— Ответь на мой гребаный вопрос, — рычит он.

— Да, Дэниелс. Я встречаюсь с твоей сестрой, — говорит Рекс, излучая беспокойство.

— Нет.

— У тебя нет права голоса, Дэниелс. Она твоя сестра, а не домашняя зверушка.

— Пошел ты. Я уже ничего не понимаю. Как ты могла так поступить со мной, Сойер?

— Что могла? Встречаться? Извини, что это врывается в твою хоккейную жизнь, но я ничего не делала специально.

— Я этого не допущу, — заявляет Макс, и в его голосе слышится нотка, которую я практически не узнаю.

— С чего ты взял, что у тебя есть право выбирать, с кем мне встречаться, — огрызаюсь я.

— У меня есть право решать, играть ли мне в плей-офф, и, как я слышал, у твоего дружка могут быть хорошие шансы на тренерскую должность в НХЛ, если мы дойдем до конца. Для него будет отстойно потерять такую возможность, если его главный бомбардир откажется играть, — пожимает плечами Макс, говоря спокойным голосом, словно у него нет никаких забот на свете.

Вот же чертов манипулятор.

Какое предложение о работе? Рекс не сообщал мне ни о каких предложениях. Разве он не должен ставить меня в известность о подобном?

— Ты всегда такой мудак, Дэниелс? — спрашивает Рекс.

— Может, и нет, но это работает. Итак, что ты выберешь, тренер? Мою сестру или работу своей мечты? Из того, что я слышал сегодня вечером, у тебя хорошие шансы на должность в Нью-Йорке, что было бы идеально для Рори. Не придется снова переезжать, — давит Макс, манипулируя Рексом и впутывая в это дело Рори.

Я оглядываюсь на Рекса. Он замирает, с явным напряжением, с усталостью в глазах, словно взвешивает варианты. И когда в его глазах появляется грусть, и он начинает говорить, чуть не падаю духом.

Но я прерываю его. Я отказываюсь позволить Максу заставить Рекса выбирать между мной и его карьерой. Это несправедливо. Ему потребовались годы, чтобы пройти свой путь назад. Каким бы человеком я была, если бы заставила его выбирать? Значит, я сделаю выбор за него. Потому что когда любишь кого-то, то всегда ставишь его на первое место.

— Макс, остановись, — кричу я, слезы капают из моих глаз. Я смотрю на Рекса и вижу, что его глаза полны боли и муки, и уверена, что принимаю правильное решение. — Ты победил, — шепчу я едва слышно. Я так сильно дрожу.

— Какого хрена? Что ты говоришь, Сойер? — спрашивает Рекс, поворачиваясь ко мне лицом.

— Я говорю «нет». Я не стою этого. Не стою того, чтобы из-за меня терять свою мечту, чтобы Макс победил.

— Сойер, это не тебе решать. Не тебе говорить мне, что для меня важно, — огрызается Рекс.

— Но это так. У меня и раньше отбирали мои мечты. Ты наблюдал, как я выбиралась из этой передряги, помогая мне на протяжении всего пути. Я не буду стоять здесь и позволять своему паршивому брату отнимать твою мечту. — Я изо всех сил стараюсь оставаться сильной, но слезы продолжают течь по моему лицу. — Мне жаль, Рекс. Тебе лучше без меня.

Кажется, что время остановилось. Я думала, что у меня есть все, но сейчас Рекс замер на мгновение, наблюдая за мной и осмысливая все произошедшее.

Наш последний момент.

Макс принуждает нас, забирает всю власть из наших рук, или, по крайней мере, так кажется.

— К тому же, Рекс, Бернарду, вероятно, не слишком понравится, если он узнает, что ты встречаешься с моей сестрой. Ведь она учится в университете, в котором ты тренируешь, разве это не противоречит политике команды?

Рекс по-прежнему ничего не говорит, просто стоит и смотрит на меня, и наконец на его лице появляется понимание.

— Думаю, в этом есть смысл. Впервые я позволил себе проявить заботу о другом человеке, как он снова меня бросает. Мне следовало это предвидеть, — тихо произносит Рекс, затем поворачивается к Максу. — Может, ты и прав, что от этого решения зависит работа моей мечты, но это была не единственная моя мечта. А я то думал, что помогу тебе, потяну за пару ниточек и возьму тебя в команду твоей мечты после той ситуации, в которую ты сам себя загнал, — говорит Рекс, качая головой в недоумении. — Ну а теперь ты можешь идти к черту, — бросает Рекс Максу, а затем уходит, оставляя меня с разбитыми мечтами, а Макса — с отпавшей челюстью.

Когда дверь захлопывается, я опускаюсь на пол, а Кэсси бросается ко мне.

— Макс, в чем, черт побери, твоя проблема! — кричит Кэсси, держа меня на коленях.

Я не могу думать. Не могу говорить. Лишь чувствую, как мое сердце разбивается на миллион кусочков. Я собиралась сказать Рексу, что люблю его, и, честно говоря, думала, что он чувствует то же самое. Но я видела его глаза, уловила тот момент, когда он меня отпустил.

— Моя проблема? Ты что, шутишь? Он старше ее на двадцать лет, и он мой тренер! Кроме того, Кэсси, не думаю, что ты в праве судить о ситуации, в которой я оказался, — кричит Макс, его тон полон яда, и они с Кэсси стреляют в друг друга взглядами.

— Не надо так драматизировать, Макс. Мы не дети. Дело в том, что тебе нужно контролировать всех и вся под надуманным предлогом, ведь только ты знаешь, что лучше. На самом деле это не так, и ты только что лишил свою сестру единственного человека, который делал ее счастливой, в то время как ты в последнее время лишь заставлял ее грустить. Повторяю тебе еще раз. Пошел. На. Хрен. Из. Моей. квартиры, — рычит Кэсси, ее защитный инстинкт разгорается с новой силой.

Будь в другом состоянии, я бы, наверное, улыбнулась ей, но слишком сломлена.

Я смутно слышу, как хлопает дверь, но не двигаюсь с места, пока Кэсси позволяет мне сидеть на кухне и плакать.

Если раньше думала, что сломлена, то я глубоко ошибалась.

Без Рекса я чувствую себя пустой оболочкой той, кем когда-то была.

РЕКС

Черт. Неважно, что я делаю, не могу заставить себя беспокоиться о плей-офф. Мне плевать на все, кроме Рори, конечно. Она стала моим спасением в последние пару недель, единственная причина, по которой я не заперся в своей квартире, как это было в Остине.

Черт возьми, я ненавижу это. Ненавижу, что не могу поговорить с Сойер, когда мне приходит в голову какая-то мысль и хочу с ней поделиться. Что не могу забрать Рори из садика и украдкой поцеловать Сойер. Скучаю по нашим ночным разговорам после того, как укладывал Рори в постель, когда мы засиживались допоздна, болтая обо всем и ни о чем одновременно. Вспоминаю, как покупал ей мороженое, и все потому что мне нравилось выражение ее глаз. Я никогда не видел, чтобы кто-то так оживлялся от восторга по поводу мороженого.

Но больше всего? Я скучаю по Сойер в моей команде. Было ощущение, что знаю ее всю жизнь, а не пару месяцев, и это меня до чертиков пугало. Но мы так хорошо подходили друг другу, что теперь мне кажется, будто не хватает частички меня. Что еще хуже, я видел, что она действительно заботится о нас с Рори. Сойер была первым человеком, которого я впустил в нашу жизнь, и она поддерживала нас, болела за нас. Мне это нравилось, и чертовски хреново, что ее больше нет.

Но она сделала свой выбор. И как я могу ее винить? Она так долго справлялась со своей жизнью сама, что если ее брат хочет попытаться быть в ее жизни, то каким бы человеком я считался, если бы стоял на пути?

Думаю, меня просто бесит, что она сделала выбор за меня. Когда ее брат сказал, что в команде будет либо она, либо он, я хотел ответить ему, чтобы он отвалил и не играл, если так считает. Но если знаю Сойер, думаю, она боялась, что я выберу ее и обижусь на нее за то, что не следую своим мечтам. Чего эта женщина не понимает, так это того, что следуя своему сердцу, я пришел прямо к ней.

Каждый. Раз.

Несмотря на все, что произошло между мной и ею, я еду на встречу с мамой, чтобы предложить идею по поводу одного из их пустующих зданий в городе. Мы можем не быть с Сойер вместе, но это не значит, что ее мечты не имеют для меня значения.

Дойдя до маленького кафе, которое мама выбрала, я с радостью замечаю, что она уже сидит за своим обычным столиком.