит жить, чтоб чувствовать себя человеком, у которого всё хорошо. Будет что вспомнить перед неприятностями, которые свалятся на голову.

Проблема имеет всегда очень ужасное свойство. Она никогда не постоянна.

В один день она возникает из-за далекоидущих последствий, накапливаясь словно снежный ком. Ты её можешь заметить ещё на подходе, как дождь, который начинает сначала моросить. Будто проблема сама даёт тебе намёки и время подготовиться.

А в другой она просто возникает у тебя на пороге, и в таких масштабах, что ты невольно спрашиваешь себя: «Какого чёрта?! Когда она успела стать такой огромной и из-за чего?». Никаких предпосылок к ней, просто как чёрт из табакерки.

И именно второй тип проблем мне не нравится больше всего, так как ты не в силах подготовиться к нему. Ты можешь предполагать, что он возникнет, да, но кто берёт зонтик в солнечную погоду? Никто. Увы, но в этом мире предсказателей, кроме Ишкуины, мне пока что не встречалось.

Это было семнадцатое сентября. К тому моменту мы уже успешно выселили людей, ускорив всё настолько, насколько это только возможно. Кто-то согласился сразу, кто-то поартачился, а кого-то пришлось едва ли не пинком выгонять. Мало приятного, но я там и не присутствовал. Вряд ли кто-то поверил в обещание, что когда в этом месте построят дом, они получат соразмерные квартиры в нём. Люди вообще перестают во что-либо верить, когда всё вокруг плохо.

Радостнее всех переселились сироты, так как хоть какой-то дом по документам только их, пусть даже и на окраине. Всё равно это лучше, чем в центре, но на птичьих правах. Не очень охотно переселялись старики и молодые пары, но под давлением сдавались. Но были и семейные пары, которые боролись до последнего. Я там не был, но слышал, что их мои люди просто под руки выволакивали на улицу и выбрасывали туда же вещи. И всё это вместе с полицией, которая помогала, так как технически всё по закону. Были слёзы, были крики, угрозы, даже драка, но их всех в прямым смысле слова вышвырнули на улицу.

Никто не верил. А я ведь не врал. Но документы, которые, по идее, должны были подтвердить мои слова, никто не воспринимал всерьёз. Кидать людей здесь все были мастаки, а суд иной раз просто не мог придраться к договору. Где-нибудь что-нибудь да будет не так, не говоря уже о любимой игре передачи стройки из рук в руки, где в итоге настоящий хозяин уже терялся и некому было предъявить претензии.

Я помню, тогда ещё и Мария осуждающе смотрела на меня.

— Послушай, Мария, если тебе надо сделать больно человеку, чтоб его будущее было в разы лучше и чище, ты бы это сделала?

— Это очень сложный вопрос, Томас. Всё зависит от…

— Изгнать тьму.

— Естественно, — тут же отчеканила она, ни на секунды не засомневавшись. Но потом покраснела и начала. — Нет, Томас, но тут надо знать меру и границы же. Просто сделать больно…

— Мария, а ты знаешь, что ты изворотлива не только в постели? — прищурился я.

— Я следую лишь за светом во имя наилучших побуждений, — начала опарываться она. — То, что ты говоришь, это не палка о двух концах. Это многогранный вопрос, потому я не знаю, как бы поступила в той или иной ситуации. Я хочу лишь одного — чтоб…

— Свет освятил мятежные души, погрязшие во тьме, и как пастырь ты их оттуда вывела.

— Ты уже знаешь, что я хочу сказать, — невинно улыбнулась она.

— Да. Когда сотый раз слышишь, уже начинаешь предугадывать твои последующие слова. В любом случае, это для их же блага, поверь мне.

По крайней мере в будущем. Сейчас же это, даже с моей точки зрения, было похоже на самый настоящий рейдерский захват. Но и иначе было нельзя, так как мы рисковали вообще не сдвинуться с места такими темпами.

А потом настало то самое семнадцатое сентября. Забавно, что именно Мария и принесла мне нехорошие новости. А вместе с ними и новые проблемы, которые требовали решения. Я не виню её, так получилось, иногда что-то подобное случается, но легче от этого не становилось.

Мария пришла ко мне аж на работу, что было уже весьма удивительно и нетипично для её обычного поведения. И уже в тот момент я почувствовал тревогу. Если Мария пришла прямо сюда, должно было произойти что-то действительно важное. И это важное, несомненно, коснётся и меня самого.

О её приходе мне сообщила охрана снизу:

— Мария? — удивился я. — В смысле… Мария дель Кармен?

— Да, босс, она самая. Хочет с вами увидеться, — с другого конца линии. — Нам её пропустить?

— Да, и проводите её прямиком ко мне.

Что ей было нужно? Явно что-то важное, что не могло ждать до вечера, из-за чего она прибежала аж сюда, как я понимал, с работы. Немного подумав и прикинув, что мне могут поведать, я быстро связался по внутренней связи с охраной снизу.

— Да, босс?

— Усильте охрану в штабе. И усильте охрану в квартале.

— Да, поняли.

Если она здесь, то событие должно быть связано непосредственно с моей деятельностью. Или же вопрос таков, что на кону стоит что-то важное для самой Марии. Да только эти два варианта могли побудить её идти прямиком ко мне — или ради меня, или ради себя. И лучше бы ради себя, так как в городе не существовало таких проблем, котоыре я бы не смог решить. Ведь раньше, что бы ни происходило, так она никогда не делала. Всегда была горда и говорила, что не хочет связываться с тьмой даже чуть-чуть и будет держаться от моей работы подальше.