— Если быть честным, я бы хотел иметь возможность тренировать в НХЛ, так что начать с института — это первый шаг. Так что да, думаю, это захватывающая возможность, — говорит он с ухмылкой и поворачивается, чтобы осмотреть бильярдный стол в поисках следующего удара. Отойдя на несколько шагов, он самодовольно оборачивается. — Не думай, что я не заметил, что ты украла лишний вопрос. Я приберегу свой на потом.

Затем он выбивает еще один шар, который идеально попадает в лузу. Когда он собирается сделать следующий удар, он неожиданно оглядывается назад.

— В следующий раз, когда будешь бить, попробуй ослабить хватку вот так. Ты слишком крепко держала кий, а он должен быть более подвижным и вращаться в твоей руке.

Затем он делает следующие два удара, идеально попадая в лузы, и наконец промахивается.

— Время вопросов, — говорит он.

— Я готова.

— Почему ты тусуешься со мной? Когда все твои друзья ушли.

У меня отвисает челюсть от его грубости, а он выглядит виноватым.

— Давай я попробую еще раз. Почему ты решила тусоваться со мной, а не со своими друзьями?

— Потому что мне нравится проводить время с тобой. С тобой все по другому. Освежает. Даже если ты не очень приятен в общении, — отвечаю я.

Один шаг.

И я затаила дыхание. Следующие два его шага заставляют меня чувствовать, что я задыхаюсь, не понимая, что он делает, пока он не становится передо мной и не смотрит на меня такими темными глазами, что они похожи на ночное небо. Медленно делая шаг назад, чтобы попытаться увидеть его полностью, я удивляюсь, когда упираюсь в стол.

Черт.

Такое ощущение, что я ткнула медведя. Не зная, что делать дальше, я стою перед ним, как олень в свете фар.

Рекс наклоняется вперед, пока слегка не касается губами моего уха. Я чувствую его неглубокое дыхание, пытаясь предугадать его следующий шаг.

— Я слышал, что могу быть довольно щедрым. Это считается «хорошим»? — рычит он.

У меня перехватывает дыхание. Мне хочется растечься лужицей у его ног, но я изо всех сил стараюсь выглядеть невозмутимой.

— И когда ты это слышал? Не уверена, что я в это верю, — отвечаю я с придыханием.

Наклонившись еще ближе, я чувствую, как он касается губами моего ушка и медленно спускается по шее.

— Когда был зарыт лицом между ног женщины и пожирал ее киску. Тогда я, как известно, весьма щедр.

Дыхание сбивается, когда он делает еще один шаг ближе, пока не прижимает меня к столу. Не сводя с меня глаз, он медленно проводит рукой по бокам моего тела, по ключице, а затем нежно прижимает руку к моему горлу. Он не контролирует меня, не причиняет боли, но он собственник. Ему нужно мое внимание именно сейчас, и он собирается убедиться, что получит его.

— Бери свои вещи. Мы уходим, — требует он.

— Что, прости? А как же наши друзья? — спрашиваю я.

— Я напишу им. А теперь пошли, — рычит Рекс, в голосе его слышится почти что мука, как будто он едва сдерживается.

— Куда мы идем? — спрашиваю я, не в силах слепо следовать за ним.

Рекс перестает идти и оборачивается, из-за чего я почти натыкаюсь на его грудь. Он хватает меня за шею и прижимается своими губами к моим. Поцелуй быстрый и беспорядочный, достаточно языка, чтобы показать мне, что именно он хочет сделать, прежде чем он разрывает поцелуй и смотрит на меня голодными глазами.

— Я собираюсь показать тебе, каким хорошим я могу быть. А теперь пойдем, — рычит Рекс, шлепая меня по заднице с такой силой, что у меня не остается сил спорить.

РЕКС

Я тусовался с Сойер дважды.

Ну, три раза, если считать первую ночь в «Атлантиде», но она работала, так что, по-моему, это не считается. Хватило всего двух раз общения с этой девушкой, чтобы она так глубоко зарылась мне под кожу, что, боюсь, она никогда не выберется. Не уверен даже, что она осознает, как сильно меня притягивает. Как будто это колдовство, или вуду, или что-то в этом роде, потому что я никогда не бываю таким, и мне не по себе. Самое удивительное, что я до сих пор не чувствовал желания её оттолкнуть. На самом деле, мне нравилось проводить с ней время. Мне хочется проводить с ней все больше и больше времени, особенно наедине.

И это чертовски очевидно, когда я вызываю такси, чтобы отвезти ее к себе домой.

Чертовски странно.

Я ненавижу, когда в моем доме находятся люди, которые не являются членами семьи, особенно если я трахаюсь с ними или планирую это сделать. Но вот я сажаю ее в такси и везу к себе. Слава богу, что я убрался перед тем, как пойти сегодня на вечеринку, иначе все игрушки Рори были бы на виду. Ничто так не убивает отношения на одну ночь, как разбросанный по всему дому детский срач.

Сев в такси, я отправил парням смс, чтобы они знали, что мы больше не в баре, если они планировали вернуться.

Я: «Мы ушли. Поговорим завтра, ребята.»

Майлз: «Сейчас как раз заканчиваем есть. Идете в другой бар?»

Кейд: «У нас отличная еда и выпивка, теперь мы готовы к веселью».

Тревор: «Кейд, к пьянке или к траху?»

Мои друзья — идиоты. Как я годами справлялся с их шуточками, ума не приложу. Но сейчас это не моя проблема. Сейчас хочу убедиться, что друзья Сойер знают, что она в безопасности, чтобы я мог раздеть ее догола в своей постели. Что-то в этой женщине заставляет меня дичать, жаждать раздеть ее догола и поглотить ее, погрузить в нее свой член. Я столько раз представлял ее стоящей на коленях, ее пухлые губы обхватывают мой член, а ее ярко-голубые глаза смотрят на меня, умоляя о большем, что просто жалок. Я представляю, как хватаю ее за волосы и засовываю член ей в горло, снова и снова, пока сперма не зальет ей глотку.

Уведомление на моем телефоне вырывает меня из моих фантазий.

Кейд: «Я не привередлив. Мне подойдет любой из вариантов или оба».

Майлз: «Все еще жду, старик…»

Харрис: «Парни, оставьте его в покое. Ему, наверное, сейчас отсасывают».

Кейд: «Ты прав, Харрис. Дай ему спокойно потрахаться».

Я: «Почему я здесь? Как же вы меня бесите».

Харрис: «Если ты можешь писать смс, пока она это делает, то это не она, брат».

Майлз:;)

Я: «Заткнитесь. Мы возвращаемся ко мне. И нет, ты не приглашен».

Я: «Спокойной ночи, ублюдки».

С этими словами я убираю телефон в карман, не обращая внимания на постоянную вибрацию. Я вижу, как Сойер опускает взгляд на свой телефон. Наверное, болтуны рассказали девчонкам.

Да, парни судачат, как кучка старух. Черт, да они еще хуже. Я бы удивился, если бы девушки не читали через плечо все это время.

Я теряю ход мыслей, когда такси останавливается возле моего дома. Расплачиваюсь и выпрыгиваю из такси, увлекая Сойер за собой в здание и в лифт. Двери еще не успевают закрыться до конца, как мы снова оказываемся друг на друге. Ее тихое хныканье, побуждающее меня к действию, и ее руки, крепко обхватывающие меня, — это безмолвная мольба о большем.

— Твой рот такой греховный, — рычу я. — Достаточно лишь услышать твои звуки, почувствовать твои мягкие губы, чтобы у меня возникли образы тебя на коленях, с красивыми красными губами, обхватывающими мой член. Это опасно настолько, что я могу трахнуть тебя прямо здесь, в лифте.

Сойер стонет мне в рот, подстегивая меня.

Прижав ее к стене, я толкаюсь в нее, снова захватывая ее рот. Скользнул языком по ее губам, и она тут же впускает меня в себя, стонет мне в рот, когда я прижимаюсь к ней членом.

— Знаешь, у меня у самой много фантазий, — шепчет она, сильно покусывая мою нижнюю губу, а затем нежно успокаивая ее языком. — Но в них ты стоишь на коленях и поклоняешься мне, мистер Локвуд.

— О, я обещаю тебе, малышка. Я буду стоять перед тобой на коленях, но это ты будешь кричать для меня. Умолять о большем, — рычу я.

Я нежно сжимаю рукой ее горло, безмолвно требуя ее внимания. Не в силах сопротивляться, начинаю грубо покусывать, а затем нежно целовать вдоль всей ее ключицы, наслаждаясь ощущением ее рук в моих волосах и тихими стонами.