Это я знаю. Старую собаку новым трюкам не научишь.

Качая головой, я смеюсь.

— Ну, я надеялся, что к этому времени Мэри приведет тебя в порядок, но, как вижу, выдавал желаемое за действительное.

Его глаза загораются при одном только упоминании имени его жены, и это приносит мне невероятное счастье. Я люблю миссис Адамс; она была как мама нашей команды в студенческие годы, всегда кормила нас, заботилась о нас и следила за тем, чтобы мы правильно вели себя с дамами.

— Нет, сынок. По крайней мере, не в этом смысле, — говорит он с улыбкой. — Но давай перейдем к делу, я знаю, что тебе нужно быть в другом месте. Ты готов начать в понедельник?

— Да, в субботу я перевожу сюда Рори. У меня уже все готово для нашего дома. И уверен, ты не удивлен, что оказался прав насчет детского сада. Она начнет ходить туда в понедельник.

— Ну, конечно, я был прав, — говорит Бернард, подмигивая. — Вот тебе ключи от катка. Кабинет уже подготовлен, а все остальное мы уже обсудили. Все команды в восторге, я имею в виду, что с твоей историей в команде в университете и в НХЛ, думаю, парни немного напуганы.

— Спасибо за все. Особенно за эту возможность. Знаешь, без этого я бы, наверное, никогда не вернулся.

— Рекс, я знаю тебя уже тридцать лет. Ты пережил тяжелые времена, но это не делает тебя плохим человеком. — Бернард протягивает руку для рукопожатия, я пожимаю в ответ, но в последний момент притягиваю его к себе, чтобы обнять. Мы всегда были близки. — А теперь иди и повеселись. Вчера вечером я подслушал разговор Тревора с мамой, когда он приходил на ужин, похоже, у него для тебя что-то запланировано.

Тревор и его родители близки. Он каждую неделю ходит к ним на ужин, поэтому неудивительно, что говорил с ними о наших планах. Мы с Тревором часто попадали в переплет, когда росли, и еще больше — в студенчестве. Возможно, именно поэтому я так сблизился с Бернардом, ведь ему приходилось иногда подгонять нас, не позволяя нашим ошибкам влиять на команду или наше будущее.

— Ну, это было не то, что я хотел услышать, — смеюсь я, стараясь не показаться недовольным. — Я соглашался только на пиво и ужин, но, конечно, твой сын никогда не слушает.

— Он такой же, как его старик. Мы не слишком хорошо слушаем.

— Что есть, то есть, — со смехом говорю я. Мы прощаемся, и Бернард приглашает меня в дом на ужин. Я собираюсь позвонить Тревору и выяснить его планы на вечер, которые, уверен, мне не понравятся.

СОЙЕР

Очередная ночь работы в «Атлантиде» означает очередную ночь общения с моим настырным боссом и коллегами.

Молли, владелица и моя начальница, постоянно пытается расширить мои границы, всегда говоря мне, что это «для моего же блага».

Сучка совсем не желает слышать меня.

Молли также не принимает отказа, вот почему я сижу здесь и слушаю, как она снова умоляет меня выйти на сцену.

Почему я не могу просто сказать ей «нет»? Точнее, не просто «нет», а твердое «нет, черт возьми»! Не считая того, что она одна из моих хороших подруг и мой босс, конечно.

Она напористая, но понимает, когда нужно остановиться, если видит, что я на самом деле против чего-то. Она никогда не заставляла меня что-то делать; просто пытается увидеть, что может заставить меня попробовать, даже если это всего один раз. При этом приговаривает, что это для того, чтобы я немного пожила.

— Сойер, ну же. Попробуй хотя бы разок, — шепчет она мне на ухо, взбалтывая очередной коктейль в баре.

Я работаю на нее в «Атлантиде» последние полгода, и, честно говоря, работа мне нравится. Молли возглавила этот клуб пять лет назад, и то, что раньше было убогим, захудалым «сиськобаром», куда никто не хотел заходить, превратилось в высококлассный стриптиз-клуб, который всегда переполнен, даже по средам. Она не стала ничего менять или убирать, но переделала все помещение и добавила меры предосторожности и безопасности как для сотрудников, так и для клиентов. Ее целью было сделать так, чтобы все чувствовали себя комфортно и в безопасности, что, очевидно, сработало, потому что теперь здесь постоянно много народу и это один из самых известных стрип-клубов в Нью-Йорке.

Когда Молли принимала меня на работу, я сказала ей, что хочу работать только барменом, и, честно говоря, работа доставила мне массу удовольствия. На меня до сих пор странно смотрят люди, когда узнают, где я работаю, но мне совершенно наплевать на их мнение обо мне. Я работаю здесь не просто так, а делаю всё, чтобы следовать своей мечте. Если у них есть проблемы с этим, пошли они на хрен. Кроме того, даже если бы я танцевала стриптиз, в этом нет ничего плохого. Я этого не делаю, но только потому что это не совсем мой стиль. Вот почему обычно не упоминаю об этой работе, когда люди спрашивают, чем я занимаюсь. У меня нет времени на их осуждение или притворство, будто мне есть дело до того, что они обо мне думают.

— Зачем, Молли? Я прекрасно справляюсь с работой бармена, к тому же мне это нравится. Почему это так важно? Разве у тебя не хватает девушек в смене? Добавив меня, ты только прибавишь себе головной боли, так что я буду готовить напитки, а они пусть подают их и танцуют свой зажигательный танец, — говорю ей, подмигивая.

Да, если выйду из-за барной стойки, я смогу заработать много денег, и этого мне вполне бы хватило, чтобы согласиться, но не совсем. Было бы неплохо накопить все, что мне нужно, к концу года, но я и так продвигаюсь к своей цели. Молли продолжает пытаться убедить меня, но это пока не сработало. У меня есть мечты, и я добьюсь их исполнения.

Но точно не таким путем.

— Я знаю, что хватает, дорогая. Но ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь, и, честно говоря, думаю, что это может оказаться хорошей отдушиной для тебя. Ты чертовски сексуальна. Я просто знаю, что они с удовольствием бы съели тебя. А что касается других девушек? Черт, некоторым из них нужно разжечь огонь под задницей, и ты как раз можешь подойти.

— О чем мы говорим? — говорит Серена, моя подруга и одна из танцовщиц, когда подходит, ожидая напитки для своего столика.

— Ни о чем, — быстро отвечаю. Очевидно, слишком быстро, потому что она оживилась и теперь смотрит на Молли в поисках ответа.

— Я просто предложила подменить ее, если она хочет попробовать, — заявляет Молли с невинным видом, совершенно игнорируя мой грозный взгляд.

Она настолько далека от невинности, что шутить над ней просто смешно. Однажды я наблюдала, как на мальчишнике она танцевала на сцене обнаженной с двумя другими танцовщицами, все они терлись друг о друга. Деньги, которые они заработали… Да, вряд ли они будут долго думать, чтобы снова подняться на сцену.

— Да! Сделай это хотя бы раз! Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь! — кричит Серена, в ее глазах светится восторг.

— Шшш. Не надо, чтобы тебя слышал весь этот чертов клуб, — шипит Молли, но Серена едва обращает на нее внимание, слишком уж взволнована.

— Давай, Сойер. Я видела, как ты танцуешь, знаю, что ты просто охренительно танцуешь. Кроме того, есть вероятность, что тебе понравится. Иногда это так волнующе, когда можешь превратить больших плохих мужчин в лужицы желания. — Серена прислоняется к стойке бара, драматически вздыхая. — Я серьезно, Сойер. Никогда не знаешь, понравится ли тебе что-то, пока не попробуешь. Кроме того, разве мы всегда не говорили, что попробуем все по разу? — говорит Серена, на этот раз добавляя к своей улыбке небольшое подмигивание.

Именно этот взгляд заставляет мужчин есть с ее ладони. Ее чаевые тому доказательство.

Ее улыбка и готовность отбросить стыд. Если он у нее вообще есть. Я пока не заметила.

Серена — самая самоуверенная девушка, которую я когда-либо встречала, она ходит по клубу в коротких нарядах, не оставляя ничего для воображения. Но это работает на нее, и она сейчас на высоте. Кроме того, с ее внешностью и телом неудивительно, что она так уверена в себе. У нее есть изгибы во всех нужных местах, а ее длинные рыжие волосы спускаются до попы, прекрасно ее подчеркивая.