Илья очнулся от вспышки внезапной боли такой силы, что его тело резко дернулось, словно у тонущего пловца, уколотого в сведенную судорогой мышцу длинной и острой иглой. Глаза парня широко распахнулись, и затуманенный взгляд уставился сквозь перепачканное землей и сажей стекло шлема на траву и мелкие желтые цветочки перед самым носом.

«Где это я»? — проскочила под темечком короткая мысль и тут же угасала сама собой, не вызвав никакого отклика. Боль быстро утихала, а в голове было пусто и тихо как в старом заброшенном барабане в углу чулана музыкального училища. Апатия навалилась такая, что не хотелось ни о чем думать, сил не было никаких. Не хотелось ни жить, ни действовать, ни соображать. Всем его существом сейчас владело лишь одно желание — снова закрыть глаза и заснуть, а лучше вообще перестать существовать. Илья попытался так и поступить, снова смежив веки, но ему не дали этого сделать. Не успел он снова соскользнуть в небытие, как еще один резко болезненный укол заставил недавнего студента выгнуться дугой внутри брони, а по его ушам ударил крайне неприятный ультразвуковой импульс, от которого заныли зубы.

«Очнись боец! Встань и дерись! — вспыхнула перед открывшимися от боли глазами ярко-алая надпись, отпечатавшаяся прямо на сетчатке с такой силой, что когда Илья снова сомкнул веки, огненные буквы никуда не исчезли. А потом под лопатку кто-то всадил новый укол и бывший наемник понял, что просто так от него не отстанут, а продолжат мучать дальше. Поэтому придется как-то на это реагировать и просыпаться… и вообще, к сожалению, придется еще немного пожить.

— ЛРК, это твои штучки? — тихо пробормотал парень, тряся головой и поднимаясь на колени. Память потихоньку начала возвращаться, вместе с тошнотой и слабостью. Илья как сквозь сон вспомнил свое превращение в призрачного великана с мечом, короткий бой с туманниками, эйфорию от уничтожения шаори, просьбу к кольцу вернуть его обратно в тело… похоже, задумка сработала. Вот только что же ему так хреново, а? Такого похмелья раньше не было даже после студенческих пьянок в общаге.

Получить ответ от брони бывший наемник не надеялся, но неожиданно пионерский разведывательный костюм заговорил. Раздавшийся в наушниках бесстрастный женский голос произнес:

— Внимание носителю, экстренный доклад ЛРК номер тридцать семь два нуля «БМ». Очнитесь и придите в себя, бой не окончен! Критических повреждений брони нет, обеспеченность энергией сорок процентов. Серьезных ранений у носителя не фиксирую. Предварительный диагноз носителя — потеря сознания в результате контузии, осложненной сильным психодепрессивным шоком. Проведен экстренный комплекс мер по возвращению носителя в сознание и выведению его из шокового состояния. По завершению боевых действий рекомендую незамедлительно посетить военного психолога. Вы готовы вернуться в бой?

— Что же ты раньше со мной не разговаривала, броня? — не удержался от вопроса Илья.

— Вы мой носитель, а не хозяин. Работают только экстренные протоколы общения. Вы готовы вернуться в бой?

— Готов… вроде.

— Принято.

Голос умолк, а перед глазами вспыхнула знакомая тактическая схема с красными и зелеными точками. Илья вздохнул и, пошатываясь, поднялся на ноги, а затем оглянулся вокруг.

«Клякса», «Черныш» и «Синий» свернулись рядышком в непроницаемо-черные сферы. Илья чувствовал их эмоции ясно как никогда, похоже, его недолгое пребывание в обличье призрака не прошло даром. «Чистильщики» охраняли своего хозяина. А еще они были рады тому, что он, наконец, очнулся и были благодарны за сытную «пищу». Похоже, твейсам перепала часть энергии от развеянных Ильей туманников, словно псам, подобравшим с пола брошенные с хозяйского стола кости. Окруженная своими твейсами, Катя сидела на земле метрах в пяти от бывшего наемника, чуть покачиваясь на месте и глядя в одну точку. Больше вокруг никого не было, от шаори не осталось и следа. Выходит, что с «артиллеристами» и их охраной они успели полностью покончить. А вот оружие туманников осталось — огромные «минометы с прикладами» валялись на траве неподалеку, как и парочка кинетических винтовок.

Тем временем, на тактической схеме продолжался бой в районе «Хаты казака» и пионерской базы. По всему выходило, что оставшиеся туманники не стали прекращать свою атаку, несмотря на гибель «артподдержки», и теперь схватка подходила к финалу. Красных точек осталось чуть больше десятка, зеленых — раза в два больше. У самого купола осталось лишь пять зеленых отметок, и Илья понял, что полковник все же пришел на выручку Вожатой, ударив по шаори с фланга. Впрочем, снова в бой Илья не рвался — он еле-еле стоял на ногах, а коммунары и так уверенно побеждали. Похоже, сегодня защитники Мелькора снова выстояли…

Подобрав валявшийся рядом деструктор и подойдя к Кате, Илья присел на землю рядом с ней и приобнял за плечи, пытаясь заглянуть ей в лицо через забрало шлема, а затем легонько встряхнул пионерку.

— Ты как, вейга? Сильно накрыло, родная? — негромко спросил он, переключившись на индивидуальный канал связи. — Говорить можешь или все совсем плохо?

— Д…да, — прозвучало в наушниках. — М. могу. Ч…что это такое было Илюша? — слабый Катин голос вовсю дрожал, бывшему наемнику даже показалось, что он слышит, как стучат ее зубы.

— Что это было? Мы воспользовались кольцами и сами стали призраками. А потом убили туманников. Оно и логично… Было бы странно ждать от Мелькора других подарков… Хорошо, что ты тоже сумела вернуться обратно Кать… Я боялся, что меня это засосет с концами. Ну, ты поняла, о чем я.

— Поняла… Мне хотелось убивать, Илюш.

— Мне тоже, — пожал плечами парень. — Бывает…

— Убивать всех вокруг и забирать их силу, — продолжала шептать пионерка. — Делать это было сладко-сладко, такого восторга я еще в жизни не испытывала. Но только это еще не все… Было еще кое-что, страшное как в кошмаре. Вот только, я не помню что именно…

— И не надо пока об этом вспоминать, Кать, — тихо сказал Илья, вставая и подавая пионерке руку. — Ну его нафиг. Пойдем обратно, наши уже почти добили туманников. Доковыляем до купола, а там разберемся.

Когда Илья с Катей добрались до окопов у парка аттракционов, последняя красная точка на тактической схеме погасла. Но радоваться окончанию боя не приходилось.

С первого взгляда Илье стало ясно, что с их базой в «пузыре» покончено. Отстроенная своими руками летняя кухня сгорела напрочь, вместе с навесом, мебелью, сараем и прочим хозяйством. Но это еще полбеды: все равно первый опыт «деревянного зодчества» у недавних студентов получился так себе: где криво, где косо, где просто некрасиво. Сгорело и ладно, второй раз вышло бы лучше. Дело поправимое, был бы цел купол. Но и тут людям Мелькора не повезло — вместо их жилища теперь стояло изрядно покореженное сооружение с дырявой полуобвалившейся крышей, внутри которого что-то еще продолжало дымить. Армейских палаток рядом с куполом тоже не стало — сгорели дотла. «Артиллерия» туманников сделала свое дело.

Впрочем, сейчас Илью это мало беспокоило. Странное, отстраненное состояние никуда не делось, мир вокруг воспринимался, не как реальность, а как кино на экране. Судя по ее состоянию, Катя чувствовала себя не лучше. Бывший наемник снял шлем и сел на край окопа, опустив ноги вниз и равнодушно уставясь на пепелище. Пионерка сначала подошла к куполу, обошла вокруг него, глядя на обгорелый металл, а потом молча вернулась к Илье и присела с ним рядышком. В таком состоянии их и нашел полковник.

— Что случилось, Илья Сергеевич?! Катя?! — встревожено спросил он, подойдя к ним быстрым шагом из-за обгорелых остатков аттракциона «паровозик» и внимательно посмотрев на парочку. — Контузия, сотрясение, ранение, отравление?

— Все в норме, Александр Тимофеевич, — нехотя ответил парень. — Кажется…

— Какое там в норме…, - хмыкнул Таволга. — У вас вид как у коматозников. И зрачки ненормальные.

— Может и так, — вздохнул Илья. — ЛРК говорит — психодепрессивный шок. Колечко, оказывается, тот еще подарочек. После его использования мозги плющит как слон черепаху.