— Ты жива! — шутит она, но в ее глазах все еще присутствует крошечная доля беспокойства. — Я думала, что мне придется зайти к тебе, чтобы проверить твой пульс. А ты уже оделась! Все в порядке?

— Да, честно говоря, все просто отлично. Я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Решила встать и подготовиться ко дню, — говорю ей.

Кэсси сидит на месте, все еще глядя на меня, как будто увидела привидение.

— Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? Я ожидала, что ты будешь немного не в себе после всего, что произошло с Максом.

— Я тоже так думала. Но мне было приятно услышать от него эти слова, и я могу только надеяться, что мне и правда удастся вернуть брата. А что касается Рекса? Решила, что хоть раз доверюсь Максу. Так что я иду на игру и посмотрю, что произойдет. — Я пожимаю плечами. — Или Макс каким-то образом сотворит волшебство, или я попросту получу удовольствие от игры. В любом случае, я не позволю себе грустить сегодня.

— Что ж, думаю, я приму это как хороший знак. Рада, что твой брат, наконец-то, узнал обо всех делишках твоей ведьмы-матери. Это, конечно, не оправдывает его полностью, но уже что-то, — заявляет она.

— Согласна. Сейчас этого достаточно, — признаю я.

— Ты позволишь мне подготовить тебя к вечеру? У меня есть одна идейка, — говорит Кэсси с ухмылкой, от которой мне хочется убежать в горы. Но, черт возьми, почему бы и нет? Думаю, сегодня я просто доверяю всем.

Надеюсь, все получится, но даже если нет, я хочу выглядеть сексуально. Тем более, что пообещала себе, что если увижу его, то скажу ему о своих чувствах. Вряд ли я смогу снова встретиться с Рексом, не сказав ему, что люблю его. Даже если он не чувствует того же. Даже если я разрушила то, что мы уже успели создать вместе, по крайней мере, он будет знать, что его любили.

И его, и Рори.

— Делай со мной все, что можешь, девочка. Сегодня я вся твоя.

РЕКС

Финальная игра.

Два периода сыграны, остался один. К счастью, мы лидируем со счетом три-один. Я должен быть взволнован. Это мой первый год в качестве главного тренера, и мы вот-вот станем чемпионами. При условии правда, что сможем удержать преимущество в третьем периоде.

Макс пригласил команду в бар на соседней улице, чтобы либо отпраздновать, либо утопить наши печали, в зависимости от того, как пройдет остаток этого периода. Я обещал быть там.

И все же, несмотря на все происходящее вокруг меня, я снова и снова проверяю телефон, желая узнать, не написала ли Сойер сообщение.

Макс сказал, что отдал ей письмо вчера вечером. Разве она не должна была уже что-то ответить.

К счастью, у меня потрясающий помощник и отличные капитаны, потому что мои мысли так далеко ушли от игры, что это просто безумие. Мне кажется, я никогда не был таким рассеянным, как сейчас. Я думал о том, как поведу себя, если увижу ее снова. Как стану убеждать Сойер дать нам еще один шанс. Скажу ей, что люблю ее. Что люблю ее так сильно, что даже если она еще не совсем готова, я буду ждать, потому что она именно то, что мне нужно. Она — то, чего я хочу и люблю больше всего на свете.

Осмотрел арену и места, которые команда предоставляет для своих родственников, но до сих пор Сойер еще нигде не видел. В какой-то момент мне показалось, что заметил Стеллу и Кэсси, которые шли по одному из рядов, но потерял их в толпе.

Когда звучит финальный гудок, толпа сходит с ума.

Мы только что выиграли. Пять-два.

Я оглядываюсь вокруг, мне нравится, как волнение толпы захватило всю арену, когда красно-синее конфетти слетает со стропил на трибуны. Вся команда ликует на льду, в то время как наши соперники ускользают, чтобы отправиться от поражения у себя в раздевалке.

Черт. Мы сделали это.

Выиграли чертов чемпионат! Не думал, что это будет так волнующе для меня как тренера, но это именно так, ведь я помог привести команду к победе.

Макс подъезжает на коньках, сияя, как ребенок в магазине сладостей.

— Думаете, это помогло, тренер? Думаете, я произвел на них впечатление? — спрашивает он, прекрасно зная, что если агенты не слепые или глупые, то они впечатлены.

Три гола.

Макс забил чертов хет-трик в финальной игре чемпионата.

— Черт, да, впечатляет. Но должен сказать, как бы тебе ни нравились «Циклоны», подумай о своих возможностях. Я знаю, что сегодня вечером тебя рассматривала еще одна команда, и она тоже местная, — говорю ему, гордясь тем, что он сделал сегодня.

Он выглядит искренне заинтересованным и взволнованным, и это здорово, потому что я работал над своим небольшим проектом с Нью-Йоркскими «Ледяными ястребами». Тревор и ребята были немного ошарашены, когда я им рассказал, но, честно говоря, не думаю, что смог бы тренировать всех пятерых этих гребаных придурков.

— Буду иметь в виду, — отвечает он с улыбкой. — Я вернусь на лед к ребятам ненадолго. Просто хотел сказать спасибо за все. И еще, помните, сегодня вечером. В девять часов.

— Я же сказал, что буду там. И не благодари меня. Это ты сделал всю тяжелую работу. Ты это заслужил. — Закончив разговор, я поднимаю голову и направляюсь к СМИ, и вижу ее.

Сойер.

Я не могу сосредоточиться ни на чем другом, кроме женщины, которая уже улыбается мне в ответ.

Вот черт. Она здесь. Сойер на самом деле здесь.

И, черт возьми, она выглядит чертовски хорошо.

Она всегда выглядит потрясающе, но сегодня будто выложилась по полной. На ней сапоги до бедер и сине-красная хоккейная футболка с надписью «Бруклин У», которая спускается чуть ниже задницы. Боже, как я скучаю по ее заднице. Футболка выглядит знакомой, что странно, потому что это не обычная футболка, но я не могу разглядеть ее достаточно хорошо, чтобы понять почему.

Сойер улыбается шире, когда понимает, что я заметил ее, и машет мне рукой, а затем отворачивается, чтобы с кем-то поговорить. Как бы мне ни нравилось на нее смотреть, сейчас мое внимание приковано не к ней.

Едва она повернулась, я понял, почему узнал эту футболку. На спине было написано «Локвуд № 17».

На ней моя футболка.

До этого момента у меня никогда не возникало желание увидеть женщину в своей футболке. Но теперь вряд ли позволю ли ей когда-нибудь надеть что-то другое. Если бы не необходимость пообщаться с прессой и ускорить последнюю встречу с «Ледяными ястребами», я бы побежал за ней.

Но я не могу, по крайней мере, пока.

Значит ли это то, на что я надеюсь? Черт, ведь это что-то значит, раз она надела мою футболку?

Быстрее бы пролетели все следующие встречи, чтобы я мог пойти и выяснить все сам.

* * *

К тому времени, как я добираюсь до бара, уже девять-ноль-шесть вечера.

Я ненавижу опаздывать.

Заходя в бар, ожидаю, что там будет многолюдно, но сейчас совсем другой уровень. Такое чувство, что вся толпа с арены пыталась забиться в чертов бар, из-за чего мне трудно кого-либо разглядеть.

Даже при такой плотной толчее, как сейчас, я слышу их отсюда, прямо между бильярдным столом и танцполом. Парни замечают меня и машут рукой.

Ребята любят веселиться. Пустые бутылки из-под шампанского и текилы на столе, и официантка в данный момент приносит им еще, а также пару коктейлей, которые предположительно предназначены для их подружек.

Слава богу, что игры закончились, потому что все парни были бы бесполезны на завтрашней тренировке.

Я быстро нахожу Макса и оттаскиваю его в сторону. Я хранил от него секрет, но теперь, когда сезон закончился, наконец-то, могу ему все рассказать.

Когда мы отходим подальше от шума, я поворачиваюсь к Максу и протягиваю ему конверт.

— Что это? — спрашивает он, выглядя смущенным.

— Письмо с предложением. Если ты готов отказаться от драфта, в этом конверте предложение присоединиться ко мне в «Ледяных ястребах». Понимаю, что это не «Циклоны», но я заключил с «ястребами» сделку. Сказал им, что соглашусь только в том случае, если они сделают тебе выгодное предложение. Мне нравится твой стиль. Он напоминает мне меня самого.