— Мама, ты здесь за всю жизнь отоспишься.

— Ой, Шура, я уже все бока отлежала. Рада бы домой, да не отпускают пока. Встала вчера походить, так Сергей Викторович в коридоре увидел и отругал. Нельзя пока, говорит.

— Вот и правильно поругал. Лежи, выздоравливай. А домой не спеши, всё там в порядке у нас.

Вернувшись домой, после неудавшейся попытки учиться профессии своей мечты, у Саши возник вопрос: куда теперь идти работать?

Прокручивала в голове варианты. О работе в колхозе знала не по наслышке, поэтому отмела её сразу. Только не туда. Мать вон всю жизнь работает, здоровье теперь подводит, а из нужды не вылезают.

Пошла в сельсовет, вдруг что-то подскажут. В коридоре встретила Амосова Василия Ивановича, жившего по соседству.

— Шура, а ты что здесь? Как мама?

— Здравствуйте, Василий Иванович. — Саша обрадовалась, что увидела здесь знакомого, — маме уже получше. Обещают на следующей неделе выписать, — постояла, подбирая слова, — я пришла узнать насчет работы. Маме я здесь нужна, поэтому учиться дальше не смогу. Может Вы что-то подскажете?

Василий Иванович задумался, разглядывая Сашу, как будто не видел раньше.

— А знаешь, Шура, я тебя к себе помощницей возьму. Мы в отделе вдвоём работаем, но не справляемся. У нас теперь документы всего района, в командировки надо кого то отправлять…

— Ой, спасибо, Василий Иванович! — Сашка засияла. — А когда на работу выходить?

— Так завтра и приходи к 9 часам.

Саша, окрылённая, зашла навестить мать в больницу. Порадовала её, что завтра выходит на работу в поселковый совет.

Февронья залюбовалась дочерью: Саша выросла, похорошела. Не зря девчонка столько лет училась, может хоть она сможет в люди пробиться.

Людьми Февронья считала тех, кто на работу ходил, одетый как на праздник. У них были деньги и жили они по другому.

— Шура, а что там за работа?

— К Василию Ивановичу Амосову иду помощницей. Он на военный учёт принимает, буду ему помогать с документами.

— Старайся там, дочка, место хорошее…

Утром встала рано, управилась с порядней, приготовила завтрак. Коля на работу ходил рано, поэтому уже собирался.

— Что ты сегодня так рано встала? Не спится?

— Так я на работу сегодня иду.

— Вот как. А куда?

Коля вчера пришёл поздно, Сашка уже засыпала, и решила утром поделиться своей радостью.

— В поселковом совете буду работать, в отделе воинского учёта.

— Пока помощницей. — добавила она.

— Ну, в добрый путь, сестрёнка. К матери то ходила вчера? Как там она?

— Ей уже лучше. Обещают на следующей неделе выписать. Только тяжёлую работу ей теперь выполнять нельзя. А где она тут лёгкая то, для неё.

До поселкового совета идти недалеко, но Саша вышла заранее. На улице шёл мокрый снег. Ночью подморозило и он ложился покрывая всё вокруг. Возле реки трава ещё зеленела, выглядывая из-под белого убранства. Медленно шла по мосту. Внизу шумела быстрина реки. Остановилась наблюдая за течением. Если долго смотреть, то потом кажется, что не вода бежит внизу, а ты несешься вдаль. Засмотрелась. Потом встрепенулась: — что это я? Как бы на работу не опоздать, — прибавила шаг.

Первый день знакомилась с документами: заполняла по образцу карточки, просматривала картотеку, разносила данные в журнал.

А вечером с работы шла, и с удивлением обнаружила, что с непривычки даже устала.

Отдел воинского учёта был районный. Поэтому Сашу, стали отправлять с документами по всей округе. Видимо Василий Иванович для того и взял помощницу. Но Сашке это даже нравилось. Особенно когда получила первую получку. Правда месяц отработала не полный, но при окладе 360 рублей, за полмесяца она уже получила хорошие деньги. Решила подкопить и к весне купить новое пальто и сапожки.

Мать выписали, она видеть стала, но зрение до конца не восстановилось. На работу ей пока выходить запретили, но по хозяйству она потихоньку хлопотать начала.

Прошла зима. К весне Саша приоделась: купила в городе пальто и новые сапожки. Тогда же купила на толкучке вишнёвого цвета отрез шерсти на платье.

Тоня, подружка, училась в городе. На Новый год приехала красивая, как городская барышня. Она то и нарисовала Саше новые модные фасоны одежды, какие теперь носят в городе. Ей мама уже сшила такое платье, синего цвета с поясом по талии и пышной юбкой.

Саша с помощью тёти Насти тоже выкроила и сшила себе модную обновку.

Зимой связала белый ажурный воротничок крючком, теперь он очень хорошо подошёл к новому платью.

Как то шла с работы, а мама с соседкой возле моста разговаривают. Саша поздоровалась с тётей Любой и пошла к дому. Вслед услышала:

— Феня, Шурка то какая красавица у тебя выросла. Давно ли пацанкой бегала. А уже невеста. Парни наверно головы сворачивают?

— Бог с тобой, Люба, рано ей о кавалерах думать, пусть сначала на ноги встанет. А то девичий век короток. Дети пойдут уже не до себя будет… — вздохнула мать.

Саша в командировку уезжала порой на несколько дней. Там останавливалась на ночлег. По работе бегала в старых туфлях. На новой работе изнашивала их быстро, а с собой всегда брала выходные, на шпильке. Сашка от рождения́ была улыбчивая, с людьми сходилась легко, поэтому и в поселках везде были подружки. Вот, после работы, с девчонками и бегала в клуб на танцы.

Хотя, огороды тоже никто не отменял. Находила время и вспахать, и картошку посадить, затем полоть и окучивать. В выходные ходила с косой по полям, да вдоль леса, искала, где какой клочок не скошен. Надо было ещё сено на зиму заготовить. Кроликов оставляла мало, подрастут чуть крольчата, посадит в корзинку и на станцию едет продавать. Иногда в город возила на толкучку. Продаст и, там же, что-то необходимое купит на вырученные деньги.

Мать снова работала в колхозе на общих работах.

В феврале 1951 года появилась у Саши надежда на скорую долгожданную встречу с братом. В последнем письме Василий обрадовал, что готовится его демобилизация.

Саша не видела его почти семь долгих лет и теперь с нетерпением мечтала, что брат скоро вернётся, и они вместе будут гулять и ходить на танцы…

И вот, в апреле, этот долгожданный момент наступил. Вечером сидела за шитьем, мать убирала посуду, и вдруг, дверь открывается и, наклонив голову в проеме, заходит Василий. Сашка вмиг повисла на его шее, мать обхватила сына и прижалась к груди.

Когда порыв схлынул, чуть отступили любуясь: высокий красавец, с густой черной шевелюрой, в гимнастерке стянутой по талии ремнём. На груди — медаль за отвагу! На глазах матери навернулись слёзы, так Васенька сейчас был похож на отца. Вздохнула, что не может Матвей порадоваться на их младшенького.

Наконец дошла очередь и до Николая. Братья пошли навстречу друг другу и обнялись крепко.

Накрыли на стол. Мать откуда-то достала припрятанную бутылку с самогоном. Ждала, заранее позаботилась. Проговорили до ночи. Сначала Васю расспрашивали, потом о себе говорили, спать улеглись уже за полночь.

Сашка с утра вертелась вокруг брата, не зная чем угостить, да что предложить.

— Вася, сегодня вечером танцы в клубе, пойдём? — ей не терпелось пройти с красавцем братом под руку по улице. Представила, как на них посмотрят односельчане.

— Сходим, сестрёнка! Я пока ничем не занят. Отвык уже от дома, надо снова привыкать ко всему.

Василий стал другим: молодой парнишка превратился в добра молодца. И взгляд его смешливых глаз стал более твёрдым.

Василий заметил, что сестра разглядывает его, пошутил:

— Что? Постарел твой брат, сестренка? — глаза его смеялись. На висках Саша разглядела блеснувшую седину.

— Нет. Ты возмужал и повзрослел.

— Зато ты превратилась в писаную красавицу! Наверно и кавалеры уже есть?

Саша смутилась:

— Некогда мне с кавалерами разгуливать. Тебя вот дождалась, теперь будет с кем на танцы сходить.

Сашка вечером принарядилась и гордая вышагивала с Василием по посёлку. Вместе смотрелись как пара: высокие, смуглые, черноволосые. Сбылась Сашина мечта: брат наконец то рядом.