Я: «Очень интересно. Мне нравилось, что я могла просто двигаться под музыку. Свобода движения под музыку. Это всегда было для меня такой разрядкой».

Рекс: «Почему в прошедшем времени?»

Я: «Я больше не танцую».

Рекс: «Но ты учишь мою дочь?»

Я: «Я, вообще-то, не танцевала после травмы. Слишком нервничала, когда узнала, что больше не могу этого делать».

Почему говорю ему об этом? Более того, почему он спрашивает меня, когда раньше явно не хотел иметь со мной ничего общего.

Рекс: «Я был таким же после травмы. Только когда Бернард и Тревор практически насильно вывели меня на лед, снова встал на коньки. Иногда нужно просто сделать рывок и попробовать, особенно если это важно для тебя».

Я: «Не уверена, что у меня получилось бы то же самое».

Рекс: «Никогда не знаешь, пока не попробуешь».

Я: «Спасибо за совет. Мне пора возвращаться к работе».

Рекс: «К работе?»

Рекс: «О… Почему ты до сих пор там работаешь?»

Я: «Потому что кто-то должен платить за мое обучение, а мой брат позаботился о том, чтобы моя мать этого не делала».

Рекс: «Уволься».

Сирена возвращается прежде, чем я успеваю обдумать его комментарий, не то чтобы знала, как отнестись к тому, что он советует мне бросить работу. Неужели придурок думает, что я стану его слушать после того, как он был так чертовски груб со мной? Да пошел он.

Я: «Извини, сейчас моя очередь подниматься на сцену. Счастливо оставаться, мистер Локвуд».

Маленькая невинная ложь, которая, надеюсь, заставит его замолчать, затем выключаю телефон и смотрю на Серену, наблюдающую за мной с любопытством.

— С кем ты общаешься в такое время? — спрашивает она со знающей ухмылкой, которая чертовски раздражает.

— Ни с кем. Я просто просматривала свой телефон, — быстро отвечаю я.

— Хорошая попытка. Я смотрела, как ты переписываешься. Выкладывай.

— Ничего серьезного. Рекс просто задал мне вопрос о танцах для Рори, — говорю ей. Это не ложь, именно так все и началось.

— В такое время? Не вешай мне лапшу на уши.

— На самом деле я не лгу. Он написал мне, спрашивая, не нужно ли ей что-нибудь для занятий, потом мы начали говорить о травме… и я закончила разговор, когда он сказал, чтобы я уволилась с работы, — поспешно отвечаю я.

Серена начинает смеяться.

— Я думала, ты сказала, что он выгнал тебя… как будто ты ему не нравилась.

— Так и есть. Очевидно, что не нравлюсь, — огрызаюсь я, ее смех теперь выводит меня из себя.

— Ты действительно думаешь, что не нравишься этому парню? Слушай, я знаю, что ты вроде как глупая в отношениях, но этот мужчина точно хочет тебя.

— Его дочь ходит в мой детский сад, — удар против меня, — Макс также играет в его команде. О, и еще он думает, что я слишком молода для него, — отвечаю я, закатывая глаза.

— Что? Он думает, что ему восемьдесят или что? Он же не динозавр.

— Не-а, ему тридцать семь, но, видимо, он слишком стар для меня, — добавляю.

— Это самое глупое, что я когда-либо слышала. Во-первых, ты зрелая, и если он беспокоится о своей дочери, то ты уже знаешь ее, верно? — спрашивает она.

— Ну да.

— Так в чем проблема? Это же пятнадцать лет, а не пятьдесят.

— Ну, независимо от возраста, это не меняет того, что Макс — его игрок, и он не хочет, чтобы Рори встречалась с кем-то посторонним.

— К черту Макса. Он не играет никакой роли. Твой брат — мудак, и я бы хотела увидеть его лицо, когда он узнает, что ты отсасываешь у его тренера, — Серена начинает смеяться, и я не могу не последовать ее примеру.

— В этом плане ты не ошибаешься. Меня не волнует история с Максом, но Рекс не согласен, — вздыхаю я.

— Ты же понимаешь, что это все ерундовые оправдания? Вы оба такие глупые и явно избегаете настоящих чувств, поэтому придумываете все возможные отговорки, чтобы их избежать.

— Я не думаю, что дело в этом, — качаю головой.

— Правда? Тебе явно нравится парень, ты переписываешься с ним в полночь. Он сказал тебе бросить работу, где другие мужчины платят за то, чтобы посмотреть на тебя. Если хочешь знать мое мнение, он немного на тебе зациклен. Это чертовски сексуально.

Я молчу. Она не ошибается… ни в чем из этого. Неужели мы просто избегаем друг друга, потому что чувства могут выйти за рамки простого желания трахаться?

— Просто подумай о том, что я сказала, — советует мне Серена и возвращается к своим столам, не понимая, какую бомбу только что заложила.

Я думаю только об этом до конца своей смены и еще долго после, пока, наконец, не засыпаю.

РЕКС

Последние два дня Тревор был самой большой занозой в моей заднице. Он постоянно пишет мне сообщения, напоминая, что мы встречаемся сегодня вечером. Я понял.

«У Хадсона. В пять вечера. Не опаздывай».

Чертов нытик.

Стелла пришла сегодня вечером и запланировала вечер кино с Рори, пока меня не будет. Кейд предложил приготовить им ужин, и они оба в восторге. Помимо того, что Кейд крутой хоккеист, он еще и отличный повар, поэтому мы обычно стараемся, чтобы ужины готовил именно он, если это возможно. Стелла обычно уходит рано, чтобы поработать в пекарне несколько часов, так что пока я возвращаюсь домой вечером, чтобы побыть с Рори, все должно пройти гладко.

Когда добрался до «Хадсона», было уже четыре пятьдесят, и, как и ожидалось, Тревор уже здесь и заказал нам столик. Я замечаю, как он машет мне рукой, и прохожу мимо хозяйки, быстро кивнув в знак признательности.

Я чувствую себя так, словно готовлюсь к нападению, что, честно говоря, чертовски неприятно. Тревор хочет как лучше, и знаю, что он искренне желает, чтобы я был счастлив, лишь бы он не набросился на меня со своей «логикой».

— Эй, приятель! Ты пришел вовремя, — радостно приветствует Тревор, когда сажусь напротив него.

— Да, а ты как всегда рано.

— Ну да. Я всегда рано прихожу. Если ты не пришел раньше, то…

— Опоздал. Да, да, знаю, — обрываю его. — Твой отец дышит мне в затылок уже много лет, — говорю ему, потянувшись за стаканом виски, который он заказал для меня. — Так в чем же дело? Почему мы должны были встретиться?

— Я просто хотел немного поговорить. У тебя хорошо получается заботиться о тех, кого ты любишь. Ты всегда рядом с нами. Но у тебя плохо получается заботиться о себе. Честно говоря, я замечаю это уже много лет, и все стало еще хуже после твоей травмы. После того, как у тебя появилась Рори, ты стал ставить себя на последнее место.

— Так и должно быть, чувак. Дети на первом месте, — ворчу я, мне не нравится, к чему все идет. — Рори всегда была и будет моим приоритетом номер один, — подчеркиваю я свою точку зрения.

— Я понимаю это и согласен. Но это не значит, что ты не можешь что-то изменить или принять решение, которое принесет пользу вам обоим. Рори заслуживает видеть своего отца счастливым, — настаивает он

— Я счастлив, — рычу.

— Нет, ты доволен. Это большая, черт возьми, разница, и мы оба это знаем. Ты доволен тем, как обстоят дела, и намерен не допустить, чтобы что-то изменилось. А значит, что всегда будешь только ты и Рори, — наседает он.

— Что в этом плохого? Это все, что мне нужно, и я — все, что ей нужно. К тому же, с ней мои родители и моя сестра, — упрямо отвечаю я.

— Что будет, когда Рори вырастет? Когда она уедет в колледж? Тогда ты останешься один. Разве ты не думаешь, что заслуживаешь счастья? Что заслуживаешь с кем-то разделить свою жизнь? Есть и другая сторона, — раглагольствует Тревор, потягивая виски в перерывах между размышлениями. — Что случится, когда твоя девочка подрастет и начнет скучать по постоянному женскому присутствию в своей жизни? Она захочет иметь кого-то, с кем можно поговорить, кому можно задать все «женские вопросы», которые возникают. Если только ты не хочешь говорить о месячных, противозачаточных средствах и сексе со своей маленькой девочкой. — Не могу сдержать рык, который вырывается у меня при словах Тревора.