— Полностью поддерживаю. Но можно простить их, у Джека был очень сложный день. Перенервничал. А Фея… — я едва не сказал, что она беременна. — Она просто рада его видеть живым и здоровым. Идеальная пара.

— Позвольте спросить, Томас, а почему вы называете Кассандру не по имени? — неожиданно спросила Клавдия Ивановна меня.

— Её? Не знаю, если честно, — задумался я. — Привык уже просто. Я её знал как Фею с самого начала, поэтому и зову так. И да, я знаю её имя.

Клавдия Ивановна ничего не ответила. Лишь немного похмурилась для виду и вернулась к своим бумажкам.

— А вы как поживаете, Клавдия Ивановна? — от нечего делать спросил я.

Она подняла на меня глаза, внимательно посмотрела, после чего вновь вернулась к бумажкам.

— Хорошо, Томас, спасибо. Вам, кстати говоря, надо бы задуматься над тем, чтоб отправить Софию в школу. Раз уж вы решили со мной поговорить, могу вам сказать как педагог со стажем, что ей необходимо учиться среди детей.

— Я могу, в принципе, и здесь её обучать. Нанять репетиторов…

— Школа — место социального взаимодействия. Если вы не хотите, чтоб она была социально неадаптированной, ей нужна ходить в школу и учиться с другими детьми. Ей шесть лет. Это возраст для первого класса. Чем позже отправите, тем сложнее ей будет найти общий язык.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Как знаете, Томас, — ответила Клавдия Ивановна, не отрываясь от документов.

А Соню я не хотел отправлять в школу потому, что я беспокоился за школу. Мало ли что они ей сделают, а потом сделает она им. Нехотя в этот момент я признался себе, что немного опасаюсь Сони. Вернее, её поступков и последствий. Дети есть дети: они дерутся, они ругаются, они занимаются ерундой. Но если такая, как Соня, начнёт это делать, то всё может обернуться трагедией или катастрофой.

Я планировал сначала, что Нинг научит её держать себя в руках, а потом уже отправлять в школу, потому что был солидарен в этом вопросе с Клавдией Ивановной — ей нужно уметь взаимодействовать с другими людьми и учиться жить в обществе. Я не смогу вечно быть около неё.

В этот момент за дверью в кабинете раздался довольно громкий вскрик. А потом ещё один и ещё. Кажется, Фея дошла до пика.

— Думаю, что они закончили, Томас, — недовольно заметила Клавдия Ивановна, не отрываясь от бумажек.

— Да, я понял, но пусть там немного посидят ещё. Наедине.

Время у нас ещё было. Вернее, времени теперь у нас было навалом.

Новые времена — новые проблемы. Вот как можно было ознаменовать кончину Брюсселя.

Известно о его смерти стало только к вечеру, когда полиция разгребла трупы и оттащила машины. Однако окончательно известно стало лишь на следующий день после судмедэкспертизы. Доказательства, что это именно его труп, а не какого-нибудь двойника. Всё же мало ли какие фокусы он мог выкинуть, верно? Сесть в другую машину, как это любил делать я, или вообще остаться дома, отправив двойника.

Я бы, кстати говоря… нет, я бы так не сделал. Я бы или поехал, или не поехал, но до двойника точно бы не догадался.

Поэтому, лишь получив подтверждение случившемуся, я мог выдохнуть спокойно. А то после взрыва от тел вообще мало чего осталось, и опознать на глаз не представлялось возможным. Там сплошной обугленный фарш был размазан по всей кабине.

Меня ещё удивил тот факт, что, помимо самого Брюсселя, там был импульсник с классом опасности Магистр! Нет, только вдуматься, Магистр, предпоследний по силе. Дальше только Оракул и уже всякие исключения, которых вживую никто не видел. Откуда у Брюсселя Магистр, мне было неизвестно, но вроде как это был наёмник со стажем. Больше накопать на него не удалось, разве что его разыскивала полиция, ОБС и «Отдел 13» за какие-то преступления против страны. Считай, я сделал им одолжение. Всё же каким бы он сильным ни был, снаряд из пушки поймать или остановить был не в состоянии.

Да, план оказался очень эффективным, хотя повторить такой… даже не знаю. По крайней мере Джек точно откажется ещё раз подобное провернуть. Он бедную Фею поимел несколько раз прямо на моём столе, после чего ходил за мной и извинялся. С другой стороны, мне показалось, что он даже стал немного более уверенным в себе. Не знаю, как это возможно, но факт остаётся фактом.

Что касается новых проблем, то они были больше связаны с организационными работами. Теперь, когда главная проблема ушла, на смену ей пришли бытовые вопросы из разряда: что сделать, где сделать и как сделать. Поэтому, пока Верхний город слегка дрожал от начавшихся там разборок внутри картеля, который медленно, но верно себя разрушал, и задержаний полицией криминальных авторитетов, Нижний город буквально отдыхал, радуясь лету, а я мотался по работе.

— Здесь, — указал мужчина, который помогал мне теперь заниматься вопросом с торговым центром. — Эти два под снос, а ещё два, что позади нас. Здесь внизу идут некоторые коммуникации, так что придётся взять на себя расходы, чтоб пустить их в обход. Здесь дорога, её можно будет расширить, когда освободиться место…

Он расстелил передо мной на капоте машины, которая стояла на тротуаре около месте, где будет стройка, план.

Получается…

— Получается, тут одна пятая квартала под снос.

— Одна пятая квартала? — удивлённо посмотрел он на меня. — Нет-нет, вы что, господин Блэк.

— А… а то я уже было…

— Половину точно придётся сносить, — обрадовал он меня. — Это вот этот дом, этот и этот. На той стороне как минимум вот эти все. И здесь… — он кивнул за спину, — эту сторону уж точно под снос. Иначе мы просто не вместим его. Нужна ещё территория вокруг торгового центра, поэтому здесь, здесь и здесь, — он указал пальцем на соседние кварталы, — придётся точно сносить под стоянку. Подъезд тоже надо расчистить, а значит, здесь надо убирать дома.

— Почти половину квартала под снос… — немного охренел я. Нет, мне и до этого говорили про снос, но не в таких масштабах же. Конечно, тут кварталы не сильно большие, не сравнятся с тем же Нью-Йорком, но всё же… — Это получается, что… надо выкупать всю эту землю, верно? Я даже не знаю, кому она принадлежит, если честно.

— В данный момент эта земля находится в государственной собственности. Я не узнавал точно цену, но она будет варьироваться от ста миллионов до шестисот.

— Хера се… — пробормотал один из моих парней, огромный бугай, у которого лицо «не подходи, выебу и сделаю своей сучкой», что страшнее, чем смерть. Его, кстати, и звали так — Бугай. — А хули так много?

— Так Сильверсайд же, — немного напряжённо ответил мужчина. Его явно не радовал мой телохранитель. Его не радовала вообще, судя по всему, наша компания, но деньги, особенно хорошие, не пахнут, а жить нужно.

Мужчина представлял наши интересы в этом вопросе. Находил информацию по городу, искал места, рассчитывал примерную стоимость, подготавливал документы. Иначе говоря, всё, что связано с градостроительными вопросами, он нам объяснял и сам решал.

— Похоже на наебон, — поморщился Бугай.

— Это бизнес.

Я приподнял руку, останавливая своего телохранителя от дальнейших споров. Пусть со своими друзьями обсуждает это, меня другие вопросы интересуют. И вообще, надо будет поговорить с ним — свои комментарии пусть вставляет в другом месте за другим занятием. Ещё не хватало, чтоб он влезал в важные переговоры.

— Получается, сумма варьируется. А люди, что здесь живут?

— Вообще, надо им компенсировать всё, но… вы же понимаете, можно и… — начал он кивать слегка влево-вправо головой, что значило «есть и другой способ».

— Кинуть.

— Да, кинуть. Это Нижний город, вряд ли они смогут нанять хороших адвокатов, чтоб потягаться с вами, господин Блэк. Обещаем, сносим, даём временное жильё на отшибе, начинаем строить, начинаем перепродавать левым фирмам. Они устанут гоняться за квартирой, там уже обживутся и просто опустят руки. С этим домом ещё проще, — указал он на карту. — В него расселяли из детдомов по программе ещё при прошлом мэре. Своя квартира от государства. Да только когда заселили, документов на собственность не выдали и, по сути, квартиры до сих пор государственные, отданные на безвозмездное пользование. Потому кто владеет землёй, тот и хозяин.