— Не сейчас! — резко сказал принц, но, изменив интонацию на более требовательную, Райан снова повторил просьбу, и Генрих извинился перед Иларией, — подожди, любимая, всего минуту.

Едва принц вышел и прикрыл за собой дверь, Райан его прижал к стене:

— Если ты решил остаться в Люмосе, скажи нам, будь добр, и мы пойдём. А если нет, то дай Ане минуту, пусть она проверит! А ты пока подбери, будь добр, подходящие слова для девушки.

Генрих медленно мне кивнул, он был непривычно бледен и расстроен. Я мгновенно сменила личину и зашла к Иларии. Она, и правда, оказалась не просто хорошенькой — настоящей красавицей, из тех, что невольно приковывают к себе мужские взгляды. Пока она не начала рассматривать мой костюм, отличавшийся от того, что сейчас был на настоящем принце, я быстро преодолела разделяющее нас пространство, взяла Иларию за плечи и поцеловала. Девушка неопределённо вздохнула, слёзы потекли из её глаз, но руки обхватили мою голову и присоединились к любовной страсти.

— Генрих, мой ледяной принц! — сбивчиво шептала она, то подставляя губы, разрешая лобзать себе шею, то набрасываясь на мои губы и старательно отвечая на ласки, чтобы доставить мне удовольствие.

Я впервые чувствовала подобный запах, может, это и была та самая маг-сила, из-за которой король и Совет побоялись одобрить кандидатуру Иларии де Венетт. Нечто сладкое, упоительное, тонкое и нежное, похожее на зацветающие рампанты. Илария была юна, и её магия только входила в силу, но помимо этого было в девушке что-то ещё, необыкновенно притягательное. Она напомнила мне госпожу, у той имелась похожая аура любви, готовности сделать любящего человека счастливым, даже ценой своей жертвы. О да! Я смогла подобрать определение и мысленно похвалила себя.

Стань она королевой, для двора и тем более Люмерии Илария была бы не опасней энджела Владычицы, она смогла бы привязать к себе не за счёт своей магии управления, а того редкого очарования и всеобъемлющей любви, которую она подарила бы каждому, нуждающемуся в ней. Идеальная королева-мать! Его высочество мог не сомневаться ни в своей способности сопротивляться чужому магическому влиянию, ни в возлюбленной. И всё-таки кое-что меня насторожило.

В букете эмоций и запахов присутствовала устойчивая горечь. Что она обозначала, я пойму чуть позже, и это будет обида, невымываемая и укоренившаяся. Та, что рождает в сердце тьму и отравляет свет в душе, так мне объяснит Райан. А пока я ощущала её, набирающую силу, поэтому ожидаемо Илария разорвала поцелуи и попыталась оттолкнуть меня:

— Нет, прости! Я не могу! Не хочу больше!

— Почему?

Я повторяла слова Генриха, и дежавю заставило меня остановиться и задуматься. Было что-то, о чём девушка боялась рассказать, оно бередило рану, сочившуюся той самой горькой тьмой.

— Сколько писем ты получила от меня, Илария? — дверь скрипнула, Райан заглянул, чтобы скоординировать обмен принцами, я не отреагировала, — почему ты не ответила ни на одно моё письмо?

Она молчала, и слёзы набухали на её прекрасных глазах, я невольно погладила её волосы, заглянула в глаза и поняла: девушка не хочет обидеть меня, то есть Его высочество, и оттого не может признаться. Можно было не сомневаться, действительно в его отсутствие случилось что-то плохое. Но что?

Узнать мне это не дали, впрочем, очень скоро всё прояснилось. За дверью послышался шум, юный мужской баритон ругался с Райаном и требовал пустить его к Иларии.

Дверь распахнулась, едва не слетя с петель, и в комнату для переодевания после купальни ворвался тот самый энергичный молодой человек, которого Райан сравнил с найлой. Светловолосый, голубоглазый, весьма миловидный и наш с Иларией ровесник, он остолбенел, увидя меня, второго принца. Девушка вскрикнула, делая шаг назад, и юноша метнулся — закрыл её собой и поднял руки.

На лице Райана был написан ошеломительный гнев. План не просто пошёл к найле под хвост, инкогнито принца не только было раскрыто, но ещё и грозило вылиться в скандал. Огня ситуации подбросили два других голоса, за светловолосым защитником Иларии прибежали два его однокурсника.

— Керис! — рявкнул на меня Райан, и я сменила личину до того, как дверь захлопнулась, и отрезала нас, пятерых, от сокурсников.

— Раф, профессор пообещал тебя отчислить, если ты не вернёшься сейчас же!

— Плевать, пусть отчисляет! — запальчиво крикнул блондин, сверкая глазами.

Парни потарабанили по двери, но Райан приоткрыл её и шикнул на молодёжь:

— Инквизиция! Брысь отсюда, пока вас не приобщили к делу!

Я успела заметить, как выражение изумлённых лиц сменилось на опасливое, дверь снова закрылась перед ними. Парни, конечно, никуда не ушли, остались топтаться рядом в коридоре.

Блондин засмеялся зло:

— Инквизиционный театр, часть пятая! Выход Его высокомерия!

«Предлагаю всем успоко…», «Остроумный, что ли?» — одновременно сказали принц и Райан и замолчали, чтобы определиться, кто будет говорить.

— Забыли сценарий? — обнажил белые зубы блондин. — Выпустите Иларию, и мы поговорим по-мужски.

Девушка за его спиной, положила ему руку на плечо:

— Не надо, Раф, пусть Его высочество скажет, что ему было нужно, и уйдёт.

— Если бы он хотел, то сказал бы, что ему нужно, ещё три месяца назад, а не тянул абитата за хвост. Чё те надо, вашество? Мало поглумился ваш двор, инквизиция и даже преподы, теперь сам решил развлечься?

Все замолчали, ожидая хоть какого-нибудь ответа Генриха, но он словно язык проглотил. Стоял бледный и не мог отвести своих зелёных глаз от Иларии, прикрываемой защитником.

— Назови своё имя! — повелительно сказал Райан блондину, и в самом деле, очевидно, решив сыграть роль инквизитора.

Блондин усмехнулся:

— Сир Рафэль де Кэлвайр, род Белого Виночерпия, — поклонился с ухмылкой. — Недостаточно родовит, вероятно, по-вашему. Буду к вашим услугам, сир, э-э-э?..

— Сир Райан Хривелур Риз, — он не отреагировал, по крайней мере, явно на иронию молодого человека. — Кем вы доводитесь Иларии де Венетт?

Блондин замешкался на мгновение, но девушка вышла из-за его спины и взяла за руку. Взглянула на Райана прямо и перевела твёрдый взгляд на принца:

— Он мой друг. Самый преданный. Он единственный защищал от мерзости, которая обрушилась на меня после вашего внезапного отъезда, Ваше высочество, — говорила она спокойно, хотя глаза её продолжали светиться влажным блеском.

— Маленькая моя, прости! — машинально отреагировал Генрих, делая шаг вперёд, но всё, чего добился, — Райан выбросил руку перед ним, останавливая, а Рафэль опять загородил собой девушку. И принц всё понял: выбора больше не нужно было делать. Потому что он уже состоялся, три месяца назад. И та горечь, что разрушала любовь Иларии к нему, непременно довершит начатое — об этом подумала я. Мы зря и не зря сюда приехали. Опоздали с Иларией.

Словно в унисон моим мыслям блондин презрительно сказал:

— Опоздал извиняться, вашество.

Райан шумно вздохнул:

— Кажется, всем всё понятно, — и обратился к блондину. — Могу я вас попросить, сир Кэлвайр, не распространяться о случившемся? Вопрос с травлей сирры де Венетт мы решим, виновные понесут наказание. А Его высочество уже уходит, верно, Генрих?

Внезапное изменение ситуации со стороны инквизиции смутило защитника, он удивлённо посмотрел на принца, но тот кивнул, подтверждая:

— Мы уходим, беспокойство будет излишним, — и всё же приблизился к юноше, нагнул голову, ибо был выше его, и встретился с его вызывающим взглядом. — Если я узнаю, что ты недостаточно берёг её или обидел…

— То поделюсь этим опытом с вашеством, чтобы вы почувствовали себя не таким ущербным, — с усмешкой дерзко заполнил грозную паузу юноша.

Генрих вздохнул, перевёл взгляд на девушку:

— Прощай, Илария. И прости, если сможешь, — его рука дрогнула, поднявшись. Он хотел отереть её лицо, по которому текли слёзы, но не стал этого делать. Резко повернулся и вышел.

Райан так же обозрел оставшуюся мизансцену, подошёл к напрягшемуся юноше и похлопал его по плечу: