— Мой отец просил тебя о содействии?

Просил, пусть и завуалировано, но это ничего не меняло. Я всё равно обиделась:

— А знаете, что, Ваше высочество? Разбирайтесь вы сами! Вы просили меня поделиться своим впечатлением, я это сделала, — Райан наверху громко закашлялся, предупреждая меня: забывшись, я повысила голос да ещё и говорила о себе в женском роде. Принц тоже отпустил меня, и я перешла на шёпот. — Если бы вы спросили меня как девушку, что я думаю, то я вам сразу бы сказала, что вы — просто слабак. Если любишь без памяти и это важно для тебя, то можно отказаться от всего ради возлюбленной. А вы хотите и королём стать, и жениться на любимой. И я больше чем уверена, что вы всё сами прекрасно понимаете и уже сделали выбор, а меня сюда заманили для личной выгоды.

— Это какой же? — карие глаза Фелиса Тирра метали молнии. Было очевидно, я задела за живое, а нервное состояние принца не располагало к мудрой реакции на обвинения.

— Сами знаете, какой! — я резко поднялась. — Пойду, умоюсь!

В том здании, где мы разговаривали с Хетуин, я явственно слышала журчание воды, туда и решила вернуться. Всяко лучше, чем сгореть на солнце! На предупреждение принца не уходить никуда дальше этой территории, небрежно махнула рукой. Райан поднялся и пошёл за мной, будто чувствуя, что я даже под струей воды могу попасть в новую неприятную историю.

На поле тем временем прибывала очередная партия студентов. Предыдущую, третьего курса, сопровождали друзья. Тогда, рядом с нами, мной и Райаном, сидело несколько девушек, болевших за старшекурсников. Точно так же сейчас трое девушек моего возраста отделились от движущейся к полю толпы и пошли занимать места повыше, в тени. Мы с Райаном пропустили их в проходе, и вдруг среди этой троицы я узнала Иларию.

Обернулась на «Тирра» — тот готов был свернуть себе шею, ибо тоже заметил девушку. Болельщицы-первокурсницы уселись поудобнее, переговариваясь друг с другом.

— Что такое? — Райан не понимал, почему я кручу головой по сторонам.

— Она здесь, — я кивнула на верхний ряд. — Будет странно, если…

Не договорила: один из второкурсников извинился, задевая Райана, обогнул его и шустро взобрался по лавочкам — к девушкам. Там отдал Иларии свой лёгкий плащ и знакомым маршрутом спустился вниз.

— Это ещё что за горная найла? — Райан поднял удивлённо брови.

Мы увидели, как Фелис Тирр перебирается на верхний ряд, якобы ради прохлады, поближе к девушкам. Ещё не забыв о «благодарности» принца и его подозрительности, я упрямо решила пропустить эту часть помощи. Пусть сам договаривается, проверяет (или что он хотел?) свою Иларию. А я нарочно не буду её запоминать. Попросит потом меня ночью надеть её личину — и не подумаю, так и скажу, что не разглядела.

— Не психуй! — Райан угадал моё настроение, — он прав, сам должен разобраться. Это не твоя проблема. Наше дело — помочь ему, а не вмешиваться.

— Я не вмешиваюсь! — огрызнулась. Райан не знал всех подробностей, которые мы с Генрихом тоже не обсуждали. И тем не менее, я была уверена, что всё закончится следующим образом: Его высочество поговорит с обеими девушками и вернётся на Аднод, чтобы переварить увиденное и услышанное. И там-то только я помогу ему поставить жирную точку в этой истории. Мало знать, что думают о нём Илария и Хетуин. Решающими будут чувства самого принца, иначе бы он давно сделал выбор…

Райан тоже вознамерился смыть пот с лица, поэтому не остался ждать у входа, а повёл, разумеется, в мужскую, а не женскую уборную, куда я точно по рассеянности завернула бы. Внутри никого не было, и герцог всласть нашутился по поводу моих новых возможностей. Поинтересовался, удалось ли мне укротить нового дружка и не замочить руки и стену. Не собираюсь ли отбить у драгоценнейшего кузена одну из его пассий. (Всё-таки заметил моё возбуждение после поцелуя с Хетуин, подлец!). И чего ждать от меня после возвращения на Аднод.

— Вероятно, познакомлюсь с инквизиторами поближе, давно пора, — притворно разозлилась я, не показывая, что меня разбирает смех. Пусть шутит, негодяй, а рано или поздно придёт ко мне почистить резерв, вот тогда и поквитаемся за шуточки…

— Я тебе познакомлюсь! — мгновенно отреагировал на мой намёк Райан, и его поток колких шуточек иссяк.

С наслаждением охладившись, мы вышли из здания и в дверях столкнулись с «Тирром» и Иларией, на лице которой отчётливо показывалось смущение. Посторонились, пропуская их, но стоило принцу с девушкой скрыться в одном из свободных помещений, как прильнули к двери. Наше любопытство было обоюдным, хотя Райан и попробовал меня пристыдить. Я указала ему на выход, мол, кому не интересно, имеет право проветриться.

— Не ворчи, рыбка! Должен же кто-то разумный контролировать вас обоих, чтобы вы не наделали глупостей! — и он остался с видом инквизитора, охраняющего комнату от посягательства на свидание двух влюблённых.

Слышимость в этих полупустых комнатах, являющихся проходными перед небольшими купальнями, была превосходная, и, несмотря на то, что Его высочество и Илария разговаривали негромко, мы услышали всё или почти всё.

Его высочеству понадобилось некоторое время, чтобы убедить: стоящий перед ней незнакомый мужчина — он и никто другой. Девушка, судя по её отстранённым ответам и интонации, не верила. По моему мнению, начал Его высочества крайне неудачно. Уж коли взялся доказывать свою любовь, так не прячься под маской. Но принц упрямо продолжал держаться намеченной линии.

— Простите, сир, мне нужно идти, — устало сказала девушка, — а его высочеству передайте: я его помню, не забыла.

— И ничего больше, свет моей души? — дрогнувшим голосом спросил сир Фелис. Морок изменил даже его голос, что было совсем скверно для признаний.

— Отпустите, сир. Всё, что я могла сказать ему лично, было давно сказано.

— Илария!

— Благостного дня, сир, — голос девушки приблизился к двери, кажется, она собралась уходить.

— Ну, хорошо, — решительно произнёс Генрих, и мы с Райаном переглянулись, он даже приоткрыл дверь, заглядывая внутрь, и цокнул языком. Принц снял морок. — А сейчас со мной поговоришь, Илария?

Девушка ахнула, затем мы услышали шуршание одежды и сдавленные рыдания Иларии. Принц бормотал, утешая её, должно быть, они, наконец, обнялись. Послышалось несколько тихих поцелуев (Райан подмигнул мне), и вдруг девушка пожаловалась:

— Генрих, я чувствую, как наша связь слабеет, твоей магии почти не осталось…

— Ничего страшного, свет моей души, моя Илария, — его голос был слегка приглушённым, как будто принц прижался губами к девушке, — у нас есть ещё неделя.

— А что потом, Генрих? Всего неделя!

Я с недоумением обратилась к Райану: «О чём они?» И Райан так же тихо объяснил: «Они обменялись маг-силами во время слияния». Ого! Я слышала о подобном, но Его высочество никогда не делился этим.

— Да, неделя, свет моей души. Поэтому я приехал, хочу узнать, по-прежнему ли ты меня любишь и согласна ли принять моё предложение?

— Ты всё-таки решился отказаться от короны? — полуудивлённо спросила она.

— Если ты останешься со мной.

Повисла тягучая пауза, Генрих повторил вопрос, но девушка медлила с ответом.

— Что-то случилось? — догадался принц. — Что случилось, Илария?.. Ты больше меня не любишь?.. Нет? Что же тогда?..

Её голос прозвучал так тихо, что мы уловили сам звук, но не слова.

— Что значит «не могу», свет моей души? Илария!

Для того чтобы выяснить все недоразумения, ставшие препятствием между возлюбленными, порой требуются дни, как это было у нас с Райаном, но сейчас… Я вопросительно взглянула на него, и он мелко покивал: думал он о том же самом. И, хотя торопиться нам больше не имело смысла, так как на Адноде наверняка с Фелиса Тирра сошёл морок, а если инквизиторы были рядом, то уже мчались к пристани, чтобы вызвать лодку, — несмотря на этот факт, Райан решил ускорить события. Он постучался, заглянул в помещение:

— Ваше высочество, не могли бы вы на минуту выйти?