— Вот теперь я чувствую себя глупо. — Кристина опустилась на кровать, ноги больше не держали ее. — Но я должна была спросить. А у вампиров бывают дети?
— Да бывают. — Люциан присел рядом. Кристине очень захотелось коснуться его лица, но руки не подчинились. Вампир очень странно на нее влиял, с одной стороны она его безумно боялась, с другой тянулась к нему изо всех сил. — Я сам родился в семье вампиров. До восемнадцати, а иногда и до двадцати пяти лет мы растем и развиваемся как обычные люди. Да, вампиризм есть у нас в крови. Мы более здоровые, сильные, но в целом мало отличаемся от людей. Но когда наступает переломный момент, мы преображаемся. Сначала появляются легкие судороги, поднимается температура, а затем приходят страшные боли. Здесь молодой вампир должен решить, начинать пить кровь и жить долго или перетерпеть, остаться похожим на человека, состариться и умереть. Как видишь, я свой выбор сделал.
— Значит, я не умру, просто изменюсь. А это больно? — спросила Кристина.
— Я не стану тебя обращать, по крайней мере пока. — Люциан коснулся холодными пальцами ее щеки. Мурашки побежали по коже, но она выдержала это прикосновение, не дернулась и не отстранилась. — Я нашел другое решение. Но прежде я хотел задать тебе вопрос. И прошу ответить на него честно. Не зависимо от твоего ответа, мое решение насчет тебя не измениться. Ты хотела бы остаться со мной?
Кристина замерла, не зная как ей реагировать. Она понимала, что сейчас решается ее судьба, и от ее ответа зависит очень многое. Хотелось закричать: «Нет, отпусти меня, просто отпусти меня!» Но страх, что не отпустит, был огромен. Тем более он и сам уже об этом говорил. Единственное, чего она хотела, это выжить и больше не страдать от слабости и страха. И если для этого ей придется составить пару вампиру, то она готова, готова на все. Тем более, всегда можно найти еще какое-нибудь решение, ведь нашлось же оно сейчас.
— Да, хотела бы. — Тихо проговорила она.
— Я рад. — Люциан улыбнулся. Белая прядь упала ему на лицо. — У меня для тебя кое-что есть.
Он достал из внутреннего кармана небольшой стеклянный пузырек, закрытый пробкой и протянул его девушке. Внутри плескалась густая темная жидкость. Кристина взяла сосуд и зажала его в трясущихся руках.
— Это кровь дракона. Если человек выпьет ее, то он приобретет здоровье, долголетие, продлит свою молодость и красоту. Но это не самое главное, те, кто примет кровь дракона становятся для вампиров не съедобными. Ты практически не изменишься, будешь есть обычную пищу, не будешь зависеть от человеческой крови, но при этом перестанешь воспринимать меня как опасного хищника. Ты больше не будешь меня бояться, а я больше не буду хотеть тебя съесть.
— Это и есть решение? — Кристина недоверчиво посмотрела на сосуд. К горлу подступила тошнота. Опять кровь.
— Да, когда я ходил в замок, чтобы поговорить с Демианом по поводу ночного происшествия с оборотнями, я встретил там твою знакомую Оксану.
— Так она жива? Все таки жива? Дракон не обманул.
— Да, очень интересная девушка, с характером. — Люциан улыбнулся. — Но мы нашли общий язык. Так вот, она для предстоящего ритуала пила кровь дракона. Когда я разговаривал с Оксаной, я понял, что никто из нас не испытывает неловкости. Ее не мучает страх. А меня не тяготит жажда. Я подумал, что и для тебя есть другое решение. Для нас есть другое решение.
Люциан посмотрел на нее, и Кристине показалось, что в его взгляде была теплота.
«Для нас есть решение!» — мысли зацепились за эту фразу. «Нет никаких нас, есть я и мое желание выжить, или все же есть? Если Оксана выпила кровь дракона, если она пошла на такой шаг, то и я смогу. Он сказал, что ничего не изменится. Кровь, это что-то на подобии лекарства».
— Ты готова? — Люциан ждал ее решения. — Если да, тогда пей.
— Да, я готова. — Сделав глубокий вдох, ответила Кристина. Она откупорила пузырек и поднесла его к губам. В нос ударил уже знакомый металлический запах, желудок свело, захотелось отбросить противную склянку. Но она хотела жить, хотела сохранить себя. Девушка сделала глоток, позволяя густой жидкость скользнуть в горло. Слюна наполнила рот, тошнота подступила к горлу. Кристина часто задышала, прогоняя дурноту. Комната поплыла перед глазами. Предметы исказились, их очертания смазались, переплелись, свет больно бил по глазам, в ушах зашумело. Руки стали тяжелыми, словно были отлиты из металла. Странное тепло и онемение расползались от желудка по телу.
— Мне нехорошо. — Одними губами прошептала она.
— Тебе надо прилечь, все нормально, так должно быть. — Голос Люциана исказился, донесся откуда-то издалека, словно их разделяла стена. Девушка упала на кровать, и вампир помог ей принять более удобную позу. Его близость и прикосновения больше не беспокоили ее. Тело тонуло в странном густом сиропе, проваливалось в черноту. Моргать становилось невероятно трудно. Девушка закрыла глаза. Казалось, комната продолжала шевелиться. Ее сознание куда-то тянуло, обволакивало туманом. «Что это, я умираю!» — мелькнуло в голове прежде, чем она окончательно потонула во мраке.
Ей снились красочные сны. Они были настолько реальными, настолько осязаемыми, что, казалось, она не спала, а путешествовала по другим измерениям. Хотя, возможно, так оно и было. В этих снах она могла быть, кем угодно, делать все, что только пожелает. Одно сновидение перетекало в другое, а затем в третье. Тело было легким, почти невесомым. Больше не было слабости и боли, больше не было страхов.
Очередной сон перенес ее в привычную уже комнату. Помещение тонуло во мраке, свет был погашен, но все предметы отчетливо проступали, словно каждый из них излучал свое внутреннее свечение. Девушка, приподнялась, опираясь на локти, изучая окружающее ее пространство. Было прохладно, легкий ветерок залетал в приоткрытое окно, раздувая шторы. В комнате был кто-то еще. Темный силуэт сидел на самом краю кровати. Когда она зашевелилась, гость посмотрел на нее. Красные глаза сверкнули в темноте. Длинные белые волосы падали ему на плечи. Ночь сгладила его черты, сделала их размытыми и не такими резкими.
Это не мог быть Люциан, нет, скорее всего — это очередное наваждение. Кристине было совершенно не страшно. Она понимала, что все происходящее лишь игра ее подсознания. Во сне, было возможно все, даже то, что в реальности сложно себе представить. Ей стало интересно, сможет ли она управлять видением, сможет ли пустить его в другое русло. Кристина протянула руку и коснулась его лица. Провела пальцами по прохладной и гладкой коже. Ни отвращения, ни желание сбежать не возникло. Хороший сон. Комната мерцала и переливалась. Надо было спешить, сон мог закончиться в любое мгновение. Осмелев, девушка потянула его к себе. Нашла в темноте его губы. Поцелуй был таким настоящим, таким реальным. Но сегодня все сны были реальными. Запретное желание завладело ее сознанием. Было любопытно, какого это быть с ним, подпустить его к себе настолько близко, насколько это возможно. Кровь стучала в ушах, заглушая собой все прочие звуки. Она стала расстегивать его рубашку. Без страха коснулась пальцами поджарой жилистой груди. Втянула носом его запах, но ничего не почувствовала. Как жаль, ей хотелось, чтобы он чем-то пах. В его поцелуях не было прежней жадности и животного нетерпения, напротив, он бы очень осторожен и нежен. Но это сон, а во сне, все происходит не так, как в реальности. Позволь она ему подобное в обычной жизни, он непременно бы сорвался, и тут же впивался острыми клыками ей в шею. А здесь во сне, он ее целовал, и хотелось, чтобы эти поцелую не заканчивались. Как чудесно было быть свободной от всех рамок и ограничений. Длинные гибкие пальцы быстро расстегивали многочисленные крючки и застежки на ее одежде. Прохлада летней ночи остудила разгоряченную кожу, по телу побежали мурашки, но поцелуи и его руки быстро ее согрели. Да его руки теперь были теплыми и такими нежными. Разве руки чудовища могут быть такими? Сознание стало уплывать, темнота плясала перед глазами. «Нет, еще рано, нет! Не хочу в другой сон!» — пронеслось у нее в голове. И она вцепилась в происходящее, удержалась здесь, в этой реальности. Где она была с ним, и не боялась этого. Где ей было совершенно не стыдно за свои поступки. Тела переплелись на кровати. Она слышала, как громко бьется его сердце. Да у него было настоящее живое сердце. Ощущения были такими реальными, что на секунду ей показалось, что все происходившее — правда. Но нет, она быстро отбросила эту мысль, нет, правдой это быть не могло.
