Что-то происходило с моим телом, оно горело внутренним огнём, а снаружи знобило. Местный лекарь, привезённый сиром Брисом, увидел у меня признаки простуды и не более. В подробности праздника Вздоха Владычицы его не посвятили. Инквизиторы увидели ауру с разноцветными завихрениями, хаотичную смесь магий, «подаренных» мне, но конкретного совета тоже не смогли дать. «Ждать», — всё, что посоветовал Элиас на вопрос принца.

Узнав, что именно говорили посетители притона, делясь со мной магией, мужчины схватились за голову. Закреплённая пожеланием, магия сейчас плескалась во мне, выполняя поручение своих щедрых хозяев — исполнить моё искреннее желание стать магессой с сильным даром. И, будь я чистая лумерка, магия бы вывелась, однако её сдерживали невидимые цепи договоров.

Инквизиторы предложили расторгнуть их все, чтобы позволить магии покинуть моё тело и перезаключить позже. Надо отдать должное и сиру Брису, и Райану, и Его высочеству, посетившим меня один за одним, с меня снимали обязательства… Об этом мне позже рассказал Райана.

Но для окончательного разрыва требовалось в том числе моё Слово, а сделать этого в тот момент я не могла, блуждая сознанием в ином мире. Мне снилось снова сердце Аднода, я стала его кровью и силой, путешествуя по рубеиновым жилам вглубь острова. Идея о ценности жизни, принятая мною, словно издевалась, предлагая новое бытие, как если мне было всё равно, где существовать — пусть даже в эфемерном подземном мире Дыв-Кариата. И постепенно — казалось в бреду — я забывала о Райане, госпоже, сире Брисе. Я заблудилась там, где главенствовала всепроникающая магия, Слово, управляющее ею, и идея, рождающая новые возможности.

Мне предлагал голос, живущий в сердце Аднода (голос Дыв-Кариата?), понять, кто я и кем хочу стать. А я не знала, плавая по рубеиновым сосудам, забыв о себе всё.

Мужчины ждали сутки, дав мне время на восстановление естественным путём. Но стрелки на часах отсчитали сорок восемь часов, а я продолжала пребывать по ту сторону сознания. Для слуг, как и для лекаря, озвучили специальную версию, отчасти правдивую: Йара заманила меня в безлюдное место, опоила и оставила умирать на холодном песке. Меня нашёл случайный рыбак, узнавший во мне лумерку герцога. В эту мутную историю, кажется, поверили, тем более найдя внешние признаки простудной лихорадки, и Эва провела со мной два дня безотлучно, ночью её сменял Райан.

Он-то и вывел меня из болезненного состояния. Я продолжала блуждать по лабиринтам сердца Аднода, когда услышала Его голос. Он звал по имени и просил вернуться. Затихал и снова звал.

Пошла на него, как корабли в бурю ориентируются на луч света, отбрасываемый маяком. Сердце Аднода не сопротивлялось, а будто бы с интересом следило за мной. Всё получилось — голос, к которому я приблизилась, выдернул меня из небытия, и я проснулась, открыла глаза.

Передо мной была стена моей комнаты, шкафы и канапе. Всё так же холодно, но шею сзади греет чужое дыхание, а одна рука обнимает меня, прижимает к горячему, по сравнению с моим телом.

— Ана… Где ты?.. — говорит сонно знакомый голос, и я осторожно поворачиваюсь. Райан спит тревожно, хмурится во сне, и причина его незамысловатого ворчания мне хорошо знакома.

Как же они эти двое суток, если не считать белый день, справлялись? Еле заметный запах синей рыбы, присутствующий в дыхании, подсказывает: всеми доступными способами. Мне холодно, и я прижимаюсь грудью к Райану, обхватывая его рукой, а вторую кладу между нами, чтобы согреть и её.

Он почувствовал и проснулся.

— Как ты? — спросил хриплым шёпотом.

— Не знаю, — призналась.

— Пить хочешь?

Хотела. Но ещё больше — сделать то, с чёго должно начинаться всё важное — день, отношения, разбор собственных мыслей. С чистоты тела. Это раньше помогало всем нам — сиру Брису, Райану, принцу, а значит, должно помочь и мне. За окном гулял очередной шторм, и его звуки сегодня меня успокаивали. Рядом был Райан, которого обрадовала моя активность, проснулся он поэтому быстро, засуетился.

В горячей воде согревалось моё тело, но внутренний жар не уходил. Я попробовала сбросить магию через подогрев воды, но огня, как ни странно, было совсем мало. Райан, наблюдавший за мной, повторил советы принца: нужно было понять, ресурс какой маг-силы бьёт через край и создаёт дискомфорт.

Мы перепробовали всё: вода слушалась умеренно, металл тоже, Райан добыл ветку дерева, предложил мне заставить эту ветку пустить корни. Что-то с растением определённо происходило, но на чудо чудное пока походило меньше всего. И я решила, что больше от чистоты, чем от сброса излишек, стало легче. Пока я была в бессознательном состоянии, Эва обтирала меня тряпицей, но это всё равно не шло ни в какое сравнение с горячей термой и хорошенько взбитой пеной.

Купание немного разморило меня, и в воде было так удобно, что я готова была уснуть здесь же.

— Ты — рыбка, ничего удивительного в твоём желании нет, — улыбнулся Райан, присаживаясь на корточки рядом. — Но всё равно вылазь, твоему телу нужна сытная пища.

Я же протянула руку, увлекая его в воду. Что бы со мной ни происходило, я должна была помнить важное: от моего состояния зависят двое мужчин, от состояния Райана и сира Бриса — две бригады рудокопов, в общей сложности сорок человек.

Риз сопротивлялся недолго, но во время нежных ласк попробовал вразумить меня, когда я вздрогнула от его прикосновения там, внизу:

— Я не хочу причинять тебе боль, ты ещё не готова, рыбка, — он отстранился, но я уже справилась с ужасом воспоминаний, и заставила его сделать это.

Долго ждать не пришлось, разрядка наступила быстро, повторять он не стал, заверив меня, что ему уже намного легче. Мы ополоснулись и перебрались на кровать, застеленную чистым постельным бельём, в чистых рубашках. Небольшой перекус, доставленный на кровать вместе с переносным столиком, доказал мне, насколько я, оказывается, голодна. Горячий отвар, как и прежде, вызывал ассоциацию с отравленным питьём, но доверие мужчине, заботящемуся сейчас обо мне, пересилило страх.

Чистота, сытость и расслабление — все вместе оказались могущественной магией. Я чувствовала себя значительно лучше. Попросила Райана повернуться ко мне спиной, и прижалась к ней, поглаживая подушечками пальцев. И очень скоро он, убаюканный моими невесомыми прикосновениями, уснул.

Возможно, моё тело выспалось за двое суток, поэтому я ещё долго лежала, перебирая в мыслях события, вопросы и желания. Среди последних было и решение навестить госпожу Гленду, оказавшую мне помощь. Было бы здорово, если бы мои силы восстановились быстро, и мне не пришлось списать свою невежливость на недомогание…

Сир Брис! Договор! Я чуть не подпрыгнула под одеялом. В договоре был пункт, касающийся моих возможных болезней. Превышение срока в три дня давало сиру Брису повод искать другую лумерку. Даже желудок захолодило: от сира Бриса мало что зависело. Госпожа объясняла, что магия, которая скрепляла договор и являлась его гарантом, в случае невыполнения этого условия отправит её супруга волею и неволею искать сопровождающую поддержку. Бедный сир Брис! И несчастная госпожа, вернее, будет ею, когда узнает, что договор оказался нарушен!

Я осторожно выпросталась из-под одеяла, но Райана, вытерпевшего трёхдневное воздержание, теперь наверняка сложно будет разбудить. Нашла в шкафу шлафор и отправилась к хозяину.

Поначалу меня посетило дежавю. Несмотря на позднее время, как и в первый наш раз, сир Эдрихам находился в гостиной, пил вино и, единственное отличие от того вечера, пытался читать книгу, открытую во втором часу ночи на одной из первых страниц. А читал сир Брис быстро, это я знала точно.

Моё появление, мало сказать, его изумило. Дежавю закончилось, он поднялся, чтобы самолично убедиться, что я не призрак. Приобнял и поправил мои неуложенные после мытья волосы, про которые я совершенно забыла.